Моргемона (СИ) - Орлова Ирина Аркадьевна

Центровые кварталы выросли в некогда одичавших мангровых лесах так, словно всегда здесь были. Повсюду строились торговые площади, причалы, склады и фермы. Даже ночью по венам Мелиноя струилась жизнь. Уже воздвигнутые дома, оружейные, хранилища и ремесленные постройки заставляли каменное сердце города размеренно биться.

Замок королевы Лорны, Лорнас, возвышался на холме над городом. Даже от порта было видно, что замковый камень тёмный, старый, поросший плющом. Он ждал возвращения диатров в свои стены больше полувека.

Новый порыв холодного ветра растрепал волосы Гидры под дупаттой. Девушка крепко сжала перила.

«Это тоже город у воды, тоже город рэйкского правителя. Но он кажется таким непохожим и таким новым, будто глоток свежего воздуха. Тут живут не нищие, которым некуда деться, а купцы и авантюристы, которые приехали сюда со всей Рэйки. Вокруг горы, но это не голые скалы, а громадины, поросшие лесами. Здесь можно будет гулять и, наверное, ездить на пикники, не боясь ужариться под солнцем. Может, я буду счастлива здесь?»

Но взгляд её упал на фрегат, остановившийся в дальней части порта. Бирюзовые, как патина, флаги сверкали гербами Астрагалов. Должно быть, кто-то из диатрийской семьи уже прибыл.

От этого Гидре вновь сделалось тягостно. Она вечно ошибалась в титулах, рангах и градусах поклона. А цена ошибки в монаршем обществе была велика.

«Придётся нелегко», — признала она.

Шудры стали выносить сундуки, и остальные Гидриары тоже вышли на палубу. Сходни стукнули о дубовую пристань.

Там их уже ждал посыльный. Судя по накидке, это был гонец от Мадреяров — их гербом служил лазурно-алый павлин на золотом фоне. Но накидка была лишь красно-синяя, без золота. Два цвета вместо положенных трёх Гидра посчитала признаком того, что человека прислали не сами Мадреяры, а кто-то из их управителей.

Так подумал и марлорд Тавр, потому что он поглядел на гонца с присущим его высокомерному взгляду жгучим презрением.

— Марлорды, марледи, — посыльный глубоко поклонился им. — По поручению леди Авроры вас ожидают экипаж, подвода и лошади для вашей свиты. Леди Аврора обещалась не спать, пока вы не прибудете в гостевую башню Лорнаса.

— Передайте леди Авроре нашу глубочайшую признательность, — натянуто ответил отец и взмахом руки велел своему семейству следовать к экипажу.

— Кто такая леди Аврора? — шепнула Летиция Ларе, и Гидра насторожила уши.

— Младшая из девиц Мадреяров, вроде бы, — прошипела Лара в ответ. — Кузина принцев-диатринов. При дворе говорят, они очень дружат с диатрином Энгелем. А кто-то говорит, что они любовники…

Сначала это не понравилось Гидре. Но потом она подумала: может, диатрин будет увлечён своей кузиной и не станет интересоваться ею? Это было бы истинным счастьем.

Экипаж быстро двигался по мощёным улицам. Шторы вновь были задёрнуты, скрывая знатных гостей от горожан. Но возгласы мелинойцев долетали даже внутрь:

— Клянусь, я видел дракона!

— А я — ведьму рогатую.

— Да нет же, посмотри, пролетел сверху!

— Может, то была цапля?

— Цапля с перепонками крыльев от плеч до хвоста, да! Говорю же: Гидриары прибыли на свадьбу, и драконы с ними…

Но когда экипаж стал взбираться на замковый холм, голосов стало всё меньше, пока они не стихли окончательно. Лишь стукнули древки алебард: замковая стража отдала честь семье Гидриаров, карета проехала по мосту надо рвом и скользнула в тень под воротами. Затем цокот стих.

Снаружи стало совсем темно. Только звёзды подмигивали в ночной прохладе — и факела горели у входа в гостевую башню.

«Мы будем жить отдельно, будто диатры хотят сперва отселить нас, как злобную собаку от остальных», — подумала Гидра, косясь на донжон, основную часть замка. Действительно старая постройка отсюда уже не казалась хрупкой. Истёртые временем каменные кирпичи вырастали к небу крепкими стенами, формировали башни, галереи и даже симпатичные полукруглые выступы под балконы и будуары.

«Это даже не замок, не оборонительная сырая крепость с узкими бойницами. Это старинный палас, притом со всеми удобствами для жизни».

