Жених века - София Нэш

Виктория ощутила, как взгляд герцога снова задержался на ней, и она не смогла устоять перед вызовом, который тот неумышленно представлял собой. Она отвернулась от пропитанного влагой пейзажа. Даже дождь в деревне был более унылым, по сравнению с оживленностью города.

— И где же именно находится этот коттедж? — тихо спросил он.

— Полагаю, он менее чем в миле отсюда, согласно тем указаниям, которые я получила. — Настало время прекратить вести себя как кошка с собакой. До некоторой степени вчера она развлекала его на протяжении многих миль, а со своей стороны, ей выпало удовольствие испытать пять секунд чистой, неподдельной страсти прошлой ночью.

По крайней мере, Виктории удалось сохранить невинность — будет ли от этого когда-нибудь польза — даже если потеряла частичку здравомыслия. По правде говоря, она была бы не против еще несколько секунд… или, возможно, пару-тройку минут понаслаждаться его поцелуями.

— Как я сказала мистеру Крэндаллу во время последней смены лошадей, это маленький вдовий домик примерно в миле или чуть меньше от руин аббатства, ваша светлость.

Выражение его лица было непроницаемым.

— Ваше внимание к протоколу определенно слишком поздно вышло на сцену.

— Прошу прощения, если я каким-то образом обидела вас. Мы все очень признательны вам за то, что вы подобрали нас.

— И?

— И что?

Джон вытащил платок и чихнул.

Она продолжила, благодарность вынуждала ее выдавливать из себя слова.

— Благодарю вас за то, что устроили нам питание, и… и ночлег.

— И?

Девушка вздрогнула от напряжения и смущения. Она спала не больше получаса после их интерлюдии.

— Я не стану благодарить вас за пользование кроватью прошлой ночью. Мне не предоставили выбора отказаться от этого! И, как уже говорила, я компенсирую вам все расходы за те неприятности, которые мы причинили вам.

Глаза Питера едва не вылезли из орбит.

— Теперь вы этого добились, — проговорил герцог, а затем посмотрел на мальчика. — Пусть это будет для тебя уроком, Питер. Как и предполагает один из «Кентерберийских рассказов», ни одно доброе дело не проходит безнаказанным.

Карета, прогромыхав, остановилась, а за ним остановились и два других герцогских экипажа.

— Извините, ваша светлость, — проговорила Виктория, ощутив искреннее раскаяние. — Я на самом деле очень благодарна. Я… я не знаю, что бы я делала, если бы вы не пришли нам на помощь.

Джон прищурил глаза, и девушка испытала странное ощущение, что он не получил никакого удовольствия от продемонстрированной ею великодушной благодарности.

Он сделал движение, чтобы высвободить края своей шляпы из-за ремешков над ними, но Виктория рукой остановила его.

— Нет. На улице ужасная погода, и я бы не хотела причинять вам дальнейшие неудобства. — На самом деле, она хотела запомнить его таким, как он выглядел сейчас — уютно устроившимся среди герцогского бархата — или как прошлой ночью, окутанным лунным светом.

Он долго смотрел на нее, затем, проигнорировав ее просьбу, нахлобучил шляпу на голову и открыл дверь, чтобы выпрыгнуть наружу. Очевидно, из герцога нельзя вытеснить галантность.

Дождь лил словно тропические ливни в заморских джунглях, о которых она читала. Питер и Виктория наблюдали, как герцог схватил предложенный мистером Крэндаллом зонт, а затем, петляя среди грязных луж, добрался до двери коттеджа. Зонт представлял собой плохую защиту против бури.

У уже открытой двери стоял в ожидании человек, главной характеристикой которого, казалось, было огромное количество пятен на одежде. Мужчина начал что-то многословно объяснять и жестикулировать. Герцог молчал и не делал никаких жестов.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем мужчина у двери низко поклонился, а герцог вернулся к мистеру Крэндаллу. Шум дождя заглушил их разговор, но Виктория воспользовалась этим моментом, чтобы забрать книгу у Питера, застегнуть его простой сюртук и расправить свое платье в целях подготовки к высадке.

А потом герцог торопливо снова забрался в экипаж, вода ручейками стекала со всех частей его тела. Он был таким же мокрым, как и косяк рыбы в Темзе. И он вовсе не выглядел счастливым от того, что пребывал в таком состоянии.

— Что ж, мадам. Кажется, вы путешествуете по всей Англии с эпической долей невезения. — Джон взял одно из одеял, лежащих в карете, чтобы безрезультатно попытаться вытереть свое мокрое тело, которое, казалось, заняло больше половины экипажа.

— Что вы имеете в виду?

Он не смотрел ни на нее, ни на Питера, а взял свою трость и постучал три раза по крыше экипажа. До того, как девушка смогла произнести еще одно слово, экипаж рванулся вперед и они снова выехали на дорогу.

— Подождите! Пожалуйста, остановите экипаж. Уверяю вас, мы не возражаем против того, чтобы немного промокнуть. Мальчики и я…

— Мисс Гиван? — прервал он, его лицо окаменело.

— Да? — ответила Виктория.

— Вы знаете расположение ближайшего здания с четырьмя пустыми кроватями?

— Да. Оно позади нас.

— Нет. В этой пародии на коттедж внутри рушатся стены, и определенно нет ни одной кровати, койки или матраса. Произошла задержка. Какая-то болезнь вынудила большинство рабочих бросить работу. И те же самые люди лежат сейчас в постелях во всех углах в каждой гостинице по всей округе.

Виктория в первый раз за свою жизнь потеряла дар речи.

— Ближайшее место с четырьмя пустыми кроватями, это Бьюли-Парк — мой дом, мисс Гиван, который в нескольких милях отсюда.

— Понимаю, — тихим голосом проговорила она. — Что ж, нам придется обойтись тем, что есть. — Девушка схватила трость в том углу, куда герцог поставил ее, и три раза ударила по крыше кареты. Затем она свалилась вперед, ему на колени, когда экипаж резко остановился. — Пожалуйста, прикажите мистеру Крэндаллу повернуть обратно. Мы будем спать на земле в коттедже. Уверяю вас, мы не приучены к перинам. — Она не знала, почему у нее возникало такое возмутительное желание провоцировать человека, который выказал к ним столько доброты.

С лицом таким же мрачным, как и штормовые тучи на небе, он выхватил трость из ее неловких пальцев и еще раз быстро постучал по крыше кареты. Экипаж дернулся вперед, и они с герцогом стукнулись головами, отчего у нее из глаз посыпались искры. Виктория закусила губу, чтобы из глаз не брызнули слезы.

Когда она наконец-то позволила себе встретиться с ним взглядом, то девушка в первый раз заметила в его глазах вспышку неудовольствия — всего лишь мимолетную тень, которая тут же исчезла. Следовало отдать ему должное. Он владел каждым дюймом своего тела с уверенностью, которой позавидовал бы и Веллингтон перед французской армией.