Порочная невинность - Рита Эллис

– Не слишком сильно для такой женщины. Графини, кажется?

– Немедленно уйди отсюда, Берн, пока не стало хуже, – схватился за рукоять меча Маркус.

– Я-то уйду. А самозванка продолжит дурить голову вам и милорду.

Шутливо поклонившись, Берн ушёл.

– Нам всем тяжело приходится с ним, – когда мужчина скрылся, сказал Рафф, – каким-то образом он видит наши страхи и любит на них давать. Но благодаря этому наши слабости исчезают.

– Он очень сильный воин. На таких как он всегда держатся армии, – добавил Маркус.

Увидев, что Аделаида слишком расстроилась, Рафф, желая развеять её горькие мысли, начал:

– Что ж, о подвигах. Вы, наверное, знаете – о делах графа поют баллады. Некоторые из них преувеличены, некоторые чистая правда, в которую сложно поверить. Начну я вам рассказ с моего любимого подвига, – чтобы пробудить в Аделаиде больший интерес, Рафф на какое-то время замолчал и потом продолжил, – однажды граф Николсон, а заодно и дюжина его рыцарей, были взяты в плен неизвестными. Его заперли отдельно от нас в темнице. Мы были закрыты за двумя замками и несколькими стражами. Кругом была полная темнота и сырость. Это было примерзкое место. Даже сейчас, вспомнив об этих темницах, я чувствую озноб. Не знаю, каким образом графу это удалось, но он выбрался и даже вытащил нас. Я видел как он, безоружный, сразил наших стражников за мгновение. А те, кто взял нас в плен, кто накануне одержали над нами победу, были им повержены. Все до одного.

– Была ещё более невероятная история, – перебил Маркус, – однажды на поле боя графа Николсона пронзили сразу три стрелы. Нет, не беспокойтесь, они не прошли насквозь, благодаря крепким доспехам. Но он не бежал с поле боя залечивать раны, как поступил бы на его месте кто-нибудь другой. Граф вытащил сам из себя эти стрелы и обернул их против тех, кто ранил его. Несмотря на боль и кровь, он продолжил биться, пока не пал последний враг.

– Мне лестно, что вы хвалите меня перед миледи, а не порицаете, – сказал Лайон, чьё появление они не заметили, увлекшись рассказами, – но вынужден вас отвлечь. Аделаида, мне необходимо поговорить с тобой.

Стараясь держаться прямо, Аделаида пошла следом за Лайоном. Он не ждал её, а направился вперёд, не оборачиваясь.

Глядя на его широкие плечи, в памяти Аделаиды всплыли моменты их совместной ночи. Он был так заботлив, нежен. Пытался не только получить удовольствие, но и дать его. А взгляд Лайона, обращённый к ней, так много содержал в себе, что казалось просто невероятным. Но сейчас Лайон уводит её так далеко от рыцарей, наверняка, чтобы сказать, что от этого места она продолжает свой путь сама.

Наконец, Лайон остановился. Он резко развернулся и, стреляя молниями, посмотрел на Аделаиду.

– В чём дело? – нервничая, спросила она.

– Почему ты ушла, не дав мне знать? – сердитым тоном, спросил Лайон.

– Я проголодалась.

– Ты можешь представить, что я чувствовал? Исчезла! Где искать, куда могла деться?!

– Ты мог догадаться сразу.

Лайон нервно выдохнул, возведя глаза к небу.

– Если ещё раз ты так поступишь, я привяжу тебя верёвкой к моей руке.

Аделаида развернулась, собравшись уходить, но Лайон быстро схватил её за локоть и прижал к себе.

– Отпусти, – прошептала она.

Хватка Лайона сразу ослабла.

Вчера он слышал, чувствовал, не эти слова, и они причинили ему страшную боль.

– Я не знаю, что произошло вчера, может вино сыграло свою роль, но это не должно повторяться.

Лайон смотрел в её глаза и видел в них ложь.

– Вспомнила слова, которые обо мне слышала? – со злой усмешкой спросил он, – тогда ты не умнее тех, кто их передал, раз не в состоянии понять, что дело не в количестве, не в женщине, а в моём отношении к ней.

Резко Лайон выпустил Аделаиду из своих рук и быстрым шагом пошёл прочь.

То, что было так близко, в один миг стало более далёким, чем когда-либо прежде.

Вчера в каждом её взгляде, касании, Лайон видел трепет и восторг. Сегодняшнюю холодность он ожидать и быть готовой к ней не мог.

– Даю вам время на сборы и отправляемся в путь. И позовите гонца, я отправлю его к лору Стэнфорду с просьбой позволить остановиться и разбить лагерь вблизи его владений.

Глава 9

Через четверть часа рыцари Лайона были готовы к долгому пути. Аделаиде был предложен закрытый экипаж. После приказа Лайона, полк тронулся в путь.

