Каким ты вернешься? Научно-фантастические повести и рассказы - Игорь Росоховатский

Он посмотрел на часы. Туда же смотрели и люди, сидящие в зале и находящиеся дома у экранов, Один пожалел, что не ус», не успею доиграть партию с соседом», седьмой испугался…

Михаилу Григорьевичу хотелось закричать: «Неужели ничего нельзя сделать? Мы боялись атомной войны, роковых ошибок в отношениях между странами, но никто бы не подумал, что роковой для всего человечества окажется ошибка покойного Алеши Федорова!» Он посмотрел на президента и с удивлением увидел, что тот сохраняет спокойствие и собирается ответить пришельцу.

— Надежда осталась, — сказал президент. — Мы не знали, что за предмет в твоей руке, но догадались, почему ты взял его в руку. Мы поняли, что он может оказаться оружием, приготовленным к бою. Значит, на него нельзя было действовать катализатором. Именно поэтому оружие было вынуто из твоей руки. Мы знаем: если разум заговорит раньше, чем оружие, — оно не выстрелит. У нас есть время, немного времени, но можно попытаться…

Снова наступила тишина, но она была не такой, как раньше.

Михаил Григорьевич подумал, что тишина, как море, имеет сотни оттенков, меняется, оставаясь сама собой. И в этой тишине отчетливо прозвучали слова пришельца:

— Спасибо вам, люди. Чтобы спасти жизнь, иногда необходимо вернуть секунду. Но никто не может этого сделать, ибо нельзя нарушить главный закон природы. А вы, живущие мгновение, подарили нам время, и, может быть, наша жизнь не станет преступлением… Разве это не самый дорогой подарок, который может сделать один разумный другому?

Снова, как тогда в пустыне, они стояли друг против друга — высшие существа — такие разные и все же сходные в основном. Ведь это они, существа, обладающие разумом, могли независимо от времени сделать свои жизни ничтожными или бесконечными…

НАПИТОК ЖИЗНИ

Фантастический рассказ

Я не вор. Не ради богатства полез я в эти пещеры. Их обнаружили досточтимые господа, приезжие ученые, и наняли меня и еще двоих в помощники. Но помощником я буду завтра, если доживу до восхода. А сегодня я сам по себе. Пусть досточтимые простят меня — я не возьму лишнего и ничего здесь не нарушу. Не нанесу ущерба ни им, ни их делу. Упаси аллах!

Если легенда подтвердится и это действительно вход в гробницу царя царей Айрамеша, то в ней должны храниться большие богатства. Я возьму себе меньше малого. Ровно столько, чтобы можно было повезти моих ребятишек в город и показать их лекарю. И еще немного, чтобы хватило на обильную еду после лечения. А если что-нибудь останется, я отдам мулле — да простит аллах мои прегрешения!

Сырые каменистые стены давят на меня со всех сторон, тьма тихонько шелестит, шуршит. Она замыслила против меня недоброе, дала приют враждебным духам, и они затаились в ней.

Я боюсь их, боюсь камней и тьмы. Очень боюсь. Но, если поверну назад, дети умрут. Болезнь сделала моих ребятишек такими жалкими и тихими, а глаза их — большими и выразительными. Эти глаза я часто вижу во сне; они говорят со мной молча, иногда просят, иногда требуют. И тогда я решаюсь на то, против чего протестует душа.

К моей спине привязаны факелы, которыми можно пробить окна во тьме, рассеять ее на время, загнать в углы. Но я зажигаю факелы лишь в тех случаях, когда пещеры разветвляются. Иначе факелов не хватит.

Лучше бы и вовсе не приходилось пользоваться ими. Я бы привык к тьме, как привык ко многому в жизни.

Пещера расширяется. Становится легче дышать. Имеющий ум да насторожится! Здесь, наверное, выход на поверхность или, скорее всего, душник.

Зачем его пробили?

В гробницах властителей много ловушек, каждая таит смерть для незваного гостя.

Зажигаю факел. Пламя колеблется — значит, не ошибся: душник есть.

Передо мной возвышается несколько камней. Они похожи на зубы, готовые стиснуть и разданвить жертву. Но почему эти камни кажутся мне такими страшными? И почему мои глаза прикованы к одному месту? Не могу отвести взгляда…

Да, да, вот, оказывается, в чем дело… Там, под огромным камнем, раздавленный человеческий скелет. Блестит череп. Камень упал на человека, как только он наступил вон на ту плиту. Я тоже наступил на нее, но он был здесь до меня. Он уже заплатил жизнью, а в эту ловушку может попасться лишь одна жертва. Удача отметила меня своей печатью. Но сколько ловушек впереди?

Достойнейший царь царей взял с собой на тот свет богатства не для нищих и не для детей бедняков. Может быть, через минуту и меня настигнет смерть.

Повернуть, пока не поздно! Быстрей!

Я так спешу, что больно ударяюсь плечом о камень.

Вспоминаю детей, становится стыдно. Если вернусь ни с чем, они умрут. Я вижу их, как если бы они были передо мной. Скажите, разве не удивительно, что мы можем увидеть тех, кто далеко от нас? Грамотные люди объясняют, почему это происходит. Я тоже учился немного, но моих знаний хватает только для того, чтобы удивляться. А для того, чтобы любить своих детей, и вовсе никаких знаний не надо. Зато чтобы вылечить их…

Вот и выходит, что дело тут не в любви. Чего стоит моя любовь к детям без денег, которые необходимы, чтобы их вылечить? Может быть, любовь — это очень хорошо, но сама по себе она что-то значит только в песнях. А в жизни к ней всегда требуется много приправ, каждая из которых стоит больше, чем любовь. Это мне говорили и отец, и мулла, и мать моей жены, и еще многие…

Я гашу факел — владения тьмы обширны. Продолжаю путь к гробнице. Аллах, я вверяюсь в твои руки! А если аллах не спасает таких, как я, пусть поможет шайтан! Кто спасет, тому и буду молиться.

Мое тело уже не болит, руки не ноют. Прошло. И усталости больше не чувствую. Наверное, если бы подсчитать зарубки, которыми я отмечаю свой путь, их наберется больше сотни. Смогу ли я по ним отыскать обратный путь?

Или это окажется ловушкой, когда буду возвращаться с дорогой ношей и подумаю, что перехитрил судьбу? То-то шайтан повеселится…

Пробираюсь на четвереньках, ползу… Что-то подсказывает мне: цель близка. Протягиваю руку к потолку и не нахожу его.

Зажигаю факел.

Моя тень начинает приплясывать, и во все стороны от нее разлетаются солнечные блики. Но откуда здесь солнце? Эх ты, нищий, это не солнце, а золото. Золото здесь повсюду: в сундуках, в креслах, фигурках, украшениях.

Золотыми листами украшен гроб царя царей, сделанный в виде яйца.

Отсветы пламени зажигают разноцветные огни. Главный среди них — желтый, цвет солнца и золота. Никогда я не видел такого богатства. Каким счастливым должен быть обладающий им!

Глажу золотые фигурки людей и священных животных, запускаю руки в сундуки и слушаю, как между пальцами льется звенящий дождь.