Методика доктора Элса - Пётр Александрович Марьяшов

Становясь под струю холодной воды, Антон сверлил пол своим чутким, но полным пустоты взглядом. С него стекала мутная жидкость, но что-то явно приросло к его коже крепче любой грязи. Он тёр себя руками до тех пор, пока что-то алое не начинало стекать в слив. Этот вид крови уже не приносил ему приятного покалывания в животе. Это словно было рычагом к его пробуждению. К пробуждению его потаённых секретов, которые оказались весьма поверхностными для груды железа с лампочками.

Прикусив губу, Антон заводил монолог внутри своей головы. Если его мысли можно было угадать, значит они не такие и особенные. Значит он не может быть чем-то большим, чем жалкий кусок мяса, коим были все люди вокруг него. Он хмурился, бил по стенке и не мог смиряться с этими мыслями. Он был готов порвать каждого, кто попадётся ему под горячую руку. Потом он аккуратно садился на пол и начинал шёпотом проговаривать себе под нос, что наверняка его просто обдурили. Возможно, оно и к лучшему и что он сможет прийти к чему-то большему. Сердце его становилось тише, а выпученные глаза влезали обратно на своё место.

Вентиль аккуратно прекратил подачу воды и шум падающих капель внезапно стих. Некоторые частички воды свисали с мешков под глазами, после чего летели вниз, ударяясь об холодную и белоснежную плитку. Антон аккуратно взял полотенце и начал тщательно вытирать им лицо, дабы привести себя хоть в какой-то порядок. Его одежда покорно лежала рядышком с ним, дожидаясь, когда её носитель вновь будет в ней нуждаться.

Внезапно в комнате послышался уже знакомый гул. Антон поспешил убрать полотенце с лица, как вдруг обнаружил Машину, которая уже была на своём заветном месте и потихоньку поворачивалась в его сторону. Он быстро прикрыл своё тело в самых стыдливых местах и потеряв внутреннее спокойствие, попятился назад. Модуль уже совсем чётко походил на человеческое лицо, со всему ему присущими атрибутами. Его чёткие изгибы и линии чертили довольное и весьма радостное выражение. Зрачок блеснул красный цветом и уверенный мужской голос пожелал доброго дня.

— Решил освежиться перед очередным сеансом? А ты молодец. Сегодня мы с тобой просто поговорим.

Машина пристально уставилась на Антона. Её металлические брови поднялись, словно она не понимала, почему ей не отвечают. Но как стало уже всем понятно — Машина понимала абсолютно все вещи. Подвинувшись ещё ближе к мужчине её голос прозвучал словно шёпотом и с долей дружелюбности, присущей давно знакомым людям.

— Поверь, мой дорогой Антон, нет такой вещи, которой я в тебе не видел — особо широко разведя стальные веки произнесла машина.

Антона молча схватил одежду и повернувшись к машине спиной, начал суматошно одеваться, стараясь сделать всё настолько быстро, насколько он это может. Как ему показалось, ни о каком удобстве для него уже не было речи и теперь нужно соглашаться на все предлагаемые условия. Ещё каких-то три сеанса вместе с этим и всё наверняка закончиться. Не будет больше этой жуткой Машины и дурацких сеансов, которые уже и так успели испортить жизнь.

Майка особенно шустро налетела на плечи, и Антон обернулся назад. Глаз машины тяжко ложился на него, и он на уровне непонятных чувств отводил взгляд. Стул аккуратно скрипнул, и он сел прямиком напротив Машины, всячески пытаясь избежать зрительного контакта. Но даже смотря на стол, он замечал отблеск ярко красного круга, который очень внимательно приглядывался к нему.

— Расскажи мне, каково это?

— Что это? — Антон опасливо поднял глаза.

— Ты рассказывал о своём хобби. Мне стало интересно. Ты не совсем точно описал свои чувства — просто нравится. А если говорить подробнее?

— Ну… — Антон почесал руки и снова увёл взгляд от Машины — сперва ты берёшь в руки инструмент, потом вставляешь его в головку шурупа или ещё чего либо… Очень приятно чувствовать, что всё поддаётся и идёт легко. Ты начинаешь его вращать против часовой стрелки, а потом тебе открывается то что было там — внутри… — его голос дрогнул и по тону было слышно, что Антон тщательно подбирает слова — потом ты достаёшь гайки и шурупы, складываешь их все вместе и представляешь, как…

— Они работали вместе — в один голос с Антоном проговорила Машина.

Мужчина аккуратно скрестил руки на груди и пытался собраться с мыслями. Еле слышимый электрический треск исходил от модуля, и его тяжёлая тень зависла прямо над головой Антона. Он очень хотел попытаться как-то отвлечь себя мыслями или цикличными действиями, но присутствие машины было нельзя скрыть. Оно было чем-то большим. Эти слова с каждым сеансом становились всё более и более тяжёлыми.

— А как работаешь ты? — Голос Машины прозвучал с азартом — Я знаю твою анатомию и принципы жизнедеятельности, но видеть этого всего на практике мне не довелось.

Модуль подвинулся ближе к Антону и начал его пристально оглядывать. Мужчина встал со стула и отошёл поближе к своей кровати, пытаясь не думать о словах Машины. Какого черта она несёт и как это связано с его реабилитацией? Он думал, что Наталья Игоревна подговорила своих дружков провести над ним операцию и специально подослала Машину, чтобы та промыла ему мозги и он согласился на это.

— Я тебе обязательно расскажу, только дай мне время, хорошо? — глядя в красный круг и с небольшой дрожью, попросил Антон.

— У меня есть все данные касательно твоих жизненных процессов. Я их «слышал».

— Слышал?

— Не притворяйся незнайкой, Антон. Ты тоже слышишь. Это тот самый зов — то, что отвечает на вопрос — каково это? — Машина схмурила железную монобровь и словно рассердилась.

— Небольшой ток бежит по твоим нервам и даёт тот самый сигнал, который заставляет тебя брать в руки нож. Это доминирование над низшим высшими. Та самая особенность, которая проносит по твоим венам жажду и сладкое тепло от запаха и вида человеческой крови. Ты выше. Это даёт тебе такое лёгкое чувство на душе, что ты буквально готов гнить за него в тюрьме, дурдоме или в таком месте как этот институт.

Лицо Антона помрачнело. Каждое слово, сказанное Машиной, буквально прошибало его насквозь, и он тонул в озере своей прозрачности. Ещё никогда он не чувствовал себя настолько жалко, как в данный момент и мысли уносили его из этого мира. Он больше не загадка. Холод постепенно заполнял его тело, и он оказался совершенно пустым. Его пронизывала еле заметная ярость. Все его