Аделаида, сидя в закрытой коляске, ощутила раскаяние.

Лайон не вёл себя так, словно уже желал избавиться от неё. Напротив, он высказал своё беспокойство по поводу её отсутствия, хоть и не в мягкой форме, а затем хотел заключить в объятия. Его поведение не совпадало с теми слухами, которые Аделаида услышала о Лайоне.

Поведение же Аделаиды с ним не было объективным, справедливым, ею двигал страх. Страх быть отвергнутой мужчиной, почти целиком завладевшим сердцем. И после того, как Лайон привезёт её домой, они ведь может никогда больше не увидятся.

Осознав это, Аделаида, надеясь, что Лайон едет рядом с ней, выглянула в окно, желая его позвать. Нет, Лайон ехал далеко от её экипажа, погружённый в свои мысли.

– Вам помочь, миледи? – спросил охраняющий Аделаиду рыцарь.

– Не нужно, спасибо, – улыбнулась она.

Стало темнеть, но ни разу не был сделан привал. Аделаида долго не могла понять, почему прежде они останавливались на отдых несколько раз на дню, а сегодня ни разу. Но позже она догадалась – раньше Лайон хотел растянуть их путешествие, а после её отказа решил быстрее доставить Аделаиду домой. И только после этого она поняла, как сильно задела гордость Лайона.

Аделаида снова выглянула в окно и обратилась к рыцарю:

– Скажите, будет ли привал?

– Граф Николсон велел ехать до самых владений лорда Стэнфорда. Он пригласил вас отдохнуть в его замке, а нам позволил разбить лагерь за его пределами.

– Скажите, пожалуйста, графу, что я желаю отдохнуть.

– Сию минуту.

Через некоторое время Лайон подъехал к коляске Аделаиды. С не скрываемым раздражением, он спросил:

– Какой тебе нужен отдых? Спать ты можешь здесь.

– Ноги затекли, желаю пройтись, – с невинным видом, ответила Аделаида.

Лайон, закатив глаза, пришпорил коня, собираясь призвать полк к остановке на короткий отдых.

Аделаида радостно вышла из экипажа, сразу принявшись искать глазами Лайона.

Он сидел с рыцарями, разводившими костёр. Понимая, что сейчас не время для разговоров, Аделаида стала прогуливаться вдоль леса. Стоило ей зайти за густые деревья, сразу же к ней был прислан один из рыцарей:

– Граф Николсон просит вас не отходить далеко от лагеря.

– Позовите его, пожалуйста. Я буду ждать его здесь.

С утра Аделаида хотела поговорить с Лайоном, извиниться. Ради этого и был устроен привал. Если он так зол, Лайон мог бы не согласиться сесть в экипаж с ней, а сейчас для разговора время самое подходящее.

– Готова продолжать путь? – как всегда неожиданно появился Лайон.

– Я хочу извиниться, – ответила Аделаида, приблизившись к нему, – не знаю, что на меня нашло.

Лайон стоял, не шевелясь, не реагируя на приближение Аделаиды. Долго, пристально изучая, он смотрел на неё. Видел тревожный взволнованный взгляд. Чувствовал её желание оказаться в его руках. Она так хорошо научилась в монастыре контролировать свои эмоции, что выдавали правду только глаза, к которым был прикован взгляд Лайона.

Вдруг, усмехнувшись, он сказал:

– Это не имеет значения.

Аделаида ясно улыбнулась, прильнув к Лайону.

Он сразу же отстранился:

– Не имеет значения после того, что ты сказала утром. Я говорил, как мне важно твоё доверие. Ты всё перечеркнула.

Сказав это, Лайон оставил Аделаиду в одиночестве. Она отступила назад, прижавшись спиной к дереву. По щеке стекла слеза, вобравшая в себя всю боль, всю тоску девушки, добровольно отдавшую себя во власть мужчине.

На землю стали падать первые дождевые капли. Где-то вдали раздался гром. Нужно было скорее прятаться в коляску, но не было сил сделать хоть один шаг. Дождь усилился, поднялся ветер. Никто за ней шёл, не искал. А Аделаида с болью в душе думала, что она не способна жить этой жизнью после многолетнего заточения. Многие вещи причиняют боль. Она просто стала чужой этому миру, отдалилась от него. Ни опыта, ни жизненной мудрости, ни житейской хитрости в ней нет. И если бы не политика Генриха, она сейчас подготавливала бы монастырь ко сну. Если бы не роза, подаренная Лайоном, над ней бы не вершили суд. Она закончила бы свою жизнь на костре.

Но если бы не та роза, Аделаида никогда бы не прожила эти прекрасные дни, никогда бы не испытала этих чувств. Никогда бы не начала жить…

– Ты с ума сошла? – раздался недовольный голос Лайона, но в полуобморочном состоянии Аделаида не могла его разглядеть, видя лишь расплывчатые очертания, – я думал, ты давно в экипаже.