Закат империи США - Борис Кагарлицкий

Целью было не только окружить СССР и Китай как основных противников США, но и исключить риск ослабления влияния США: Вашингтон должен был продолжать выступать в качестве последней инстанции для всего мира. Иными словами, произошло распространение доктрины Монро на всю планету, что дало Соединённым Штатам исключительное право управлять миром в соответствии с американскими интересами. США исходят из верховенства последних над всеми остальными принципами, определяющими законность политических решений, что приводит к систематическому игнорированию всех наднациональных правовых актов и договорённостей.

Конечно, империализмы прошлого поступали таким же образом: и именно этот аргумент используют те, кто стремится оправдать преступное поведение современного американского истеблишмента. Приводимые ими исторические примеры должны свести к минимуму вину США. Но мы помним, что именно результатом конфликта империализмов и презрения фашизма к нормам международного права явились ужасы Второй Мировой войны.

Основанная после войны Организация Объединённых Наций провозгласила новый принцип, объявив нелегитимным ранее существовавшее право государства самостоятельно начинать войну. Эта положительная инициатива, поддержанная людьми всего мира, представляла собой качественный сдвиг и открывала дорогу к прогрессу, но никогда не вызывала одобрения со стороны правящего класса США. Власть предержащие в Вашингтоне всегда недолюбливали саму идею ООН и сегодня прямо провозглашают то, что стремились скрывать до последнего времени: отказ от идеи международного права, высшего по отношению к тому, что они рассматривают как защиту собственных национальных интересов.

Мы не можем принять оправданий этого отката к нацистскому видению, которое когда-то привело к распаду Лиги Наций. Требование придерживаться международного права, талантливо и элегантно высказанное французским министром иностранных дел Домиником де Вильпеном на заседании Совета Безопасности ООН, — это не обращение к прошлому, а, наоборот, напоминание о том, каким может стать будущее. В данном случае США защищают прошлое, время которого, очевидно, ушло.

В 1955 году в Бандунге состоялась конференция, которая привела к возникновению движения неприсоединения и подъёму национально-освободительных движений в Азии и Африке в последующие два десятилетия. Эти движения получили поддержку Советского Союза и Китая. Империализм был вынужден не только принять политику мирного сосуществования с занимающими огромные территории странами, вышедшими из-под его контроля (социалистическим миром), но и договариваться об условиях участия азиатских и африканских государств в империалистической мировой системе. Единение триады под эгидой США виделось тогда полезным для контроля над отношениями Севера и Юга, поэтому непри-соединившиеся государства оказались в состоянии конфронтации с практически неделимым западным блоком.

Крах Советского Союза и удушение популистских националистических режимов, рождённых национально-освободительными движениями, привели к энергичному развёртыванию имперского проекта Соединённых Штатов на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке. Казалось, что проект осуществляется в интересах коллективного империализма, во всяком случае вплоть до определённого момента. Его суть — в системе экономического управления миром на основе принципов неолиберализма, проводимых в жизнь Большой семёркой и институтами, находящимися в её подчинении (Всемирной торговой организацией, Всемирным банком, Международным валютным фондом). Правящий класс Соединённых Штатов открыто провозгласил, что не допустит восстановления никакой экономической и военной силы, способной поставить под сомнение его монополию на планетарное господство, и поэтому наделил себя правом ведения превентивных войн.

Целью США могут выступить три принципиальных противника. Во-первых, это Россия, расчленение которой, после того как подобное произошло с СССР, является главной стратегической целью Соединённых Штатов. Российский правящий класс этого до сих пор до конца так и не понял. Многие в России убеждены, что после поражения в войне возможно восстановление, как это было с Германией и Японией. Они забывают, что Вашингтону в своё время восстановление и укрепление этих двух бывших противников было нужно для противостояния советскому вызову. Нынешняя ситуация отличается в корне: у США больше нет серьёзного противника. И их цель — разрушить Россию окончательно и бесповоротно.

Поймут ли это в России и начнут ли процесс освобождения российского правящего класса от его иллюзий?

