Ребенок от подонка - Гауф Юлия

Камиль приехал раньше, да. Зацеловал меня, отругал, над Марком ворковал… а потом бросил. Но сейчас-то помог! Пусть не считает Марика сыном, но жизнь он ему спас. И я должна отплатить ему.

– Сонь, к черту все. Суд, так суд, – поморщился Камиль. – Пусть все идет своим чередом. Не отзывай иск.

– Значит, ты сомневаешься в своей правоте?

Камиль пожал плечами, и встал при виде идущего к нам врача.

– Павла Яковлевича придется оставить здесь, – сказал он нам, и обратился к испуганно ахнувшей мне: – Переживать не стоит, но сами понимаете, возраст, испуг, стресс. Так до инсульта недалеко. Минимум сутки мы должны понаблюдать за его состоянием. Приезжайте завтра, вам нужно отдохнуть. Отправляйтесь домой.

Глава 5

КАМИЛЬ

– Камиль, спасибо тебе еще раз. Правда, не знаю, что бы я делала, если бы не ты. Даже не ожидала. Я… я, наверное, вечно тебе обязана буду…

Соня снова взялась благодарить меня, и мне заорать на нее захотелось. Так громко, как смогу. Она иного ожидала? Что я буду стоять, как дебил, и ждать, пока Марк и Павел Яковлевич задохнутся?

Хорошего она обо мне мнения.

Уже раз десять поблагодарила, и не унимается. И это бесит именно из-за удивления, которое проскальзывает в ее голосе. Соня и правда не ожидала от меня ничего хорошего.

– … и ты подумай насчет суда, я правда готова…

– Ты правда готова, но я уже сказал. Иск подан, суд будет, – отрезал я, и Соня отпрянула испуганно. – Дьявол, прости, Сонь. Но хватит уже. Ты еще на колени грохнись передо мной! – вздохнул, поморщился, и добавил: – Надеюсь, ты поняла, что это шутка.

Она кивнула, и даже удержалась от того, чтобы поблагодарить меня и за то, что я купил для Павла Яковлевича полотенце, зубную щетку с пастой и прочие мелочи. Но хорошо хоть не обиделась за то, что голос повысил.

Другие, кто до Сони был, все губы надували из-за моего характера. Чуть что, они сразу в слезы, а Соня не такой оказалась. Я ору, она подойдет, обнимет. Другую бы оттолкнул, а с Соней так не мог. Сразу успокаивался, затихал.

Наверное, потому и приперся всего спустя шесть месяцев. Мать дикий скандал устроила, да и отец тоже – стажировку мне организовали в Японии на год, и я там не дурью маялся, впахивал. Для карьеры полезно, но… не выдержал. Как в гребаном бреду купил билет домой, и выдохнул когда в столице приземлился.

Соня отошла, Марка привычно удерживает одной рукой, хотя он тяжелый уже. Другой рукой телефон к уху прижала:

– Лер, спасибо. Мы не долго гостить будем, пару дней. Потом что-нибудь придумаю. Я даже не знаю, какой ущерб, и какой предстоит ремонт. Скоро приедем.

– Куда? – спросил, когда Соня нажала на отбой.

– К Лере. Мне нужно где-то у центра жить, чтобы поближе к универу, нашей квартире и больнице, – пояснила Соня. – В хостел с ребенком я не хочу, а стандартный номер не потяну. Лера приютит. Она, правда, обещала кинуть клич по одногруппникам, – Соня чуть поморщилась. – Ребята у нас неплохие, и могут скинуться, с деньгами выручить. Я пока не знаю, готова ли к этому. Наверное, готова, они от чистого сердца же.

Чтобы Соня попрошайничала? Жила приживалкой у этой ненормальной Леры, на которой клейма негде ставить?!

– Я помогу. И к Лере ты не поедешь. Пошли, отвезу тебя к себе.

– Нет, к Лере, – нахмурилась Соня, и покачала головой.

– Тогда в отеле сниму номер, – предложил, и Соня категорично заявила:

– Нет.

– Тогда точно ко мне, – пожал плечами. – И деньги не вздумай ни у кого просить, я помогу.

– Камиль…

– Сонь, ты сама-то подумай, – перебил ее. – Тебе нужно учиться, а пока ты на учебе, ребенка с кем-то оставлять. Ты доверишь Марка матери твоей Леры? А я могу свою няню позвать, сама знаешь, мы с ней до сих пор общаемся, она мне гораздо ближе матери. Я на машине, тебе нужно и в больницу ездить, и квартиру нужно будет посмотреть, с ремонтом решить. Ты уверена, что справишься, если останешься у Леры? И ты точно думаешь, что одногруппники смогут дать тебе достаточную сумму денег, и тебе этого хватит?

