Бархатный сезон - Шлифовальщик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слышь, Димон, тут такое дело… — начал издалека Марик, приблизившись к Диме расхлябанной походкой. — Ты давай иди в дом… Толян сказал…
— Зачем? — спросил Дима, выигрывая время.
Он сильно побледнел, почувствовав, что два других крепыша подошли к нему и встали за спиной.
— Ты не ори, главное! — посоветовал Марик зловещим шёпотом. — Мы тебя запрём ненадолго. Так надо…
Дима обречённо побрёл в домик, не пытаясь даже возмутиться. Директор почувствовал, что сейчас это было бесполезно, к тому же можно было получить по морде за такие вопросы. Он поднялся по невысокому крыльцу и прошёл через веранду в комнату. За ним в дверь просунул голову Марик.
— Васёк, тут окно есть. Вылезет ведь, сволочь!
Один из парней тоже заглянул в комнату и усмехнулся:
— Не вылезет, — заверил он, внимательно оглядев Ромашина с головы до ног. — Ты на его комплекцию глянь — с центнер весит. А окошко маленькое, он даже башку не просунет.
Дверь в комнату захлопнулась, застрекотал замок. Оставшись один, Дима немного осмелел и решил осмотреться. Интересно, для чего комната в домике, который и сам на замок запирается, имеет дополнительные запоры? Ага, понятно. В комнату, как принято в дачных посёлках, на зиму стаскивают всякий садовый инвентарь. Надо найти какую-нибудь штыковую лопату, пригодится дверь выломать, подкоп сделать или как оружие. Конечно, отмахаться лопатой от четверых далеко не слабых парней — это фантастика, но с оружием в руках чувствуешь себя уверенней.
При свете тусклой пыльной лампочки Дима обшарил все углы комнаты, но, кроме старого комода, двух ржавых кроватей и кучи рухляди, ничего интересного не нашёл. Он попытался осторожно пошевелить дверь, чтобы оценить крепость запоров.
— Эй, ты, от двери отойди! — раздался голос с веранды.
Ромашин резво отскочил. Убедившись, что его тюремщик замолк, Дима подошёл к окну и примерился. В самом деле, окно маловато. О том, чтобы через него вылезти, даже речи нет. Директор тяжело вздохнул и стал глядеть в темноту, пытаясь высмотреть там Леночку.
Через некоторое время он услышал забористую матерщину Толяна. Дима встрепенулся и прильнул к окну. Мимо окна промчался Толян, держась за лицо.
— Ну, змеюка! — орал он. — Ну, стерва! Пожалеешь ты у меня, ох, пожалеешь!
Опять застрекотал ключ в замке. Дверь комнаты распахнулась, и Васёк с Мариком втолкнули Леночку. Толян выглядывал из-за плеча Васька, на его лице алели яркие царапины.
— Чуть полморды не вырвала, стервоза! — орал он.
— Я тебе ещё не то вырву! — выкрикнула в ответ Леночка и так забористо обматерила Толяна, что тот на некоторое время замолчал.
— Слышь, Толян! А девчонка-то худая. Окошко вышибет и вылезет, — заметил догадливый Васёк.
Толян, шипя сквозь зубы и зажимая руками царапины, поглядел на Леночку, затем на окно, потом опят на Леночку.
— Там в сарае верёвка есть. Марик, принеси! Свяжем её. И этого заодно.
Леночка храбро кинулась на Васька. Тот аккуратно оторвал её от себя, пряча лицо от ногтей, и скрутил девушке руки за спиной. Запыхавшийся Марик приволок грязную верёвку. Поскольку парни толком не умели вязать пленников, они поступили, как в глупых боевиках: усадили Диму с Леной на пол спиной друг к другу и просто обмотали их верёвкой, зацепив заодно парой витков и ножку старой панцирной кровати. Даже Леночкину сумочку, с которой она была неразлучна, примотали. Бдительный Васёк хотел соорудить два кляпа и заткнуть рты пленникам.
— Возиться долго, — отговорил его Толян. — Кто их тут услышит. Народу за тридцать вёрст никого. Я с этой когтистой потом ещё поговорю по душам.
Связанных Диму и Леночку заперли. Минут через пятнадцать с улицы донеслись голоса. Дима прислушался: парни решали, сколько брать «горючего», потому как всю ночь «без подогрева» сидеть скучно. Мол, всё равно эти цуцики не сбегут. Ромашин порадовался: машина — Толяна, значит, он поедет в город обязательно, а, следовательно, за это время он к девушке приставать не будет. Он даже вздохнул с облегчением, когда услышал шум мотора отъезжающей машины.