Сам же двор Лорнаса был небольшой. Посреди располагался фонтан со статуей тигра, извергающего воду изо рта. Вокруг, по краям, темнели клумбы с примулами и крокусами. Дорожки к каретному двору, конюшне, замковому саду и прочим пристройкам замка бледнели в полумраке. Кипарисы, покачиваясь, тянулись вверх вдоль башен к ночному небу.

«Здесь до странного приятно, не то, что в узком, как у крепости, дворе Оскала», — подумалось Гидре.

Дверь гостевой башни скрипнула, и к ним вышла та самая леди Аврора. Узнать её было легко по красно-синему платью — в котором тоже не хватало положенной Мадреярам золотой вышивки.

Леди Аврора была очень мила на вид: её червонно-русые волосы были заправлены в сеточку; платье закрыто до горла, но рукава его были пышные и воздушные, цвета предрассветной серой дымки; тёмные глаза блестели дружелюбно и благодушно. Она скрестила пальцы на животе и тепло улыбнулась спускавшимся из экипажа Гидриарам. А затем присела в плавном реверансе.

Мать и отец ответили ей кивком, а дочери Гидриаров сделали по книксену.

— Доброй ночи, славный марлорд, марледи, миледи, — приветливо произнесла леди Аврора. — От имени диатрина приглашаю вас в гостевую башню. Вы наверняка устали с дороги; позвольте нашим слугам позаботиться о вас.

— У нас свои, — не слишком-то вежливо молвил Тавр и поворотом головы велел гидриарским шудрам нести вещи в башню. Он вступил под арку первым, а мать, даже не потрудившись сгладить его поведение, как она это частенько делала, просто ушла вслед за ним.

Дочери Гидриаров неуверенно потянулись следом; леди Аврора, казалось, не замечала того, как с ней обошлись марлорды с Аратинги. Она нашла среди трёх глазами Гидру. И та остановилась рядом, не желая оскорблять девушку подобно отцу. Тем более, она никак не могла взять в толк, почему Тавр позволяет себе проходить мимо дочери другого марлорда, будто мимо прислуги.

— Доброй ночи, леди Аврора, — неловко сказала Гидра. — Я Гид… я Ландрагора.

— Ах, я рада знакомству с вами, — улыбка Авроры стала шире. Мягкий взор словно гладил, утешал, покровительствовал; хотя они явно были ровесницами. — Представляю, как вы взволнованы. Но я вас уверяю, всё будет хорошо. Диатрийская семья уже прибыла. И диатрин Энгель приготовил к церемонии всё, что нужно. Вот только… он велел мне узнать, не изволит ли ваш отец помочь с драконом? Мы видели его на подлёте к городу, но хорошо бы приманить его к нашим башням, чтобы он не выбрал своим логовом какой-нибудь торговый дом.

— Лукавый выберет болото или выгребную яму, — пожала плечами Гидра. — Он не любит крыши.

— Ох, — изумилась Аврора. — Вы хорошо знаете этого зверя, не так ли? О Гидриарах говорят, что вы учитесь словам сциита раньше, чем гирриту.

«Нет, раньше обоих мы учимся грязной ругани».

Гидра повела плечом и потупила взгляд, не зная, как лучше ответить. Но словоохотливая девушка не дала ей смутиться:

— Дракон в Мелиное, как шестьдесят лет назад, во времена королевы Лорны, — это большое счастье для всех. Наверняка он будет исследовать окрестности, летать над городом. Я хотела бы и вам поутру показать Мелиной, дорогая Ландрагора! Но, боюсь, завтрашний день вы проведёте у себя в башне. Вы же знаете, нельзя видеться с диатрином до церемонии, а он будет тут повсюду, — и она воодушевлённо улыбнулась. Так, будто речь шла о её собственной — и желанной — свадьбе.

Гидра ответила ей странным взглядом. И неуверенно поддержала светскую беседу, пока шудры, кряхтя, носили сундуки в башню.

— Я — да, буду молиться всё утро и… делать то, что полагается.

«Предполагаю, монахини Великой Матери разбудят меня рано утром, чтобы проверить и подтвердить мою невинность и благословить меня на что-нибудь благословенное».

— Понимаю, — покивала Аврора. — А знаете, диатрин провёл три года в Астегаре. Он говорит, там предпочитают молиться не троице богов, а в основном одному Богу-Человеку, Ирпалу. И совсем не почитают Великую Мать…