Смерть может танцевать (СИ) - Вальтер Макс

Он знает, на что я способен и очень осторожен. Оружие выбрал такое же, как у меня: средней длины копьё с длинным, обоюдоострым наконечником.

Оно уже летит в моё лицо, древко скользит в кулаке Грота. Тело проваливается на правую ногу, я наклоняюсь чуть вперёд, копьё соперника пролетает в паре сантиметров от лица, а своё я бросаю снизу, продолжая его придерживать за древко. Так я смогу вернуть его назад, но удар наносится с достаточно длинной дистанции.

Я промазал, Грот ушёл кувырком за правую, бьющую руку и разорвал дистанцию.

Арена взорвалась криком, мой первый адреналиновый выброс прошёл и сейчас я был полностью сосредоточен на бое.

Метать копьё сейчас глупо, он просто отобьёт его древком. Начинаю качать маятник, чтобы сделать рывок и развить свою атаку. Рывок вперёд и тут же обратно. Нет, слишком быстро, он даже не стал реагировать, хотя руки слегка дрогнули навстречу.

Повторяю этот манёвр ещё несколько раз и решаюсь. Копьё Грота тут же устремилось в мою сторону, но я резко переношу вес на другую ногу, ухожу в сторону и делаю выпад слева.

Оголовье моего оружия, своими острыми лепестками, вскрывает бедро опорной ноги Грота. Он падает на колено, я возвращаю своё оружие и с подшагом вбиваю его под ключицу Гроту. Хорошо вошло, сердце, скорее всего насквозь пробило.

Древко тут же потяжелело, и я выпустил его из рук. Труп поверженного гладиатора упал лицом в песок, ноги несколько раз вздрогнули, и он затих навсегда.

Арена взорвалась так, будто гром ударил. Вся акустика амфитеатра была спроектирована так, что звуки шли в центр. На секунду показалось, что я оглох.

Выдернув своё копьё из тела бывшего спарринг партнёра и, наверное, даже друга, я спокойным шагом покинул арену. Зритель был в недоумении и среди публики послышались нотки недовольства.

На воротах меня ждал Дарий, на тех самых, через которые я вышел на песок. Как он успел так быстро? Неужели он за ранее просчитал мою победу?

Я остановился перед ним, не зная, как нужно и можно поступать в таких случаях. — Ты — идиот и ничего не понял! — строго сказал он, — Но победителя не судят. Пошли за мной, тебя ждёт награда. Он развернулся и повёл меня дальше по лабиринту внутренних помещений. Я следовал за ним, продолжая сжимать копьё в руках. Один короткий удар и нет больше хозяина, но за такое меня скорее всего медленно прожарят на углях. Лучше быть беглым рабом, чем убийцей господина.

— Простите, хозяин, я не понял, чем вы остались недовольны, — решился спросить я, пока у меня есть привилегии.

— Мне всё равно, — остановился он и посмотрел на меня. — Своими победами ты принесёшь мне хорошую прибыль, но зритель тебя никогда не запомнит. Не смей пренебрегать публикой, они этого не прощают.

Он протянул руку вперёд и открыл дверь. За ней ждала рабыня, примерно моих лет, а рядом с кроватью на столе, вино и еда.

— Ты это заработал, — сказал Дарий и ушёл, оставив меня наедине с наградой.

Глава 4. Я всё понял

Глава 4

Я всё понял.

За мной пришли лишь под утро. Всю ночь я провёл наедине с рабыней, которой буквально на днях исполнилось лишь пятнадцать лет. Мозг протестовал, но тело было неудержимо, к тому же она оказалась достаточно опытной и искушённой жрицей любви.

Для подобного существовали собственные школы и прибыли они приносили едва ли меньше, чем гладиаторы. Туда отбирали с раннего детства и обучали всем премудростям в сфере удовольствий. Еды и вина не хватило, но Квида быстро организовала добавку, исчезнув из комнаты на несколько минут.

В день своей первой победы я стал мужчиной. Оказывается, для мальца лет четырнадцати, это совсем не проблема, всё уже вполне работает так, как нужно. Только мораль общества ограничивает и сдерживает гормоны.

