Любимый с твоими глазами (СИ) - Тес Ария

- Олежа, я так скучала…

- Леша.

- Чш-ш-ш…

Падаю на постель рядом, сверху, и лезу к губам, а потом смотрю в глаза и улыбаюсь.

- Сделай, как обычно. Чтобы мне хорошо было…

Сейчас

О нет…я такая красная сижу, что пошевелиться страшно.

Какой. Позор.

Я ведь внезапно вспоминаю, что в процессе наших поцелуев меня тошнить начало, а потом, когда он спускался мне по животу — еще и спать. О боже…я заснула, когда он…

Начинаю пищать, Леша ржет!

- Не говори мне, что ты серьезно считала…

Пищу громче — он ржет сильнее. Я ведь действительно так думала, не позволяла себе считать иначе. Как заблокировала воспоминания и даже больше! Взяла и подменила этот ужас чем-то прекрасным, а сейчас что?! Правда льется наружу, успевай только ковш подставлять. Наверно, потому что мне так хотелось узнать, каково это быть с тем, кто тебя любит? А теперь что же получается? Что мой опыт еще скуднее? Как жалко я выгляжу даже в собственных глазах…

- Ты тот тип из ресторана!

О нет. Еще один. Я резко смотрю на Давида, который все наконец просек и причапал разбираться. Стоит, руки в бока упер, хмурится. Разве что ножкой не топает — было бы просто максимально забавно, а я все равно не удерживаю смешка. Леша тоже.

- Именно так, Давид. Какой ты взрослый, а еще...

- Зубы мне не заговаривай. Что от мамы моей надо? Она тебя не хочет видеть и…

- Давид, прекрати, - притягиваю его и сажаю себе на колени, - Познакомься. Это мой лучший друг детства — Леша. Леша — это мой сын Давид.

Леша руки протягивает, но мой малыш не спешит вестись. Он приподнимается, а потом на ухо мне шепчет:

- Лучший друг, как Марк мой?

- Да.

- Точно?

- На сто процентов.

- Ну ладно. Здарова!

Я принимаю, значит и он примет. Давид легко шлепает по ладони, а потом смотрит в сторону и расширяет глаза.

- Мамуль, там козлики! Пойдем скорее! И ты. Можешь тоже пойти!

Ну все, это, считай, благословение. Пошли кормить козликов. Леша с легкостью согласился, а потом еще и подсадил Давида, чтобы тот достал до черненького, который забрался на какой-то ящик.

На этом наше приключение не кончается. Мы идем вглубь парка. Я не стала спрашивать, не спешит ли? Не спешит. Вижу. Он ради меня сюда и приехал…Так тепло стало от этой мысли. Я не переставала улыбаться, пока Давид скакал по траве вокруг нас с Молнией наперевес, а Леша рассказывал мне про своих детей. Но, конечно, не мог не задать тот самый вопрос…

- Он, я так понимаю, не знал?

- Знал, - глухо отвечаю, а потом перевожу взгляд на водную гладь, - Просто думал, что я сделала аборт.

- Тогда понятно, почему у него было такое вот выражение лица.

- Если что, предупреждаю, я до смерти буду говорить, что Давид — твой. Скажи Соне об этом, ладно? И…объясни все. На всякий.

- Она все знает.

Резко на него смотрю, а Леша улыбается и слегка пожимает плечами.

- Честно хочешь? Я вернулся тогда в Тулу не только из-за бабушки. Из-за тебя тоже.

- В смысле?

- Алис, я влюблен в тебя был лет десять, а тут Соня появилась…Я на ней жениться хотел, а…ну знаешь, еще хотел, чтобы раз и на всю жизнь.

- Проверял что ли?

- Ага. Должен был тебя увидеть сначала, чтобы утвердиться, что не ошибся.

- У нас могло бы все быть тогда.

- Если бы ты не звала Олега? Возможно. Но, прости, я рад, что ничего не случилось.

- Понимаю…

- Алис, - останавливается и смотрит мне в глаза, - Не потому что я не хотел. Я тебя так хотел, что мне мозг отключило, и если бы ты выпила чуть меньше, все бы случилось, но...Я бы себе этого никогда не простил. Соньку-то правда люблю. А ты…это похоже на мечту, которая вдруг стала реальностью, но слишком поздно обрела форму, понимаешь? Просто иногда для чего-то действительно слишком поздно.

И он прав. Я даже во сне это чувствовала — не получилось бы у нас ничего. Точно не при том раскладе, что оказался у нас на руках. Я любила Олега, буквально одержима им была, а Леша любил другую женщину, за предательство которой себя бы не простил. Бывают же такие мужчины, которые не прощают — мне просто не повезло. Я себе козла выбрала…

Поэтому-то и не удивляюсь, когда паркуюсь у дома и вижу дорогую иномарку. Знаю — он. Чувствую. Козел ведь, что с него взять?

