За Ленинград! За Сталинград! За Крым! - Петр Кошевой

Оценив значение кордона, мы решили выбить оттуда противника. Задачу поставили командиру разведывательного батальона дивизии Захарову. Комбат взял половину мотороты, которая оставалась в его резерве, и двинулся к Воложбе, минуя дорогу на Мулево, где, как нам думалось, находилась засада противника. Разведчики подобрались к кордону через лес, по глубокому снегу. До захода солнца было еще далеко, и наши ребята имели возможность осмотреться.

По поляне вокруг кордона тянулись занятые вражескими солдатами окопы с пулеметами. Очевидно, здесь располагалось дежурное подразделение. Остальная часть фашистского отряда, занимавшего кордон, обогревалась в домах. В окопах не очень соблюдалась маскировка. Гитлеровцы переговаривались друг с другом и, согреваясь, махали руками, прыгали. Пулеметы на какое-то время оставались без присмотра.

Разведчики выжидали, наблюдая эту картину. У Захарова созрел план атаковать кордон после смены дежурства, когда вновь заступившие солдаты озябнут и ослабят бдительность.

Вскоре на кордоне произошла смена дежурного подразделения. Теперь оставалось ждать, когда покажет себя мороз. Все шло как по писаному. Сначала солдаты внимательно следили за дорогой в лес, за подступами к поляне. Но вот то один из них, то другой стали похлопывать себя по бокам, подпрыгивать, дуть на руки. Солдаты стали сходиться группками, закуривали. Пулеметы оказались без наводчиков. Настало время атаки разведчиков.

Наши бросились к кордону сразу с нескольких направлений по сигналу красной ракеты. Над поляной раздалось «ура». Расчеты станковых и ручных пулеметов разведывательной полуроты ударили по пулеметам противника и вывели их из строя. Один из «максимов» взял под обстрел выход из первого строения, другой – из второго. Потребовалось несколько секунд, чтобы атакующие ворвались в окопы.

Солдаты дежурного подразделения замешкались, но вот раздалась команда офицера – и враг открыл ответную стрельбу из автоматов. Сосредоточить огонь на какой-то одной нашей группе ему, однако, не удалось. Пули ложились редко, а разведчики действовали стремительно, орудуя гранатой и штыком. Из домов в клубах пара выскакивали гитлеровцы, без шинелей и головных уборов, с автоматами в руках. Под огнем наших «максимов» они падали в снег. Одни, широко раскинув руки, оставались недвижимы, другие же, даже раненные, вели бешеную стрельбу.

Исход схватки тем не менее был предрешен внезапностью удара. Наши выбили врага из траншей и построек, погнали к Тихвину.

Увлеченные боем, разведчики с опозданием вспомнили об охранении противника в лесу к югу от кордона. А там быстро поняли, в чем дело, когда услыхали стрельбу и шум на кордоне. Чтобы не привлекать к себе внимания, гитлеровцы пытались отойти из охранения тихо, не открывая огня. Но, отступая через лес, они вспугнули стаю ворон, облюбовавшую там место для отдыха. Птицы всполошились: с громким криком они закружились над непрошеными гостями. Заметив испуганную стаю, разведчики поняли свою оплошность и бросились врагу наперерез. Завязалась перестрелка. Потеряв несколько солдат убитыми, противник бежал в направлении города.

Преследование разбитого на кордоне отряда по дороге к Тихвину продолжалось недолго. Через два, примерно, километра наша разведка наткнулась на сильную позицию врага. Попытка взять ее лобовым ударом была отбита. Окопы, минные и проволочные заграждения, плотный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь не позволили разведчикам прорваться к городу.

К исходу дня бой закончился. Противник, по-видимому, считал, что кордон занят крупными силами советских войск – во всяком случае, вернуть его не пытался. Мы приобрели выгодный рубеж для последующих действий и наблюдения за врагом, оборонявшимся на юго-восточной окраине Тихвина и в районе железнодорожной станции.

Разведчики из другого отряда дивизии под командованием лейтенанта А.И. Бородия двинулись к восточной окраине города по мелколесью севернее железной дороги. Шли, не ломая сучков, не колыхая деревьев. Когда дозор подал знак: «Вижу противника», разведчики залегли, а командир выдвинулся вперед. Дозорные показали, что навстречу отряду идет на восток группа гитлеровцев. Лейтенант понял, что это – разведка, направлявшаяся в наше расположение. Вражеские солдаты передвигались тоже осторожно, путь их лежал к большой открытой поляне, около которой сосредоточились советские разведчики.

