Истинно арийский попаданец - Гера Греев

А ведь ситуация еще хуже чем я думал — отсчет к началу войны пошел на месяцы — вон как приграничный район бурлит. А у нас что!? — полная тишь!!

Они что, совсем рехнулись? Да нет, не похоже. Слишком серьезные люди здесь собрались. Явно, есть еще какой то неизвестный мне уровень игры… и, на чужих нервах, в том числе…

… Ну, здравствуй, Георгий Константинович — раздался за спиной хорошо знакомый голос Шапошникова.

Михайлович, вот не ожидал. Жуков двумя руками стиснул ладонь Шапошникова.

… блин, а мы уже черт те что думать начали! Рад тебя видеть. Значит это и есть тот курорт, на который тебя лечиться отправили!? Ни чего, ни чего, представительно и компания я смотрю хорошая!

Ну, лечится конечно приходиться, да и с новыми физио процедурами со здоровьем получше стало, но, главное, смотри какое дело подняли. Мы же не просто по картам кубики гоняем — через наш радио центр информация со всей западной границы идет. Причем не только доклады, но и картинки, результаты фоторазведки, можем по радио получать. Ну и, кроме этого, очень много новинок работает.

… Ну, что новинки у вас серьезные — нахмурился Жуков — я вижу. Границу у наших заклятых соседей вы насквозь, как стеклянную, просматриваете. А вот не окажемся ли мы за этой стеклянной границей, когда придет время, с голой задницей?

Вот для этого тебя и направляют с инспекцией в особый военный округ. Там сейчас и куется то, что остановит романтиков легкой наживы. Подробности сейчас не спрашивай — не уполномочен. Инспекция у тебя будет очень своеобразная — тебе будет придана кадрированная дивизия. Ну, собственно, реально у тебя будет два танковых полка и штаб, да на месте придадут авиацию и средства связи. Штатное расписание твоей дивизии по образцу немецкой гренадерской дивизии. Местность, в общих чертах соответствует Западному Бугу, который ты хорошо знаешь. Ты должен, через два дня после прибытия эшелона, оказать поддержку коричневым в ходе наступательной операции. Группировка коричневых условная, с тобой будет работать посредник от их штаба. На все, и про все тебе дается две недели. Ну и, плюс неделя на составления отчета и рекомендаций.

Отправка эшелона — послезавтра. Сам понимаешь, все, что ты тут видел и слышал — высший уровень секретности. Про особый военный округ и, так называемую, специальную учебную дивизию, вообще, лучше даже с самим собой не говорить…

Жуков хмыкнул — что, настолько серьезно?

Вот на этот вопрос ты и должен ответить товарищу Сталину.

Глава 7

Особая техническая зона (Ёлкинское Управление Лагерей)

Подольский район. Из крестьян. Член партии с 1931 г.

Партийный призыв. Текущее звание — старший сержант НКВД

Образование — 6 классов общеобразовательной школы; московская спецшкола НКВД; спецкурс военпредов.

Занимаемая должность — куратор группы.

За окном вагона, в такт медленному покачиванию и перестуку колес, скользили перелески и проскакивали редкие будочки путевых осмотрщиков.

Напряженная работа последних месяцев, в авральном режиме, давала о себе знать — мысли ворочались медленно, перескакивая с одного на другое.

Дело было даже не в предельно напряженном режиме дня — это то, как раз, уже стало привычным — слишком сложная и непривычная работа для деревенского парня, хотя и закончившего с отличием спец школу и курсы военпредов.

Собственно они все на этих курсах, парни из рабочих и крестьянских семей, были чем то похожи — упорные, обстоятельные работяги, без лишних амбиций и самомнения.

С деревенской обстоятельностью Юрий прокручивал в памяти события последних месяцев.

… Да какие тут амбиции — вытянуть бы порученную партией работу и, главное, не наломать дров. Смешно, шестимесячные курсы, хотя и по десять-двенадцать часов в день — история технических катастроф; основы сопромата; основы технологии материалов; психология коллектива; основы физики; структура военной промышленности; организация взаимодействия между конкурирующими группами…

… Кураторы, блин, с шестью классами сельской школы, а работать многим придется с конструкторами, имеющими многолетний опыт работы с военной продукцией.

Какие уж тут амбиции! Да и на курсах не раз и не два предупреждали — «… вы не руководители — вы координирующее звено, посредник, обеспечивающий эффективную работу группы и последующий грамотный технический надзор за выпуском изделия и его своевременной модернизацией. Буфер, посредник в сложной системе конфликта внешних взаимных интересов и противовесов».