Давид, слава богу, спит. День выдался объемным на впечатления, а еще и новый знакомый. Он Лешу измотал по полной программе: туда сходи, туда, а вон еще какое интересное место! Пошли скорее! Мама на каблуках, она не захочет, подождет нас на скамейке, ничего страшного! В общем, да, действительно много впечатлений. Покатались на всех горках, потом зашли в ресторан, а попрощались только когда сын стал клевать носом. Леша напоследок пригласил нас к себе, хочет познакомить с семьей, а я только за. Безумно интересно увидеть его деток…

И как?! Скажите мне только, КАК?! Можно перечеркнуть столько положительных эмоций одним звуком открывающейся двери. Я не знаю. И не хочу знать.

Вытаскиваю Давида, обнимаю, сама делаю вид, что ничего не замечаю — закрываю машину, правда, трясущимися руками, но это ничего. Ведь да? А еще сама вся в слух обратилась — не хочу, чтобы застал врасплох, и не даю ему такой возможности.

Как только Олег подходит, я, не поворачиваюсь, цежу.

- Без понятия, какого черта ты поджидаешь меня здесь, но уезжай. Нам не о чем говорить.

- Ошибаешься.

Все-таки придется повернуться — по голосу я все еще могу определить его настроение, а оно что-то из разряда «непоколебимый духом». Да твою мать…и взгляд еще такой вот тяжелый, «фирменный». Ну точно. Сейчас будет шоу, готовьте попкорн!

- Поговорим.

- Не сейчас.

- Сейчас, Алиса. Вот прямо сейчас, твою мать, - рычит, шаг делает на меня, но я отхожу и прижимаю к себе Давида, хмурюсь.

- У меня ребенок на руках, дай пройти.

Работает! Я сама не верю, но Олег отступает, правда, не до конца. Его брови, как обычно, упали на глаза, и он предлагает компромисс. Хотя нет, не так. Он никогда не предлагал компромиссов, сейчас тоже не собирается этого делать. Выдвигает свои условия — ближе к истине.

- Положишь его спать и спустишься.

- Я его одного не оставлю, в своем уме?!

- Тогда я зайду.

- Нет.

- Алиса, ты меня плохо понимаешь?! Мы поговорим. Так или иначе.

- Ты больше не будешь ставить мне условий! - наступаю, внезапно, ведь так это бесит.

И тон его снисходительный, и он сам — весь из себя такой шикарный, чтоб ему пусто было.

- И ты не зайдешь в мой дом. Тебе в нем больше не рады.

Молчит. Я подбираюсь окончательно и киваю.

- Поговорим, когда я решу. Спокойной ночи.

Делаю шаг — он на встречу, и это окончательно выводит из себя, так что я рычу уже, как львица.

- Кажется, это ты здесь плохо понимаешь, да?! Очень жаль. Либо будет так, как я сказала, либо никак. Решай. А пока ты решаешь, дай мне пройти, твою мать! Разбудишь мне ребенка, я тебя убью!

Не хочет, но отступает теперь уже окончательно. Вижу, как ему сложно дается сделать шаг назад, а делать приходится. Да, дорогой, теперь твоя очередь, но знаете? Олег не был бы Олегом, если бы не бросил тихое:

- Не думай, что это конец. Мы поговорим, ты уже никуда не денешься.

Посмотрим.

Глава 4. Правда в белом конверте

Я старательно избегаю Олега, а он, как тень, которую не сотрешь, сколько не бейся, следует за мной. Вижу его, когда мы с Давидом идем в магазин, в парке вижу, на чертовых качелях. Давида сразу увожу, как чокнутая, потому что не знаю, о чем говорить, и как это будет. Еще мне страшно. Внезапно появившийся ребенок — дело такое, особенно если своих детей у него нет. А у него их нет, я точно знаю. Раньше меня это радовало, ведь это очень странно при его раскладах не иметь детей, а теперь пугает до дрожи. Вдруг Алена просто не может? Тогда Давид придется как раз кстати. Но я-то ему не нужна — убрать меня из уравнения очень соблазнительная затея. То есть отнять у меня сына. Он это может. Теперь, когда моя семья потеряла все влияние, а он его наоборот приобрел, что ему мешает это сделать? Ничего. И мне дико страшно от этой мысли, так что да, я хватаю и утаскиваю Давида в ту же секунду, как замечаю шикарный черный внедорожник.