Трудная пациентка - Дашук Алена

– Поймите меня правильно, Аристарх Леонович. Я рад бы помочь, но просто не могу породить идею, столь далёкую от областей знаний, которыми владею. Я могу всю жизнь проторчать на вашей чудесной планетке, предаваясь размышлениям, но так и не произведу на свет сколько-нибудь полезную мысль. Отпустите меня, пожалуйста. Меня ждут больные.

Просительные интонации в голосе великана-доктора неприятно поразили Щёткина. Отчего-то именно в это мгновение он понял, что тот не кокетничает, что, действительно, рвётся на спешно покидаемую всеми Землю.

– Рахматов ещё ни разу не ошибался, – жёстко заявил Аристарх. – У вас в рукаве туз, и, пока этот туз не окажется на столе, вы останетесь нашим гостем. Слишком много на ту карту поставлено, доктор!

– Но я мог бы совмещать…

– Мы прекрасно знаем, насколько вы погружены в свою профессиональную деятельность, – отрубил Щёткин. – Вряд ли, занимаясь ею, вы сможете думать о чём-то другом. К тому же, вам потребуется время, чтобы вникнуть в тонкости. Наши лаборатории открыты для вас. А для начала приглашаю на одну увлекательную прогулку, – Аристарх многозначительно глянул на доктора.

– Хотите устроить мне экскурсию по Эмерии? – предположил Бердин.

– Эмерию вы сами посмотрите. Я хочу показать то, с чем вам предстоит бороться – нагуаль. Вы же, насколько я знаю, поклонник конкретики.

– Да, пожалуй.

– Завтра мы направляем к ближайшей сети нагуалей корабль. Это ещё одна попытка внедрить зонд в иную реальность и получить хоть какие-то сведения о тех законах, которые проникли в наш мир. Буду рад видеть вас на борту. Посмотрите, с чем мы имеем дело.

– Экскурс в Зазеркалье, – съязвил Бердин.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – Щёткин осклабился и трижды стукнул по деревянному столику.

– И, конечно, выбора у меня нет.

Сарказм доктора вышиб искру из всегда невозмутимого президента ВКБГА.

– Конечно, нет! Завтра за вами заедут. Встретимся на космодроме.

– Вы тоже летите? – Было видно, что Бердин удивлён.

– Я принимаю непосредственное участие во всех наших исследованиях, -припечатал Аристарх и вышел из беседки.

Над транслирующей плоскостью клубился пронзённый голубыми червоточинами звёзд мрак. Сколько доктор ни вглядывался, никаких красных паутинок видно не было. Только где-то на периферии вилась тонкая разноцветная лента.

– И где же нагуаль? – не выдержал он.

Сидящий у пульта Рахматов расхохотался.

– Это и есть нагуаль, дорогой Леонид Сергеевич. А вы думали, они и впрямь красные?

– Я видел записи гибели Марса. – Брови доктора сошлись на переносице. – Знаю, что они… похожи на северное сияние. Как вон те, – он указал на ленточку у края поля. – Но вы сказали, что мы подлетели на предельно возможное расстояние к одному из нагуалей.

– Это так, – подтвердил Щёткин. – К числу опасностей для космических кораблей относится и тот факт, что нагуали видны только на большой дистанции. По мере приближения они становятся невидимыми.

– Но их как-то можно заметить?

Рахматов сочувственно глянул на доктора. Сейчас тот выглядел растерянным первоклашкой, что явно для известного и почитаемого хирурга было непривычно.

– Как раз над этим и работаем, – пояснил он. – Мы пытаемся запустить в нагуаль зонд, чтобы выявить какой-то характерный признак изменённой реальности. Если у нас будут такие сведения, мы сможем разработать на их основе датчики для навигации космических аппаратов. Знали бы вы, доктор, – голос Рушана дрогнул – сколько людей погибло, попросту не заметив, что впереди раскинуты сети ФАГа.

– Но… как же…

– Пока мы ориентируемся исключительно по картам, которые составляются непосредственно перед стартом корабля, – объяснил Щёткин. – Отсматриваем траекторию полёта и, если обнаруживается, что её пересёк нагуаль, корректируем. Это единственное, что мы можем сделать. Но давайте к делу. Все готовы?

– Первый готов, – отозвался голос из динамика.

– Второй готов, – выкрикнул другой.

– Третий…

– Четвёртый…

Бердину казалось, что его отбросило на многие века назад, в те времена, когда ещё на Земле шли войны. Впервые пронзило осознание – в его мире война. И равняться с противником не приходится.

– Огонь, – отдал команду Щёткин.

Пол под ногами содрогнулся – вырвались из шахт термоядерные ракеты. По трансляционному полю понеслись четыре зелёных огонька.

– Неужели нагуаль можно взорвать? – спросил Бердин, с тревогой глядя в иллюминатор. – И корабль при этом не пострадает?

– Взорвать нельзя, – продолжил свой ликбез Аристарх. – Было б можно, давно расчистили бы, как минимум, Солнечную систему. Да и возможно ли взорвать принципы существования какой-то реальности? Боеголовки оснащены сверхпрочными зондами. Если удастся вклинить в нагуаль хотя бы один – уже победа. Пока не получалось. А корабль… Вы неверно представляете себе, что значит 'предельно возможное расстояние', – Щёткин досадливо прищёлкнул языком. – Нагуаль окружён, так называемой, 'шубой' – Абсолютно Мёртвым Пространством. Это пространство уже заражено и живёт по непредсказуемым для нас законам. Вот оно-то и сводит все наши попытки к нулю.

В этот момент иллюминатор озарился ослепительной белой вспышкой. По чёрной вселенской пустоте, расплываясь, потекли огненные волны. За первой полыхнула вторая. Третья. Сияющий прилив ещё мгновение дрожал в непроницаемом мраке космоса и вдруг стал скручиваться спиралью – точно его поглощала гигантская невидимая воронка.

– Снова 'шубу' не прошли, – скрипнул зубами Рахматов.

– Первый – цель не достигнута.

– Второй – цель не достигнута, – отрапортовали динамики.

– Четвёртый – цель не достигнута.

Щёткин с Рахматовым переглянулись.

– А где третий? – поинтересовался доктор, озвучив общий вопрос.

– Третий! – гаркнул Аристарх так, что все находящиеся в отсеке вздрогнули.

– Третью не вижу, – взволнованно сообщил динамик. – Аристарх Леонович, не вижу третью!

– Прошёл? – едва слышно вымолвил Рушан и защёлкал кнопками на приборном щитке.

– Нет третьей, нигде нет, – бормотал динамик и вдруг радостно воскликнул. – Ребята, нет её! Прошла!

Рушан вскочил и бросился к Щёткину.

– Аристарх Леонович, господин президент… – Он взмахнул руками и заметался от Аристарха к транслятору и обратно. – Разрешите мне! Я физик, я лучше данные сниму! Ну, что мы сейчас Викешу… то есть, простите, Третьего отправим! Он же вояка, хрен знает… то есть…

– Рахматов сядьте! – осадил его Щёткин. – Не забывайтесь! Я сам военный. На случай прохождения зонда в нагуаль существуют чёткие инструкции! – Президент отвернулся от взлохмаченного Рахматова и отдал распоряжение. – Третий, выводите батискаф, закрепляйтесь. Мы на базу. Ждём от вас вестей.