А.И. Бородий принял решение подпустить противника на близкое расстояние и, маскируясь кустарником, неожиданно нанести огневой удар. Он вернулся к отряду и поставил бойцам задачу. Дозор остался на месте, чтобы отрезать противнику отход своим огнем.

Лейтенант А.И. Бородий

Неприятельская разведка между тем пересекла поляну и приблизилась к опушке леса. Командир отряда подал команду, раздался залп, который вырвал из строя половину группы противника. Оставшиеся в живых солдаты бросились назад, но с фланга раздались выстрелы дозорных. Гитлеровцы, сбитые с толку огнем с разных направлений, заметались по глубокому снегу, попадая под пули наших разведчиков.

В результате короткой стычки противник был полностью перебит. Наши бойцы собрали солдатские книжки и оружие фашистов, а затем, довольные первым, столь удачным для них боем, вернулись в свое расположение. Командир группы и политрук прибыли ко мне для доклада. Тогда у меня находился начальник штаба армии комбриг Г.Д. Стельмах.

Выслушав доклад, Стельмах придал последующему разговору с разведчиками неожиданное направление.

– А пленные где? – спросил он командира и политрука.

– Пленных нет.

– А почему?

На вопрос ответил политрук:

– На митинге в Куйбышеве командир дивизии поклялся товарищам Калинину и Ворошилову истреблять оккупантов. Он приказал уничтожать противника, где бы мы его ни встретили. Разведчики точно выполнили приказ. И в этом духе мы воспитываем своих бойцов.

Г.Д. Стельмах встал из-за стола и подошел к политруку, очень молодому и горячему человеку.

– Командир дивизии сказал совершенно правильно. Наша армия действительно должна уничтожить оккупантов. Не перебив гитлеровских захватчиков, нельзя вызволить нашу Родину из беды. Поэтому общее направление воинского воспитания вы взяли верное. Однако в этом бою вы оба, – Стельмах кивнул в сторону командира, – забыли, что командуете разведчиками и находитесь впереди для того, чтобы как можно больше узнать о противнике. Когда вы увидели врага, ненависть к нему заглушила голос разума. Мы с товарищем Кошевым понимаем это чувство. И для первого раза не станем вас корить. Но требуем, чтобы вы сами знали и научили бойцов помнить, что для разведчика одним убитым солдатом противника больше, одним меньше – не так уж важно. Ему необходимо взять «языка». От пленного можно получить такие сведения, которые помогут разгромить и уничтожить не какой-нибудь взвод, а действительно крупные силы. «Язык» – это сейчас наиважнейшая для нас задача. Вы же ее не выполнили.

Командир и политрук разведчиков искренне расстроились. Поняв свою ошибку, они в один голос заверили, что более ничего подобного не допустят.

Должен сказать, что оба командира, особенно А.И. Бородий, проявили себя в последующем как очень способные люди. Бородий не только был по-солдатски храбр и решителен, но и отличался большой вдумчивостью, какой-то особой интеллигентностью. Выше всяких похвал было его умение оценивать обстановку, принимать решение и обеспечивать его проведение в жизнь. Вскоре он был назначен комбатом, а затем и командиром полка.

Через некоторое время после отъезда Стельмаха из дивизии в штаб армии позвонил командарм. За промах разведчиков он меня не журил, видимо, щадил самолюбие.

– Раз ты объявил на параде в Куйбышеве, что врага надо истреблять, то теперь издай приказ, чтобы впредь брать пленных, – закончил он разговор.

Из дневника генерал-полковника Ф. Гальдера, запись за 16 ноября 1941 года:

«…В ближайшее время следует ожидать обострения обстановки в районе Тихвина…

Разговор с фон Леебом:…Вчера вечером Тихвин был вне опасности. Сегодня снова наблюдается переброска крупных сил противника с востока на этот участок. Противник здесь ведет атаки с юга. Положение в районе Тихвина пока не очень напряженное, однако в ближайшее время можно ожидать прорыва русских. Противник атакует также с севера.

…Командующий группой армий… предложил оставить Тихвин в целях усиления волховского участка фронта. Я подчеркнул, что, учитывая интересы ОКХ[3], следует во что бы то ни стало удерживать Тихвин»[4] (курсив мой. – П.К.).

Дни тогда не тянулись, они – летели. Хотя основные мероприятия по подготовке войск к наступлению проводили по ночам, чтобы враг не мог обнаружить наших приготовлений, рассвета ждали с нетерпением. Днем командиры изучали местность, проводили разного рода рекогносцировки, обучали личный состав методам действий. С верхушек сосен наблюдатели, не отрываясь, просматривали в сотый, может быть, раз каждый метр неприятельской обороны.