Чужая сказка - Ульяна Подавалова-Петухова

— А закусить? — не унималась Лера.

— А рукав на что? — воскликнула Вилка.

Лера уставилась на совершенно голую руку. Вилка и Аня посмотрели туда же и захохотали.

— А стопка одна? — вновь спросила Валерия.

Вилка вспыхнула, как солома.

— Нет, блин! Ты не заметила, что ли? У меня тут столовой набор на тридцать две персоны!

— В суповом наборе стопок нет, — флегматично заметила Аня. Вилка бросила на нее взгляд — таким обычно убивали.

— Умные, куда деваться! То «что пить», то «что есть»! То «из чего пить»…

— То из чего есть! — поддакнула Аня.

Вилка глянула сначала на одну, потом на вторую и вздохнула:

— Да ну вас обеих! — и опрокинула в себя содержимое мизерной стопки.

— Как-то неприлично, — вставила Лера, наклоняясь к девчонкам.

Виолетта от возмущения даже поперхнулась. Откашлялась, отдышалась.

— Ну да! Руссо туристо — облико морале! Что неприличного, вот скажи? Матом не ругаемся, да если бы даже ругались, мы здесь одни русские, иных братьев-славян нет. Сестер, кстати, тоже! А если на нас троих посмотреть, так я здесь самая приличная! Я вот в целую простыню завернута.

— Да это потому что…, — начала, было, Аня, но встретилась с Вилкой глазами и смолкла.

— Ты же хотела сказать, что это из-за широты моей души? Ведь так? — процедила сквозь зубы Виолетта Михайловна.

Аня быстро закивала.

— Да ладно, ладно, что ты раскипятилась! — попыталась урезонить Вилку Лера.

— Простите, — раздалось сзади, и подруги так и подпрыгнули.

Девушка, сидящая на полке, спустилась к ним и теперь заглядывала через плечо Вилки, которая не успела спрятать фляжку и теперь не знала куда ее деть.

— Девочки, а мне не нальете? — спросила подсевшая и посмотрела на подруг.

— Почему не нальем? — проговорила Вилка.

— И это когда в Норвегии стали учить русский? — пробормотала Аня.

— Точно! Вы так здорово говорите по-русски! — восхитилась Лера.

Девушка протянула ей руку.

— Света, можно Лана. Я привыкла, — представилась она.

Женщины назвали свои имена и выпили за знакомство.

— А вы откуда? — спросила Лера.

— Как сказать… Вообще, из Питера.

— Ого! Мы тоже!

И уже через минуту стоял дружный гвалт. Как выяснилось, Светлана сюда приехала с мужем и детьми. Сегодня по графику у нее выходной. Забота о детях на муже, вот она и проводит время, как заблагорассудится. Здесь они встречают Новый год уже в пятый раз, как только перебрались в Норвегию.

— И как живется в чужой стране? — спросила Вилка.

— Как построишь, как захочешь, так и будешь жить! — ответила Лана.

— Легко сказать, — хмыкнула Лера.

— Трудно было в самом начале, четырнадцать лет назад. Тогда было трудно. Чужая страна, чужие люди, ни друзей, ни любимой работы, ни семьи… А сейчас-то чего жаловаться?!

— А почему Норвегия? Страна-то недешевая! — спросила Аня.

— Мы сначала в Швеции жили, там у мужа был контракт. Потом заключили еще один, а когда второй подходил к концу, его, в смысле мужа, переманила компания из Норвегии. А нам-то что? Папа сменил страну, и мы за ним. Мы всю Норвегию и Швецию исколесили.

— Постоянно переезжать… Радости мало, — заметила Лера.

Света пожала хрупкими плечами:

— Не знаю. Не задумывалась об этом. А вы надолго сюда приехали?

Петербурженки рассказали о своих планах. Света покивала, а потом повела подруг пить чай. В небольшом предбаннике стоял стол, накрытый красивой скатертью, на столе — чайник, а рядом — тарелочки со сладостями, печеньями, булочками. Женщины сели за стол, разлили чай. По маленькой комнатке разлился запах мяты и малины. Благодать!

— Девочки, если бы вы знали, какая это радость — слушать русскую речь! — сказала Светлана.

— А дома на каком говорите? — спросила Вилка, откинувшись на спинку диванчика.

— Только на русском! Наш дом — это территория России. У всех нас российское гражданство. Все праздники справляем.

— Не скучно?

— С детьми некогда скучать! — усмехнулась Света.

Глава седьмая.

Новая знакомая сама много говорила. Казалось, что до этого момента ей было не с кем поговорить о муже, семье. Рассказывала охотно, на вопросы отвечала со смехом. Узнав, что Аня и Лера не замужем, предложила познакомить с холостыми норвежцами. Аня усмехнулась и махнула рукой, у Леры в глазах вспыхнул интерес.

— Тридцать первого должны приехать друзья мужа, оба неженатые, довольно интересные, — сказала Светлана. Лера на это улыбнулась.

— И что? Лер, вот представь: ты познакомилась и влюбилась… Сюда переедешь? — вдруг спросила Вилка.

— Ну, а почему нет? — пробормотала в ответ подруга.

— Да потому что переехать в другую страну — это тебе не квартиру сменить. Это полностью поменять уклад жизни!

— Другие могут, почему я не могу?

— Да потому что, если в молодости тебе не хватило на это смелости, то сейчас подавно не хватит! — возразила Вилка и отхлебнула чай.

— Почему это?

— Что ты заладила «почему» да «почему»? Да потому что в молодости мы еще не вросли толком в землю, в квартиру, работу; наши корни легко поддеть, легко пересадить. С возрастом мы все больше думаем: а как, а что? Страх сильнее!

— Ой, кто бы говорил! — сказала Лера, поджав губы. — Сама-то в полтинник перебралась в Питер.

Вилка усмехнулась и покрутила чашку в руках.

— Это верно. Но это я! Я в принципе легка на подъем! Мне трудно было поменять там квартиру, а поменять города и регионы, как оказалось, не страшно. Я уехала в лучшую жизнь! И живу на полную. А ты? Ты в Питере пятнадцать лет живешь… А куда ездила? Что видела, кроме нашего района? А здесь на кону страна! Сможешь уехать от мамы с папой?

Лера побагровела.

— Если будет хороший человек… если он…, — начала она, но замолчала и опустила взгляд.

Вилке тоже стало неловко. Этим разговором она напомнила о том, как однажды, изрядно выпив, Лера выболтала, что в молодости ее в другую страну звал мужчина, а она не согласилась. Испугалась. Не прижилась. Не смогла, одним словом. Иногда, ее одолевали мысли,