Дикая кошка - Энн Макалистер

Он купил бабушкин дом.

Все было замечательно. Даже секс, горячий, страстный и совершенно потрясающий. Хотя чему тут удивляться? Они же отлично подходили друг другу. Кэт знала, что встретила мужчину, с которым будет счастлива до конца своих дней.

А потом…

А потом все закончилось.

Оказалось, что жизнь — это не оперетта. Каждый раз, когда Кэт заводила разговоры о семье, Янис слегка от нее отдалялся, а если она упоминала заветное слово на «С», то он сразу же менял тему разговора. А потом и вовсе улетал в Сингапур, Финляндию или Дар-эс-Салам. И каждый раз Кэт с нетерпением ждала его возвращения, только чтобы получить сообщение, в котором говорилось, что он решил недельку позагорать на пляже в Гоа, а потом сразу же отправиться в Новую Зеландию.

Ну и конечно же еще оставалась Мисти, которая не могла пропустить ни одного привлекательного мужчину.

Ну а если этот мужчина еще и ухаживал за Кэт, то его привлекательность сразу же удваивалась в ее глазах.

У Кэт никогда не было ни игрушки, ни развлечения, ни мальчика, ни мужчины, которых Мисти бы не попыталась у нее отобрать.

С Мисти все было понятно с самого начала, но она никогда не думала, что Янис может так с ней поступить.

Ну а даже если бы у нее и остались какие-либо сомнения, после того как она видела, как Мисти вешается на него на пляже, подсаживается в баре и выходит из его дома в семь часов утра, то ответ Яниса на прямо заданный вопрос развеял бы их окончательно.

— Какое место в твоей жизни занимаю я, а какое — Мисти?

— Какое место ты занимаешь в моей жизни? — Янис уставился на нее так, как будто никогда не задумывался о подобных вещах.

Кэт тогда все сразу поняла, но, до боли сжав кулаки, все же кивнула, надеясь, что он сможет сказать те слова, о которых она столько мечтала.

Но вместо этого он лишь спросил:

— А какое место ты хочешь в моей жизни?

От этого разговора столько всего зависело, что Кэт просто не могла отступиться.

— Я хочу любви. Я хочу свадьбу. Я хочу семью.

Но с каждым словом Янис все больше бледнел.

Ладно, дальше можно не продолжать, Мисти может смело его забирать.

— Но я не спал с Мисти, она просто зашла за солнечными очками. Она оставила их у меня вечером и хотела забрать перед тем, как идти на работу.

Но стоило в груди Кэт встрепенуться крохотной надежде, что, возможно, еще не все потеряно, как он продолжил:

— И на ней-то я уж точно не хочу жениться. — При одной мысли об этом его аж передернуло. А потом он покачал головой и, глядя ей прямо в глаза, добавил:

— Я вообще не собираюсь жениться.

Теперь все ясно, но, несмотря на навалившуюся на нее тяжесть, Кэт все же сумела выговорить:

— Спасибо тебе.

А потом повернулась и ушла.

— Ты не злишься? — крикнул ей вдогонку Янис.

— Нет, конечно, — бросила она, не оборачиваясь.

Унижена, раздавлена, опустошена.

Кэт продолжала идти.

— Отлично, может, закажем вечером пиццу?

Ну уж нет.

Даже сейчас Кэт не могла забыть ту обжигающую и при этом ледяную ярость, что накатывала на нее волнами. Она еще никогда не чувствовала себя настолько униженной. А потом Кэт оставила бабушкин дом. Она уже придумала имена для их детей, а он хотел разделить с ней только пиццу!

Очаровательный вечер закончился, а вместе с ним настоящая любовь и прочие глупости.

И Янис Савас.

Не прошло и трех месяцев, как она переехала в Сан-Франциско и устроилась работать библиотекарем.

Бабушка расстроилась, но Кэт настояла на своем, оставив между собой и мужчиной, отказавшимся быть ее настоящей любовью, больше шестисот километров. Она поступила правильно. Вот только бабушке об истинной причине своего бегства она ничего говорить не стала.

Собственную глупость лучше держать в тайне ото всех.

А Яниса с тех пор она старательно избегала, ведь он оставался все таким же сногсшибательным и неотразимым. И даже теперь, когда она помолвлена с мужчиной, который хочет от жизни того же, что и она, при одном только виде Яниса ей в голову снова лезут глупые песенки.

В отчаянии Кэт бросилась на диван, да так резко, что умудрилась промахнуться мимо него и рухнула на пол. А потом, болезненно морщась, все-таки на него залезла и неподвижно замерла, боясь, что вот-вот заплачет Гарри или в дверях появится Янис и спросит, чем она тут занимается.

За стенкой все было тихо, но стоило Кэт только вздохнуть с облегчением, как из спальни послышались тихие всхлипы. И постепенно они становились все громче.

Потом из спальни выскочил Янис и захлопнул за собой дверь.

Неужели он хочет бросить ее наедине с орущим младенцем?

Не включая света и даже не глядя в ее сторону, он медленно продвигался вперед.

Вот только вместо входной двери он открыл дверцу холодильника и вытащил бутылочку. Кэт понимала, что ей нужно закрыть глаза и постараться уснуть, а вместо этого разглядывала его полуобнаженное мускулистое тело.

Да и когда ей еще представится возможность полюбоваться тем, как Янис подогревает детские бутылочки?

— Хочешь сама его покормить? — неожиданно спросил он.

Не желая показывать, что за ним наблюдала, Кэт сделала вид, что этот вопрос ее разбудил.

— Что? — спросила она, сонно приподнимаясь. — Ты меня разбудил.

— Я в этом не сомневаюсь. — Он ей явно не поверил, да и немудрено, когда Гарри так надрывается.

Янис капнул молоком себе на запястье, и Кэт не удержалась и спросила:

— Богатый опыт?

— Вроде того. — Он протянул ей бутылочку, но, когда она даже не попыталась ее взять, лишь пожал плечами. — Тогда спи дальше.

Не обращая на нее больше внимания, он вернулся в спальню. И постепенно отчаянные вопли голодного Гарри затихли, сменившись иканием, а потом тихим посапыванием, к которым присоединился шепот Яниса.

Кэт попробовала себе представить Адама с ребенком на руках, с их ребенком, вот только этот воображаемый малыш не шел ни в какое сравнение с сопевшим за стенкой младенцем.

А потом послышалось кое-что новенькое, то, что она никак не рассчитывала услышать в исполнении Яниса. Но ошибки быть не могло.

Янис Савас пел колыбельную.

Глава 3

Когда дверь спальни открылась в следующий раз, Кэт уже успела встать, одеться, привести себя в порядок и, что самое важное, собраться с мыслями.

Услышав колыбельную в исполнении Яниса, Кэт сразу же принялась представлять себе разные глупости, так что ей даже пришлось в очередной раз напомнить себе, что, хотя и прошло почти три года, и она сама, и Янис совсем не изменились и по-прежнему хотят от жизни разного.