Последний - Катя Дорохова

— Тебе очень плохо? — Янка гладила меня по голове как маленького, а я был рад и не хотел сопротивляться.

— Они нашли способ остановить меня, окончательно, — признался, глубже зарываясь в «мех». — И еще. Не приходи сюда больше, пожалуйста! — просьба далась с трудом. Слова пришлось выталкивать из горла силой. Вновь остаться одному, что может быть хуже в этом проклятом месте.

Янка тяжело вздохнула, но возражать не стала, а после укусила за ухо.

— Ай, за что? — почти обиделся я, выныривая из волос.

Лиса не ответила, вместо этого, глядя в глаза, приблизилась и поцеловала.

«Что ж, будет что вспомнить», — успел подумать, перед тем, как мозг отрешился от действий.

— Четыре секунды! — донеслось до измученного мозга.

Сегодня меня не подвешивали. Вывели в огромный зал с неокрашенными стенами — даже взлететь можно — предварительно надев на шею новый ошейник, специально для меня созданный. Тонкий черный металл уже привычно обхватил шею, плотно, не оставляя зазора между кожей и прибором. Какой сюрприз там хранится, удалось догадаться еще до его включения.

Дверь в зал закрыли, и ученые стали включать прибор на разные промежутки времени, засекая, когда я смогу подняться. Перепроверяли каждый показатель по несколько раз.

Хотелось убивать. Разметать проклятое здание вместе с людьми по округе. Вырвать сердце крючконосо, чесночному человеку и Наори. Вместо этого встать и вновь упасть, выгнувшись от пронзившей тело боли. Ощущение абсолютной беспомощности. Понимание, что я не властен даже над телом. Бессильная злость на людей, не дающих хотя бы отдышаться. Все смешалось в уничтожающий здравый рассудок напиток.

Когда люди пришли к однозначному выводу, от меня вновь остался пустой сосуд, выжатый физически и морально. От голода перед глазами плясали алые всполохи. От слабости черные. Калейдоскоп кружил, грозя увлечь в бездну.

— Хорошо! Впустите туда солдата.

А это что-то новенькое! Я даже взгляд от пола оторвал, ради такого.

В зал вошел солдат, одетый в неповоротливый костюм. На голове здоровый, похожий на шар, шлем. В такой одежде я их видел, когда прилетел сюда за пропавшими сотворенными. В руках автомат. Шел воин медленно, насторожено.

Я почувствовал его страх. Через всю эту пластиковую муть почувствовал. Губы сами, непроизвольно, расползлись в бешеной улыбке, здорово похожей на оскал.

Человек дернулся, остановился нерешительно и даже сделал шаг назад.

— Поль, твое дело стоять там, где скажет профессор Овенбур. Вампир, ты меня слышишь?

Я оглянулся на прозрачную стену, за которой собрались все эти… «ученые».

— Нападай на него! — закончил высокий седой мужчина, осанкой похожий на военного.

— Черта с два! — едва шевеля губами, но ясно мотая головой, обозначил я свою точку зрения на это мероприятие.

— У тебя нет выбора. Либо ты нападаешь, и мы проверяем работу прибора, либо ты стоишь, а нападает Поль, и мы проверяем работу прибора, — спокойно, безэмоционально объяснил седой мою роль.

Побуравив еще немного взглядом этих трусливых крыс, спрятавшихся за стеклом от моего гнева, без предупреждения бросился на солдата. Кончик пальца скользнул по шлему, и от закованного там, внутри, человека разлетелся бодрящий ужас.

Следующие четыре секунды были волшебны, напомнив, для чего мы собрались.

Отдышаться удалось не до конца. Ученые выждали подсчитанное время и из-за преграды прилетел новый приказ:

— Атакуй!

— Идите к черту! — на этот раз громко и четко проговорил я.

И тут же пожалел. Получив еще четыре секунды доводов.

— Атакуй! — равнодушный голос.

— К черту! — взвыл бессильно, не успев даже подняться.

И все повторилось вновь и вновь, и вновь.

— Атакуй!

Тяжело дыша, разглядывал серые камни под ногами. Внутри опять гнильем растекалось чувство беспомощности.

Чего я добиваюсь, черт побери. Сколько можно?

И я атаковал.

Четыре секунды, подняться, снова атака, еще четыре секунды, подъем. И все по кругу. Как же хотелось выть. От бессилия, злобы и боли.

— Хватит! Отлично!

Долгожданная команда. Я стоял на коленях, опираясь руками о пол. Тело трясло. Мелко подрагивали даже скрюченные от бессилия пальцы. Подняться не получалось, хотя я пытался.

— Молодец Поль!

Голос прозвучал совсем рядом, отвлекая от пропасти самобичевания, в которую погрузил меня этот эксперимент. В поле зрения вошли начищенные до блеска ботинки. Седой стоял совсем рядом, накрывая вонью резкого парфюма, а у меня уже не было сил.

— Мне нужна еда, — не поднимая взгляда, ровно сообщил ботинкам.

— Нужна, так возьми! — вновь спокойный голос, и ботинки исчезли.

Хлопнула дверь, через которую седой вышел.

— Вставай вампир! — теперь он опять говорил из-за преграды.

«Я не могу». — Мысли ворочались в голове вяло, дохло, вторя измученному телу.

— Ну же, вставай или ты сдохнешь! — седой веселился. Голос оставался ровным, но разобрать насмешку мог и ребенок.

«Что?»

Я с неимоверным усилием усадил тело, заставив смотреть вокруг, а не на камни. Обвел недоуменно взглядом зал, задержав его на ненавистных людях.

— Вставай и возьми свою еду!

«Какого черта, о чем он?»

В другом конце зала раздался скрип, и в открывшуюся с той стороны дверь скользнул наг. Проклятье, думал, их здесь нет. Мальчишка совсем, чешуя еще по-детски переливалась, не определившись с окрасом. Да и тело, пусть уже мощное, но угловатое, нескладное — линька десятая, не больше.

— Отсюда выйдет только один! — громом разнеслось под потолком.

«Нет, нет, нет!» — хотелось вопить в голос, но получилось лишь стиснуть зубы и застонать.

Наг заскользил в мою сторону. В руках копье, сразу видно, не наговское. Лезвие ровное, короткое, словно гоблинская пика, только что древко длинное. Но все это не важно, у меня оружия не было, как и сил драться.

— Остановись! Я не хочу с тобой сражаться! — хриплый голос, казалось, даже не достиг мальчишки.

С третьей попытки мне все же удалось встать на ноги. Расставить их