Но в моём мире иначе никак, слишком много ответственности может получить пацан, когда вдруг его малолетняя подружка забеременеет. Здесь же, это будет ещё один раб, которого можно продать, или обменять на что-то. Но говорят, что таких вот девочек, стерилизуют, дабы не мешали чётко налаженному, прибыльному делу, вот такими нежелательными сюрпризами. Опять же фигура может испортиться, а рисковать инвестициями господа не любят.

Мы разговаривали с Квидой, в перерывах кувыркались, пили вино и снова общались. Я почему-то хотел, чтобы ей было хорошо, а может быть, это говорило сознание взрослого, повидавшего много всего на своём пути, человека. И ей нравилось то, как мы проводили время, такое всегда заметно. Глаза светятся от счастья, множество историй о подружках и жизни.

Так я узнал, что её знакомая, точнее её можно назвать сокурсница, постоянная девушка Ярга. Он своими победами и связями добился того, что к ней больше никого не допускают. Однако девушку это вовсе не радует, потому как садизм присущ этому воину и он не забывает проявлять его. Видимо страдание людей, доставляет ему удовольствие.

Моя школа была другой и правила прививали совсем не те, что требует арена. То, чему учился я в прошлой жизни, помогало убивать быстро и незаметно. Иногда нужно было выстраивать целую схему, чтобы всё походило на несчастный случай или самоубийство.

Здесь же требуется открытость и игра на публику. Значит, нужно перевоспитывать себя, искать более изощрённые способы лишения жизни, что-то такое, чего ещё не видела арена. Тогда я завоюю их любовь и смогу рассчитывать на нечто большее, чем ночь с рабыней.

Для этого, как минимум нужно тренироваться и просчитывать итог схватки ещё до её начала. Пока я не готов играть со смертью в подобные вещи, но если Дарий даст мне время и всё, что необходимо, вот тогда я смогу станцевать с костлявой.

Повозка оказалась пуста, а возле дома меня встретил Скам. Своего хозяина я так и не увидел, хотя очень хотел задать ему несколько вопросов. Ну что же, значит пойдём в обход.

— Скажи мне, Скам, ты мог бы достать мне не совсем обычное оружие? — спросил я управляющего.

— Объясни, что ты хочешь? — спросил он. — Опиши мне его.

— Мне нужна коса, — тут же ответил я, — желательно, чтобы сталь была хорошая и могла отразить меч. Древко тоже нужно не совсем обычное, немного выгнутое дугой и с крепким упором. На другом конце пусть будет навершие, как у копья.

— Нарисуй мне это оружие, — протянул тот свой планшет, на котором оказались закреплены несколько листов бумаги, желтоватого цвета и карандаш.

Я попробовал изобразить то, что мне необходимо и попросил, чтобы было несколько примерок древка, прежде чем оно будет готово.

Скам внимательно посмотрел на то, что я прошу, а затем поднял на меня свой взгляд.

— Зачем тебе это? Меч в тысячу раз удобнее, — поинтересовался он.

— В моём народе, есть такое поверье, что смерть ходит с косой, когда собирает свою жатву, — попытался я объяснить свою позицию. — Ты всё поймёшь, увидев мой бой на арене.

— Я никогда не был на арене, — покачал головой Скам, — и вряд ли когда-нибудь буду. У каждого свои обязанности.

— Ты поможешь мне? — указал я на свой рисунок.

— Посмотрим, что на это скажет хозяин, — неопределённо ответил тот. — Я постараюсь объяснить ему то, что ты задумал. Ах да, он велел передать тебе, что до следующего выхода у тебя ровно тридцать дней.

Последняя новость была неплохой, ещё один месяц упорных тренировок перед следующим боем. Надеюсь, на этот раз в противниках окажется незнакомый человек. Всё же убивать Грота было тяжело. Может он и не стал моим другом, но всё же сблизились мы достаточно для того, чтобы я считал его смерть, потерей.

Когда я проходил мимо тренировочных площадок, мои имя трижды прокричали бойцы и отсалютовали своим учебным оружием. Как ни странно, мне никто не обвинил в том, что я мог бы проиграть и Грот прожил бы ещё один месяц, а может быть и больше. Все знали, для чего мы здесь и смерть на арене никого не страшила, скорее это считалось чем-то почётным.