Хозяйка утерянного сада - Кристина Юраш

Послышался грохот ворот. Значит, карета въехала во двор. Мне казалось, что мы остановимся в любой момент. Но мы все ехали и ехали.

- У меня обширные владения, - заметил голос надо мной. Я стиснула зубы, чувствуя, как меня пропитывает запах его духов. Я буду ненавидеть его до конца жизни! И духи тоже!

Наконец-то карета остановилась. Кто-то из лошадей фыркнул, словно выругался. Дверца щелкнула, открываясь, а меня так и повезли в дом.

- Я только что купил это поместье, так что не обращайте внимания, - послышался голос надо мной. Я видела заросший и мрачный сад. В высохшем фонтане не было воды. Только ворох прошлогодних листьев шуршал, перекатываясь по мраморной чаше. Огромный особняк выглядел так, словно нависал над нами, требуя почтения к его владельцу. «Ты хоть знаешь, к кому ты пришел?», - грозно сверкал он здоровенными окнами.

- Няню не забудьте! – послышалась насмешка. – Вы поберегли силы для скандала? Это хорошо!

Меня отпустили в тот момент, когда огромная дверь закрылась, словно отрезав меня от всего мира и прошлой жизни.

- Зря вы выбрали замужество. Я – отвратительный муж, но отличный любовник, - склонились ко мне, явно издеваясь.

- Вы… - задохнулась я, слыша, как в полупустом зале улетает эхом мой крик. – Я ненавижу вас! Вы разорили моего отца! И…

- Этого я не отрицаю. Однако… В нашем скандале что-то не так, - внезапно перебил меня этот негодяй, поглаживая свой подбородок двумя пальцами. Его уродливый шрам вызвал у меня волну отвращения.

– Кажется, я понял, что не так, - улыбнулись мне. - Вы похожи на городскую сумасшедшую, которая проклинает всех на центральной площади. Давайте перед скандалом вы примете ванну. Чистой скандалить намного приятней!

- Да как вы посмели сравнить меня с… - выкрикнула я, неожиданно замирая. Ванна? Настоящая?

Я вспомнила горячую воду, ароматную пену, крема, баночки, свечи, служанок, которые бережно расчесывают волосы, натирают тебя маслами и несут чистые полотенца.

- Отведите ее в ванную, - послышался приказ. Меня взяли под руки молчаливые крупные служанки и повели по коридору. – Няню тоже не мешало бы привести в порядок.

- Я ничего у вас не возьму! – гордо произнес нянин голос. – Только посмейте мне что-то предложить!

- Я у вас тоже ничего не возьму! – уперлась я, беря пример с нянюшки.

- Значит, за ванну я могу быть спокоен. Вы ее не унесете, - с усмешкой ответил этот негодяй.

Да! Не сдавайся няня! Этот человек уничтожил мою жизнь! По примеру няни я решила не сдаваться, но служанки, видимо, ожидали подобного. Когда под моими ногами собрался огромный валик алой ковровой дорожки, девушки просто приподняли меня, затаскивая в роскошную ванную.

Краны и ободок ванной сверкали чистотой и золотом. Чистые полотенца, как подушечки были сложены на ванный столик. В ванной пахло горьким миндалем и сладким абрикосом.

- Нет, пустите, - воспротивилась я, но с меня уже сорвали мокрое платье и заштопанные панталоны. Корсет с лопнувшими завязками слетел на пол, падая в ворох мокрого, пропахшего ночлежкой белья.

Наполненная до краев ванна манила своей душистой пеной, похожей на облака.

Если я искупаюсь, это ведь не значит, что я согласна на его условия?

Вовсе нет! И скандал никто не отменял!

- Что это с вами? – с ужасом произнесли служанки, глядя на меня, а потом друг на друга.

Я прикрылась руками, гневно глядя на опешивших служанок.

- Кожа да кости, - покачали головами две женщины, рассматривая меня с жалостью.

- Не трогайте меня, - немного растерянно отозвалась я, не зная, как поступить.

Немного подумав, я решила, что ванна – это еще не повод для симпатий. Поэтому осторожно опустила ногу в горячую воду.

Погрузившись в ванну, я почувствовала, как на меня волнами накатывает усталость от голода, нищеты, отчаяния.

«Зато талия будет узкой-узкой!», - уговаривала няня, дуя на ложку, пока я отворачивалась и не желала есть эту ужасную кашу.

«Я заработала три краудинга!», - однажды заметила няня, доставая из кармана три серенькие и невзрачные монетки.

«Опять? Как вам это удалось?», - удивилась я, вдруг перестав злиться на то, что няня столько времени пропадала!

«Древней профессией, девочка моя!», - улыбнулась няня.

«Неужели?! И вам не стыдно?», - схватилась за сердце я, вспоминая кого в высшем свете так называли.

«Разбой, грабеж и удар по голове в темном переулке тоже считаются древней профессией!», - пожала плечами няня. – «Кто подумает на милую и вежливую старушку, которая потом в красках описывала жандармам лысого верзилу бандита с одним глазом?».

Я вспомнила, как жандармы расклеивали по переулкам нарисованный портрет лысого бандита с одним глазом. «Вооружен и очень опасен! На его счету десятки жертв! Обвиняется в грабеже, разбое и одном изнасиловании гражданина».

Мы с няней как раз проходили мимо. «Либо он меня, либо я его!», - пожала плечами нянюшка. И тут же добавила. – «Следите за осанкой, юная леди! Вы сутулитесь, как старуха!».

Я очнулась, когда мне помогли подняться. Усталость придавила меня, как упавшая стена.

Проведя рукой по волосам, я почувствовала, что они мягкие и послушные. Магический флакон с драгоценными маслами пах дорогим парфюмом. Мне казалось, что все, что происходит сейчас – просто сон. И я проснусь на скрипучей и жесткой кровати под одним одеялом с няней.

На мне был домашнее платье - халат, который я нервно запахнула. Конечно, разгуливать в таком виде по дому считалось верхом неприличия, но я твердо решила высказать все за смерть моего любимого отца, за те унижения, которые нам пришлось пройти, за каждое украшение, которое выносили из дома приставы.

- Где хозяин? – спросила я у пробегающего мальчика – слуги. Он остановился, указав рукой в конец коридора.

Ну я сейчас ему все выскажу!

Я рванула двери, чувствуя, как перед глазами до сих пор стоит прощание со отцом. Он уезжал, обещая, что вернется на мой первый бал! Дела тогда шли просто отлично, и отец постоянно улыбался.