Наверно, это и было в их работе самое тяжелое — обладая не малой властью, не скатиться на приказной тон самоуверенного дурака но и не превратиться в мальчика на побегушках.

… Ну, хоть в этом повезло — ребята в группе отличные. Старший группы, Алексей, его ровесник, выпускник академии имени Дзержинского — машинка, это его дипломный проект. Все ребята энтузиасты — как они в эскизы вцепились, когда он ознакомил группу с правительственным заданием. Просидели в совещательной комнате часов двенадцать.

Понравилась машинка пацанам — … думал, на части порвут.

… А это почему?

… А то зачем?

… А это как работает?

Самому бы еще все это знать. Кое как сумел убедить ребят, что он всего лишь посредник, между выдавшей задание организацией и конструкторами, и все задачи придется решать им самим.

Хорошо хоть к первому разговору с порученной группой подготовили — товарищ младший комиссар три вечера с ним просидел, объясняя эскизы и задачи, которые должна решить их конструкторская группа. На четвертый вечер дед пришел — ну этот все больше расспрашивал — вроде как экзамен устроил, да и по жизни разговорил. А, под конец и говорит — избегайте давить на группу, они все и так энтузиасты. Только смотрите, что бы они не увлеклись высшим пилотажем, усложнением конструкции. Нам нужно наладить выпуск сотен тысяч таких стрелялок. Это значит максимальная технологичность; минимальная сложность и стоимость — без потери эффективности — то есть: штамповка, сварка, литье… и точность изготовления и сборки деталей должна быть заложена конструктивно как минимально возможная.

Интересный человек этот дед. Кто он и какую должность занимает — никто не знает. Всегда приходит в сопровождение одного из младших комиссаров, курирующих курсы. Часто на занятиях сидел, но ни во что не вмешивался.

Звать вроде как то по-испански — Геста. По-русски говорит хорошо, хотя немного странно, но, иногда и такие, чисто русские словечки у него выскакивают — всех святых выноси…

А, машинка хорошая получилась — основных деталей всего то: ствол (переточка из мосинки) с накрученными газовым тормозом и цилиндром; затвор; курок с шепталом да поршень-шток, дающий разрешение на шептало и выводящий затвор из перекоса.

Проще не придумаешь — серьезная нагрузка, только на запертый перекосом и подпором курка затвор; да на шептало, в момент разрешения. Все остальное — только остаточным давлением газов.

За счет этого и боевая пружинка слабенькая. И скорострельность не более 400 в минуту — как раз для удлиненной гильзы ТТ, штампованной не из меди а из стали, с последующей электрохимической защитой. Но ствол длинный и прицельная дальность более 400.

Куда там, всяким «суоми».

А 46,5мм мортирка под стволом — это же вообще чудо — дальность сто двадцать и минометчики еще обещают повысить.

И штык ножом можно работать — приклад ухватистый. Короче, конечно, чем мосинка, но в лесу или в окопах это самое то.

Ствол правда пришлось хромировать, да еще и электролизом из расплава солей — во пришлось мне по химикам побегать… Да и с центробежным литьем затвора по выплавляемой форме было мороки. Хорошо хоть кураторы этих групп нашего выпуска и все нужные службы и опытные производства прямо под носом, в метро_2.

Заводские правда предлагают не лить, а штамповать, горячей штамповкой. Не знаю, вот приеду на место, посмотрим. По мне литье так проще. Хотя, и центрофужка это не горячий панч-пресс, в любом сарае у горна не поставишь, нужна электропечь.

Большое дело Лаврентий Павлович с этой Особой Технической Зоной поднял — за год на пустом месте целый город построили. Сколько проблем пришлось решать: электроэнергии не хватало — так, по первой, на турбины паровозные котлы нагружали; цехов не было — сначала станки и пресса ставили и запускали в работу под армейские палатки, а только потом поднимали корпуса. Люди на износ работали. С временно ограниченными в правах проще было, знали, за что работают, запускается завод — идут под амнистию и здесь же, в городе, квартиры получают. А вот с командировочными сложней было — не все сознательные, кое кого пришлось и под суд отдать. Но, большинство сами понимали — на грани большой войны стоим. Выдюжим, поднимем армию — будет наша страна жить. Не поднимем — схарчат и скажут, что так и было…