Дыхание осени - Наталья Ручей

Я и платье скрываемся в примерочной с зеркалами; оно выглядит просто в сравнении с другими, но оно совершенно. Смотрю на свое отражение, и не могу поверить, что это я. Откровенно любуюсь, мне нравится то, что я вижу. Но время торопит, слышу голос стилиста, она говорит, что у нас минут тридцать, и если я хочу примерить другое… и еще она должна сделать мне макияж, и еще обратная дорога, так что…

Выхожу из примерочной под ахи и вздохи сбившихся в стайку консультантов, но мой стилист не подвержена эмоциям, чеканит по-деловому:

— Голубой хорошо смотрится с твоими русыми волосами. Думаю, мы их просто распустим, они длинные и прямые, будто их утюгом вытягивали — будет смотреться стильно. Макияж в духе минимализма — блеск для губ, подводка, чуть пудры. Мм, хороший выбор.

Консультант приносит туфли в тон на невысоком каблуке, но пока примеряю, все думаю о платье. Выбор мой, и оно мне понравилось с первого взгляда, но где-то на подсознании мелькает мысль, а точно ли я его выбрала?

Очень смутная мысль.

Туфли не жмут, и я остаюсь в них, а босоножки кочуют в коробку Prado — такая роскошь вряд ли им снилась.

— Справились, — удовлетворенно улыбается Светлана.

Здесь же, в салоне, вдохновившись глотком кофе, она усаживает меня на мягкий пуф, просит закрыть глаза и минут пятнадцать колдует с кисточками, после чего зеркало показывает мне меня, но не просто меня, а знающую цену себе и не знающую счета деньгам, красавицу.

Мне кажется, мои глаза настолько выразительны, и серый цвет сейчас ближе к голубому, что уводит придирчивый взгляд от груди второго размера и выпирающих ключиц. Впрочем, Яр ничего не говорил о гостях, а его моя грудь и ключицы устраивали.

— Ну как? — интересуется стилист, складывая в толстую сумку принадлежности.

— Восхитительно! — говорю честно, и зарабатываю задумчивый взгляд.

— Да, — говорит она, выйдя из оторопи, — орхидеи на лифе как раз под цвет глаз Ярослава Владимировича.

Всего одна фраза, небрежная и не колкая, но снова мелькает мысль, что я никакого платья не выбирала, что все было продумано заранее, а я просто сыграла отведенную мне роль. Знать бы какую. Настроение улетучивается, и вот зеркало показывает не меня, а кого-то похожего, в голубом с синим платье, но с рассеянным взглядом и огорченной морщинкой между бровями. Больше нет и следа той, уверенной в себе и жизни, красавицы.

— Вы могли привезти платье в дом Ярослава Владимировича, — я стараюсь, чтобы в голосе не отразилось грусти или раздражения. — Не пришлось бы терять время на знакомство и пробки.

Стилист рассматривает меня, а я — ее пальцы. Обручальное кольцо есть, но в нашей реальности оно почти ничего не значит, а в ее реальности, успешно-багатых, значит, видимо, еще меньше.

С какой легкостью Яр согласился на свадьбу-фарс! Да еще уговаривал! Вот уж повезло посмеяться!

Благодарю ее в пышных выражениях, и пока она задумчиво меня рассматривает, а водитель расплачивается кредитной картой хозяина, выхожу на улицу.

Подышать…

Возвращаться в машину не хочется, но из этого района домой я дойду в лучшем случае утром; к тому же, я в туфлях, а не в любимых кроссовках.

Стилист вручает мне клатч с синей орхидеей из камней Сваровски. Не удивляясь, снова благодарю и прячусь от ее взгляда за тонированными стеклами авто.

— Вы можете отвезти меня домой? Ко мне домой? Пожалуйста, я не дойду пешком.

— Ярослав Владимирович четко дал понять, чтобы я привез вас обратно.

Машина выруливает на проезжую часть, удачно вклинивается в поток.

— А я четко даю понять, что обратно не собираюсь!

Улавливаю спокойный взгляд в зеркале, прежде чем черная перегородка отделяет меня от водителя. Щелчок — двери автоматически заперты, окна ползут вверх, а кондиционер набирает обороты. Но мне душно. Задыхаясь, дергаю ручку…

Мне дурно и страшно. В ушах шумит, а на платье падает первая капля крови…

Когда распахивается дверь с моей стороны, я чувствую поток свежего воздуха и потихоньку возвращаюсь к реальности. Слышу голоса — пока еще не отчетливо, ощущаю кружащее надо мной беспокойство, пытаюсь бойко улыбнуться, и не могу.

— Злата, — зовет мужской голос.

— Я выбрала платье, — говорю этому голосу и теперь у меня, кажется, получается ему улыбнуться. Не хочу, чтобы он злился, даже если не на меня: злость разрушительна. Встряхиваю головой, выныривая из омута прошлого — на платье, наверное, пролилось больше крови, но лучше так, лучше так, это все-таки настоящее…

Оглядываться не хочу. Бессвязные мысли складываются в логическую цепочку, и даже с закрытыми глазами и в полуобморочном состоянии я знаю: мужчина, чье раздражение плещется высокими волнами — Яр; человек, отхвативший удар по энергетике — водитель, а я уже не в машине, а на руках у своего любовника, в свадебном платье, украшенном орхидеями с каплями крови.

Яр замолкает, едва моя ладонь прикасается к его лицу, волны раздражения ухают вниз, нехотя отползая, притаились за темными омутами. Шаг — и сорвешься, шаг — и накроет тебя с головой, шаг — и никто не найдет больше. Сколько шагов уже сделала я? Ночь, утро, день — получается три. Я могла уйти, могла настоять на своем, и сейчас для меня уйти не поздно, но… Я теряюсь в нем, я не вижу себя без него, и мне страшно.

— Я не хотела возвращаться, — признаюсь.

— Я знаю, — говорит Яр, неся меня в дом.

Большой дом, огромный дом, с бесконечными коридорами. Мельком вижу незнакомых людей в гостиной. Раз, два… около десяти, среди брюк и костюмов замечаю два ярких платья.

— Наши гости?

Яр как-то странно смотрит на меня, но кивает. А я только сейчас замечаю, как он красив в темно-синем костюме, в белой рубахе, и как легко он меня несет. Мы проходим с ним дальше, то есть, Яр проходит, а я, получается, проношусь. Витая лестница с коваными перилами, второй этаж, комната, в которой я лишилась девственности. Мой страх отступает, а дыхание выравнивается, переходя из судорожного в глубокое. Яр опускает меня в кресло, заставляет выпить воды с лимоном.

— Как ты?

В его голосе действительно слышится забота.

Как завороженная, смотрю на костюм, поднимаю взгляд к вороту — хорошо, что без галстука, отмечаю, и поднимаюсь к шее, скулам, прикасаюсь мысленно к волосам и… Вдох, и Яр прикрывает глаза, вдох — и чувствую ментальную ласку. Темный взгляд начинает с моей головы, медленно переходит к бровям, на миг застывает на светлых ресницах и стрелой устремляется ниже.

Ниже!

Инстинктивно сдвигаю ноги, но мое тело предательски подается вперед. Не удерживаюсь от еще одного вздоха.