Во-вторых, это Китай, чей рост и экономические успехи волнуют США. Американской стратегической целью является расчленение и этой большой страны. Европа идёт третьей, но она не вызывает особой озабоченности у американского истеблишмента. Безусловный атлантизм ряда стран (Великобритании и новых вассалов на востоке Европы), единство интересов господствующего капитала коллективного империализма триады и слабость европейского проекта — всё это вместе приводит к упадку последнего.

Кажется, что европейскому крылу американского проекта как проводнику дипломатии Вашингтона удалось удержать в повиновении Германию. Поощрение вызвало возобновление традиции немецкого натиска на Восток: достаточно вспомнить, какую роль Берлин сыграл в распаде Югославии быстрым признанием независимости Словении и Хорватии. Германия была вынуждена придерживаться линии Вашингтона. Происходят ли сейчас какие-то изменения? Немецкие политики находятся в нерешительности и могут разойтись по разным лагерям в зависимости от их отношения к стратегическим целям Германии. Альтернативой атлантизму может стать ориентация на нарождающуюся ось Париж — Берлин — Москва, которая затем способна выступить в качестве наиболее важной опоры европейской системы, независимой от Вашингтона.

Сегодняшний мир в военном смысле однополярен. В то же время появились определённые разногласия между США и некоторыми европейскими странами, требующими учитывать, по крайней мере в теории, принципы либерализма в подходе к политическому управлению глобальной системой. Всего несколько десятилетий назад крупные фирмы вели конкурентную борьбу, главным образом, на национальных рынках, будь то американский рынок — самый большой национальный рынок в мире — или рынки европейских государств, несмотря на их скромный размер, делавший их неполноценными по отношению к США. Победившие в национальной конкуренции могли выходить на мировой рынок.

Сегодня объём рынка, необходимого для победы в первом этапе конкурентной борьбы, составляет около 500–600 миллионов потенциальных потребителей, т. е. борьба должна вестись непосредственно за глобальный рынок. Те, кто доминирует на этом рынке, затем утверждают свою власть на соответствующих национальных территориях. Таким образом, интернационализация становится определяющей для деятельности больших компаний.

В паре национальное/глобальное меняется причинно-следственная связь: раньше национальная сила обеспечивала глобальное присутствие, теперь — наоборот. Поэтому транснациональные компании, какой бы ни была их национальная принадлежность, имеют общие интересы в управлении мировым рынком. Эти интересы накладываются на различные торговые конфликты, которые определяют все формы соревнования, характерные для капитализма, безотносительно к их природе.

Солидарность господствующих групп транснационального капитала членов триады — это реальность, и выражается она в их сплочении вокруг глобального неолиберализма. США с данной точки зрения можно рассматривать как защитника, в том числе, в случае необходимости, и военного, этих общих интересов. Тем не менее, Вашингтон вовсе не стремится к равному распределению прибылей от своего господства. США намерены, наоборот, превратить союзников в вассалов и поэтому согласны идти только на небольшие уступки своим «младшим» партнёрам по триаде. Приведёт ли данный конфликт интересов внутри господствующего капитала к краху атлантического альянса? Маловероятно, хотя и не невозможно.

Общераспространённой является точка зрения, что военная сила США — только вершина айсберга, отражающая первенство Америки во всех сферах: прежде всего, экономической, но также и политической и культурной. Из этого делается вывод, что невозможно избежать подчинения Соединённым Штатам, мировой гегемонии, на которую они претендуют. Я утверждаю, что, напротив, в системе коллективного империализма США не имеют решающих экономических преимуществ.

Американская система производства далека от того, чтобы быть наиболее эффективной в мире. На самом деле, лишь немногие её сектора смогли бы выдержать реальную конкуренцию в условиях действительно свободного рынка, о котором мечтают либеральные экономисты. Торговый дефицит, возрастающий год за годом, вырос со 100 миллиардов долларов в 1989 году до 500 миллиардов долларов в 2002 году. Более того, в этот процесс вовлечены практически все сферы производства. Даже когда-то завоёванная прибыль в сфере высоких технологий, составлявшая 35 миллиардов долларов в 1990 году, сейчас обратилась дефицитом.