Пока говорил, я вывел Соню из здания больницы, и повел к парковке.

– Кам, я не думаю, что брать деньги у тебя – хорошая идея, – вздохнула она. – Не хочу потом выслушивать, знаешь ли.

– От кого? От меня? Я хоть раз тебя деньгами попрекал?

– От Лауры.

– Ее это не касается. Все, Сонь, едем ко мне, – усадил их с Марком в машину, и сел за руль.

Марк проснулся, захныкал. Я до сих пор помню его голос. Неправда, что все младенцы плачут одинаково. И внешность, и голоса у всех разные. Марк плачет, а мне хочется уши зажать, чтобы не слышать. И вообще не думать об этом ребенке, которому радовался, как идиот.

Соня сняла с Марка шапочку, и я обратил внимание на его волосы.

– Надо же, черные, – удивился я.

– Потихоньку темнеют. Вырастет брюнетом, – довольно ответила Соня, и добавила: – Как и ты. Вы очень похожи. Губы, глаза…

– Сонь, не начинай, – отмахнулся, и она и правда замолчала.

А я украдкой посмотрел на Марка. Может, правда, похож? Может же такое быть, что произошло совпадение, даже с родимым пятном этим. Может, Соня правду говорит, и Марк – мой сын?

***

СОНЯ

Камиль привез нас в ту же квартиру, в которой мы жили раньше.

Здесь я провела всю беременность. Сюда Камиль забрал нас из роддома. Отсюда он ушел от меня. И из этой же квартиры я сама уходила в слезах. Уверена была, что навсегда. Что больше порога не переступлю, но вот, я, Кам, и Марк снова здесь.

И всем, кроме Марика, неловко.

– Давай я съезжу за вещами для вас. Памперсы для ребенка, все такое, – сказал Камиль, избегая смотреть мне в глаза. – Ты иди в спальню. Я здесь, на диване лягу.

Он кивнул на вторую комнату, которая должна была быть детской. И была. Там стояли колыбель, пеленальный столик, на потолке сверкали звезды, и всюду были игрушки. Я скинула обувь, и заглянула в детскую, которая больше не детская.

Даже стены перекрашены. И ни колыбели, ни звезд, ни хоть какого-то следа пребывания здесь нас с Марком.

– Мама, – пояснил Камиль, заметив, как я оглядываю комнату.

Геймерское кресло, два огромных монитора, диван и низкий столик рядом.

– Лаура постаралась, – через силу улыбнулась я, но в спальню не пошла. Ее Лаура вряд ли переделывала. Да и спальня та вполне обычная, типовая. Большая кровать, светлые стены, напротив кровати плазма, справа окно, слева шкаф с зеркальной поверхностью.

Но я до сих пор помню, как мы с Камилем валялись в обнимку на той кровати. Смеялись, любили, делились друг с дружкой самым важным. Как я буду там спать?!

– Я поехал.

– Закажи через интернет, – попросила я, не желая оставаться в этой квартире одна.

Плевать, буду эгоисткой, но по магазинам Камиль не поедет.

– Доставка может быть долгой.

– Мне страшно, Кам. Не уезжай, – тихо сказала я, надеясь, что на него это подействует.

Я редко просила Камиля сделать так, как нужно мне. Но когда просила, он шел навстречу. Кроме того случая, когда я бежала за ним, и просила объяснить, предлагала поговорить, сказать хоть что-то. Тогда он даже не обернулся.

– Хорошо, я останусь, – кивнул Камиль, и я улыбнулась с облегчением.

Марк заснул, но его нужно искупать, накормить. Переодеть тоже было бы неплохо, он дымом пахнет.

Дымом…

Я всхлипнула, и Камиль вышел из комнаты, которая раньше была детской ко мне в коридор. Посмотрел на нас с Марком, а я… черт, я себя приблудой ощутила. Вроде и не напрашивалась к Камилю, он сам предложил, но почему такое чувство, что я как ненужная собака? Ее гонят, а она все-равно обратно приходит.

– Я в ванную, – хрипло произнесла я.

– Сонь, у тебя руки дрожат. Может, как успокоишься, будешь ребенка купать? И… Соня, скажи, чем помочь, ладно? Я сам не знаю, что делать сейчас.

– Все в порядке, сына я не уроню. Все хорошо, Камиль, – шмыгнула я носом, развернулась, и открыла дверь в ванную.