Красный падаван - Виктор Дубчек

Одним движением руки разметав немногочисленную охрану, Владыка ситх неторопливо поднялся по широкой мраморной лестнице. Сила безошибочно вела его к центру этого мира — мира, который он должен был покорить несмотря ни на что. Сзади неровной трусцой торопился наскоро перемонтированный Прокси — стандартные дроиды-переводчики могли не выдержать вероятных повреждений, да и нужен был пока всего один местный язык.

Вейдер высадил высокие, обитые потемневшим от непогоды и времени металлом створки дверей.

Ещё охрана, лестница, люди, комнаты, двери.

Разваленный напополам ударом Силы тяжёлый письменный стол.

Маленький человек, летящий прозрачный сосуд, свист дыхания, удар. Древесная труха — как тогда, на Кашиике.

И пятеро стоящих в ряд человек, своими телами закрывающих от угрозы ещё одного, невысокого, очень спокойного человека с жёлтыми глазами победителя.

Ярость вдруг схлынула, пришла усталость. Хотелось прислониться к запылённой стене и закрыть глаза, но впереди улыбался в усы центр мира, и пятеро легендарных воинов ждали, и было ясно, что привычные агрессивные переговоры на этот раз удачной идеей не станут.

Вейдер почувствовал зависть и мгновенный укол тоски о возможном, несбывшемся. У него был Старкиллер, но учеником управлял рабский страх, а не подлинная, осознанная преданность. Некогда на арене Геонозиса так же прикрывали их с Падме немногочисленные джедаи. Но у джедаев были хотя бы мечи; у этих же людей оружия не было — только крепкий светлокожий паренёк, стоящий с краю, успел неуловимым движением Силы стянуть со стола световой меч… да, меч Старкиллера. Впрочем, парень не был джедаем; никто из застывших перед ним людей не сумел бы остановить Владыку ситха.

И всё же каждый из них стоял с таким видом, будто, играя в какую-то игру, говорил: ты не пройдёшь.

Прокси безнадёжно отстал, и когда человек с прищуренными жёлтыми глазами что-то произнёс, Вейдер понял его по движению суховатой руки и по интонации. Владыка ситх прошёл к столу и осторожно опустил своё большое страшное усталое тело в одно из кресел.

Из приёмной донёсся стон отважного маленького человека и приглушённый лязг суставов подоспевшего Прокси.

— Занятное устройство, весьма занятное, — протянул старательно лысеющий молодой человек в интеллигентных круглых очках, — говорите, необходимо определить режим электрического питания?

Он ещё раз обошёл кругом занятное устройство, отдалённо напоминавшее костлявого человека, собранного из металла и вроде бы разноцветного эбонита.

Занятное устройство дружелюбно поморгало фоторецепторами.

Конечно, Пётр Сергеевич Жданов, к тому времени уже признанный специалист в области электричества, был знаком с пьесой "Россумские универсальные роботы", чехословацкого писателя Карела Чапека. У них в институте эта работа вызвала жаркие дискуссии — как в преподавательской среде, так и меж студентов. Такое время — всем интересно всё. Роботы — ещё как интересны.

Жданов был на самом взлёте своей блестящей карьеры. В прошлом году он защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук, в этом, 1941, докторская степень была присуждена ему, — редчайший случай, — без защиты, по совокупности достижений.

При этом назвать его карьеристом не повернулся бы язык у самого недоброжелательного из недоброжелателей: с достижениями всё было действительно весьма и весьма. Жданов работал в ВЭИ, параллельно преподавал в Московском энергетическом, был утверждён в звании профессора по специальности "Передача и распределение электрической энергии". Его труды по теории устойчивости электрических систем на долгие десятилетия определили такое симпатичное лицо Советской энергетики. Студенты любили, коллеги уважали… НКВД, как выяснилось, нуждался.

Пётр Сергеевич, конечно, не испугался, когда поздно вечером за ним прикатило аж две служебных машины, — кто же в Советской стране станет бояться НКВД, — но некоторое волнение, знаете ли, испытал: сложно не волноваться, когда тебя везут в Кремль, заставляют дать подписку о неразглашении и после краткого инструктажа под белы манжеты тащат на второй этаж, где в особо огороженном закутке стоит, знаете ли, робот. И не просто робот, а он ещё свободно двигается, довольно бодро разговаривает по-русски, умеет рисовать, и его замечательные окуляры так похожи на твои собственные круглые очки.