В другой бы ситуации Дима только бы порадовался такому тесному соседству с Леночкой. Но сейчас впивающиеся в него острые Леночкины прелести в виде сильно выступающих лопаток и тазобедренных костей мешали сосредоточиться. Он всё никак не мог понять, зачем их заперли. Ограбить? Так пока вроде не ограбили. Да и зачем грабить таким сложным способом: знакомиться в клубе, произвести впечатление на девушку, завезти на дачу… Можно было как-нибудь и попроще…
Тут Ромашину в голову пришла страшная мысль, и его прошиб холодный пот. А если эта банда хочет продать их с Ленкой в рабство или на органы?! Он читал, что такое бывает.
Леночка потыкала Диму в бок острым локтем:
— Не спите, Дмитрий Сергеевич?
— Уснешь с тобой…
— Как выбираться будем?
Дима горько ухмыльнулся:
— Обычно недалеко от связанных пленников всегда есть ножики или стёкла битые. Специально, чтобы верёвки перерезать. В кино всё время показывают.
У Леночки от страха плохо работала голова. Она послушно огляделась.
— А если нету?
— То пленники перетирают верёвки о ножку кровати.
Ромашин услышал, как она на полном серьёзе пытается освободиться от верёвок предложенным способом.
— Давай, старайся! — подбодрил директор девушку. — Часов через пять-шесть точно освободимся.
— Уж лучше что-то делать, чем сидеть, как пень! — огрызнулась Леночка, но перетирать верёвку бросила.
— Эй, хорош там трындеть! — заорал из-за двери Васёк с пьяным гонором. — Сейчас зайду ведь, бошки всем пооткручиваю!
Дима и Лена на некоторое время затихли, напряжённо прислушиваясь к голосам из-за двери. Через полчаса томительного ожидания тюремщики загалдели и вышли в сад.
Леночка, неудобно вывернув шею, отрывисто прошептала Ромашину:
— В туалет попёрлись… Там, в саду, деревянный… У нас время есть!
— Какое время? — не понял Дима.
— Отцепиться от кровати попробуем! Вы её плечом приподнимите… Ну же!
— Зачем?!
— Быстрее, Дмитрий Сергеевич! — Леночка ещё раз ткнула Ромашина в бок локтем.
Не понимая замысел, Дима приподнял плечом тяжёлую кроватную раму, сморщившись от резкой боли. Угол кроватной рамы давил немилосердно, но наконец случилось то, что ожидала Леночка — спинка кровати отцепилась от рамы. Ромашин мысленно похвалил девушку за удачно выбранный момент — упавшая на пол панцирная сетка всполошила бы охрану. С большим трудом, препираясь и переругиваясь, упираясь друг в друга спинами, Леночка и Ромашин поднялись на ноги, как странное неуклюжее насекомое, и замерли посреди комнаты.
— И дальше что? — спросил Дима, позорно передав инициативу в операции по освобождению Леночке.
Он непроизвольно улыбнулся, представив себе, насколько они нелепо выглядят: стоят, еле-еле держась на ногах, привязаны спинами друг к другу, и сбоку болтается примотанная к ним спинка от кровати.
— Давайте подойдём к окну, вы чуть присядете и наклонитесь, приподнимете меня. Я выбью окно ногами, а осколками разрежем верёвку.
— Ага, а на звон прибегут эти неандертальцы! — резонно заметил директор.
— Тогда давайте точно так же дверь попробуем высадить. Всё-таки в доме, не так слышно будет. Там замок, по-моему, непрочный.
— А дальше что? Эти ироды скоро вернуться, а мы тут — во всей красе.
— Потом будем дальше думать.
— Прекрасный план! — рассердился Дима. — Сперва делать, потом дальше думать!
Но под напором Леночки он сдался — всё равно других вариантов не придумывалось. Они переместились к двери, Ромашин легко взвалил «на хребет» лёгкую девушку, та поджала ноги и, резко распрямив их, нанесла сильный удар по двери. За дверью неожиданно вскрикнули. Дима растерялся и отскочил с Леночкой на спине.
Лязгнул амбарный замок. В комнату вбежал Толян. Если бы вместо него появился бы господь бог, пленники, наверное, удивились бы гораздо меньше. Удиительно было то, что Толян снова переоделся и выглядел так, как возле «Юбилейного» — в камуфляже и юфтевых сапогах.
Однако удивление Леночки быстро сменилось яростью.
— Ну-ка, Дмитрий Сергеевич! — крикнула она.
Дима на удивление быстро понял её «ну-ка» и, как заправский зенитчик, нацелил Леночку на Толяна. Девушка согнула ноги и с яростью выбрыкнула их в сторону бандита. К сожалению, она так торопилась лягнуть обидчика посильнее, что промахнулась. Удар пришёлся в воздух: Толян отскочил и вынул нож. Ромашин забился, как загнанное в угол животное, и, не чуя под собой ног, рванул в сторону, волоча на своей спине Леночку. Он совершенно забыл о примотанной кроватной спинке, которая тут же подвернулась под ноги, и всей массой Дима рухнул на пол, увлекая за собой примотанную к спине девушку.