Повелитель демонов - Александр Якубович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сколько прошло с последней попытки потревожить меня в башне? Лет пять, может, семь. Даже если и больше — вдвойне странно, что эти бандиты увязались за мной от самого города, где я провел почти два дня. Кто-то же указал им на одинокого колдуна, кто-то решился сообщить, что я живу один в долине и там есть, чем поживиться. При этом не сообщив, что ждет тех, кто рискнет посягнуть на мое имущество.
Определенно, это были гастролеры с севера или запада, что, словно бродячий цирк, сбились в банду и вышли на большую дорогу. Я слышал, в этом году пшеница родила плохо, и много крестьян подалось в разбой, может, это были какие-то наемники, которые так и не сумели найти себе занятие. Ну да ладно, пока на меня не нападали — и трогать людей смысла не имело. Зачем лишний раз тратить силы? Дома, в долине, меня ждали исследования, в Брине я сумел раздобыть редкие камни, которые требовались для семиступенчатой печати, над которой я работал уже довольно долгое, даже по моим меркам, время. Ничто не должно отвлекать меня от работы.
Впрочем, к вечеру первого дня я немного поменял свое мнение касательно бандитов. Они были довольно дисциплинированны и от этого опасны. Я на своем веку повидал немало банд, разбойников, воров, убийц, насильников и прочего мусора. У них у всех было одно объединяющее качество: нетерпение, особенно, если они считали жертву слабой или уязвимой. В бандиты вообще идут не от большой выдержки и силы духа. Разбой, убийства и воровство — это стезя не большого ума или великой силы, а кривая дорожка мелких страстей и неспособности контролировать себя. Отсюда и вино, и падшие женщины, и азартные игры, и долги, и поножовщина, и все то, что определяет жизнь разбойника и душегуба. Но эти… Эти были другими.
Я остановил телегу у небольшой рощицы, стреножил лошадей, достал припасы. Пару ударов кресалом — и огонь лижет заранее заготовленный в городе хворост. Через пять минут подбросить пару поленцев, и можно ставить котелок с водой и сковороду. Сегодня у меня будет каша с топленым салом и пара жареных яиц. Прожив долгую жизнь, испробовав всевозможные яства и комбинации специй, испив всех существующих вин и нектаров, начинаешь видеть красоту и в простоте. Тем более, любая пища должна соответствовать окружению. Находясь в каменных палатах какого-нибудь короля, я бы с удовольствием отведал свежей дичи, выдержанных сыров и невероятно дорогого и вкусного дарканского винограда, каждая ягода которого была размером едва ли не с каштан, а за вывоз лозы которого с территории страны нещадно рубили руки и отрезали уши.
Тут же, посреди холмов и перелесков, отличным ужином была именно каша на сале и куриные яйца.
Пока котелок закипал, я аккуратно сел на небольшое бревно, но так, чтобы с одной стороны меня закрывал лес, со второй — костер, а с третьей — телега. Достал бурдюк с молодым вином, сделал пару глотков. Единственное, что оставалось моим преследователям — смотреть на скрюченную фигуру человека в тяжелом плаще, который наслаждается привалом. Я же стал творить заклинание.
Печати даются Повелителям Демонов не просто так. Это — знаки наивысшего расположения к тебе божества. За одну печать ты клянешься в вечном служении, за обе — продаешь свою душу в посмертное рабство. Нильф посчитала меня достаточно привлекательным приобретением, так что я перешагнул порог, ограничивающий большинство магов. Я могу призывать демонов и творить сложное колдовство без долгой подготовки, конструктов и жертвоприношений. Мне достаточно лишь обратиться к отметинам на своих ладонях, в крайнем случае — сложить печати вместе, которые, словно две половинки, образовывали одну большую высшую печать.
Но сейчас мне было не нужно высшее колдовство. Достаточно одного маленького демона, бесплотной тени, что пройдет через подлесок, шагов шестьсот, и посмотрит для меня, чем заняты бандиты, найдет их посты, сообщит, как вооружены противники.
Я аккуратно разжал ладонь левой руки и посмотрел на печать.
— Взываю к тебе, о мудрая Нильф… — прошептал я. — Пошли мне бесплотного слугу…
Богине нравится моя вежливость.
Печать на ладони зажглась красным, и я почувствовал, как совсем рядом со мной появилась сущность, тень. Там, где находился этот демон, свет от костра будто исчезал в пустоте, растворялся в темной осенней ночи раньше срока. Один короткий мысленный приказ и демон, не издав ни звука, ни потревожив и травинки, отправился на задание. Нильф была благосклонна, мой лазутчик оказался довольно разумным демоном, он не просто пошлет мне размытые образы, а покажет стоянку разбойников.
Дюжина бойцов, как я и предполагал… Вот только трезубцы на плащах и такие же медальоны на груди указывали на то, что это не разбойники. Бойцы одного из Трех Орденов. Что в этих землях забыл отряд святош? И почему они увязались именно за мной?
Я был уверен, что в Трех Орденах прекрасно знали обо всех Владыках Демонов, что сейчас живут в мире. Большинство из нас держались поодаль друг от друга, но я слышал, что несколько моих собратьев объединились и сейчас правили обширными территориями в Северных Пустошах. Было несколько Владык и в Даркане, и в Мертвых Топях. Все они занимали достаточно видное положение, были богаты, влиятельны и публичны. В южной же части Западных Земель я был единственным магом такого уровня, но вел себя, как простой отшельник. Даже если настоятели Орденов объявили очередную охоту на магов, то я должен находиться где-то в самом конце списка их интересов, просто потому что вел себя довольно миролюбиво и со стороны выглядел слабаком.
Вот только в архивах Святого Града Скокреста должны быть записи о том, кто я такой и чем именно занимался в начале своего пути. И если архиепископы не совсем выжили из ума, у границ моих владений должна была появиться целая армия во главе с настоятелем Ордена Священного Пламени, но уж точно не кучка оборванцев с трезубцами на одежде…
Я еще раз присмотрелся к плащам, что показывал мне бесплотный демон. У паладинов, последователей Пламени, вверх над остальными выходил центральный зубец, принимая форму клинка. У Ордена Духа все три зубца были одной длины, а у Ордена Света — длиннее боковые. Эти были точно из «пламенников», боевого ордена святош. А значит, вести научные беседы или разговоры о спасении души они не собираются. В лучшем