Выяснилось, что этот робот по имени "Прокси" нуждается в электропитании. Розеток в Кремле было, конечно, в достатке, но, согласитесь, не всякая же розетка подойдёт роботу. В СССР того времени номинальное напряжение распределительной сети составляло 127 Вольт частотою 50 Герц — а вдруг у робота 24 Вольта на 400 Герц, как на морских судах? Сгорит ведь ценный говорящий прибор.

— Вы сумеете разобраться? — прямо спросил его крепкий, кажется, генерал госбезопасности, неотрывно присутствовавший с первого момента работы. — Прибор инопланетного происхождения, чрезвычайно дорогой и чрезвычайно важный для страны.

Пётр Сергеевич не обиделся. Он уже чувствовал, — он всегда чувствовал, — задачу; а никаких, сколь угодно сложных задач отродясь не боялся.

— Справлюсь, товарищ, кажется, генерал.

Кажется генерал чуть поморщился.

— Электротехника — это ведь, в сущности, очень просто, — безмятежно продолжал профессор. — Всё, что требуется в общем случае, это рассчитать баланс токов. Ну, как и куда они текут, фазы, величины, знаете ли.

— И куда они текут? — подозрительно спросил генерал.

— Да, в сущности, куда угодно, но только по проводникам, по диэлектрикам не текут. А величину тока в каждом проводнике определяет первое правило Кирхгофа, был такой учёный.

— Немец?

— Да, но давно.

— Тогда ладно, — успокоился генерал, — и что же Кирхгоф?

— А первое правило Кирхгофа гласит, что сумма токов в узле, — это где проводники соединяются, — равна нулю. В сущности, всё просто: сколько электроэнергии в узел пришло, столько и должно вытечь, понимаете?

— Несложно. Две силы соединяются — и вместе вдвое сильней.

— Именно! А студенты многие, представьте, не могут усвоить.

— Студенты, — хмыкнул генерал, хрустя костяшками пальцев, — в армию всех, дармоедов. Значит, товарищ Жданов, Вы приступайте к общению, этот робот примерно владеет русским языком в объёме курса Главсоцвоса.

К сожалению, робот Прокси изучал русский язык по радиопередачам, а по радио, знаете ли, довольно редко рассказывают о соотношении систем физических единиц, принятых в разных галактиках. Телевизионные передачи со звуком, регулярно выдаваемые в московский эфир на средних волнах аж с октября 1931 года, тоже помогали слабо. Оставалось, знаете ли, графическое представление электрических параметров.

Прокси увлечённо рисовал на листочке бумаги синусоиды, меандры и круговые диаграммы. Жданов увлечённо переспрашивал, прикидывая схему переходного устройства. Разумные формы жизни нашли друг друга.

Через пару часов основные технические вопросы были решены, коллеги перешли к вопросам философским.

— Да, люди глупы. — со вздохом сказал Жданов, перепроверяя расчёты. — Если бы человечество тратило время на действительно полезные вещи, мы тоже давно бы покорили звёзды.

Надо было спешить: Жданову уже намекнули, что сам товарищ Сталин сейчас не спит, ожидает результатов его изысканий.

Пётр Сергеевич снял очки, протёр носовым платком. Снова надёл. Посмотрел на часы. Было 3 часа 34 минуты утра 22 июня 1941 года.

Так вот и вышло, что начало войны Иосиф Виссарионович Сталин встретил в своём рабочем кабинете, на втором этаже бывшего Сенатского дворца.

— Час назад Владыка Сталин известил меня о начале боевых действий. От лица Империи я заключил союз с Державой СССР. Империя будет верна союзническому долгу.

— Корабль серьёзно повреждён, мой Лорд. Мы не можем…

— "Палачу" не придётся вести войну в пространстве, капитан. У противодействующих сторон нет ни спутниковой группировки, ни эффективных зенитных сил.

Капитан Игнази пытался понять намерения Вейдера.

— Мой Лорд, у нас практически нет боеготовой палубной техники, а в десантных легионах осталось менее трёх тысяч бойцов.

— Пусть Вас это не беспокоит, капитан Ингази. Подготовьте "Палач" к коррекции положения. Мы проведём орбитальную бомбардировку.

Подождав, пока за по-прежнему недоумевающим Таусом закроется дверь, Старкиллер в очередной раз тихо произнёс:

— Меч, господин. Он забрал мой световой меч.

В несколько быстрых шагов Вейдер приблизился к ученику. Лязгнул металл, низко загудел энергетический контур. Раскалённое лезвие светового меча почти коснулось лица Старкиллера.