Узник - Эрнест Маринин

Олег заснул в кресле перед камином. Записная книжка упала на пол, рука, свесившаяся через подлокотник, налилась кровью, резко проступили набухшие жилы. «Как он устает!» – подумала Лена. Она выключила верхний свет и подошла поднять книжку. Олег что-то невнятно пробормотал во сне, зашевелился и перевернулся на правый бок. Сетка у него на голове сдвинулась, и Лена увидела красные отпечатки там, где проволочки вдавливались в кожу. «Еще сетка эта ужасная, как он ее терпит?»

Она осторожна сняла сеточку с головы мужа и сунула в карман куртки.

ДЕНЬ ЧЕТЫРЕСТА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ

Первое, что увидел Олег, выйдя утром на поверхность, был корабль. Его верхушка сверкала за рощей в лучах поднявшегося солнца. Сначала он не поверил, но когда пробежал через рощу и остановился на опушке, корабль открылся весь – высокий, на трех могучих опорах, врезавшихся в опаленные камни. Люк был открыт, внизу стояли две фигуры в скафандрах.

«Неужели все? Неужели конец? Корабль. Люди. Или только похожи? Хоть бы люди!» Он стоял в нерешительности, а потом ринулся вперед, побежал, крича и размахивая руками. Его заметили: повернулись к нему, один положил правую руку на пояс. В люке появилась третья фигура.

Метров за двадцать Олег перешел на шаг. Он уже успел заметить на корпусе корабля надпись «ORION-BETA». Приблизившись, остановился и тихо сказал:

– Ну, здравствуйте, земляки.

Они переглянулись, что-то сказали друг другу. Через шлем не было слышно. Тогда он полез в пустой внутренний карман, вытащил оттуда блокнот и ручку, написал: «Откройте щитки, здесь безопасно». Те снова переглянулись, совещаясь. Левый подошел, взял блокнот, написал: «Кто вы?» – «Я из экипажа „Регула“, Олег Блинов. Потерпел аварию». Они опять посовещались, жестами пригласили в корабль. Олег кивнул.

В шлюзе Олегу дали маску и включили продувку. Наконец внутренняя дверь открылась, незнакомцы откинули щитки. Раздевались, с любопытством поглядывая на Олега. А он задыхался от радости:

– Ребята… Земляне, родные… Сколько же я вас ждал…

Тот, что писал в его блокноте, подошел, обнял, потом, держа за плечи, спросил:

– Вы есть рашн? Я не очень хорошо могу говорить рашн. Мы есть из Юнайтед Стейтс.

– Да какая разница, елки-палки! Черт, он же не понимает… Это все равно, безразлично, андифрент, понимаешь? Ай кэн спик инглиш, бат май инглиш из нот соу гуд…

Те засмеялись, похлопали Олега по плечам, представились: Том Дрейк, Джим Коллинз. Потом повели в рубку.

Капитана Олег узнал сразу. Это был Стил Т. Дэвидсон, командир трех звездных, Герой Земли. Олег представился:

– Олег Блинов, планетолог. «Регул-Гамма».

– Стил Дэвидсон, командор. «Орион-Бета».

– Мистер Дэвидсон, я хотел бы побеседовать с вами наедине.

Американцы, переглядываясь, вышли из рубки. Последний плотно притворил за собой дверь.

– Мистер Дэвидсон, – начал Олег.

– Меня зовут Стил.

– Хорошо, Стил… Скажите, вы идете на Землю?

– Да.

– Мне нужно на Землю. Мой корабль поврежден.

– Мы видели его на орбите, вашу записку прочли.

– Да. Вы сможете взять меня с собой?

– Конечно, Олег.

– Но, видите ли, я здесь не один. Со мной жена и ребенок.

– Мы возьмем и их, естественно.

– Нет, Стил, они должны остаться. Я не могу сказать вам всего, но… они не могут улететь отсюда.

– Вы не боитесь оставить их на планете?

– Нет, здесь безопасно, они хорошо устроены. Но взять я их не могу. И объяснить вам подробнее тоже не могу.

– Вы не находите, Олег, что это звучит странно?

– Конечно, Стил, но пока я больше ничего не могу сказать.

– А что вы будете говорить на Земле?

– Там я смогу сказать правду – полностью.

– Допустим. А что вы скажете им?

– Скажу, что вы идете от Земли, что сообщите о нас на базу, что за нами пришлют корабль. Я улечу с вами, но они не будут знать об этом. А потом я вернусь за ними.

– Так… А что я скажу команде?

– То же самое. Или что сочтете нужным. А теперь, – Олег встал, – прошу вас и весь экипаж посетить мой дом. Здесь можно ходить без скафандров. Планета абсолютно безопасна в смысле атмосферы и микроорганизмов. Бластеры на всякий случай берите – попадаются животные.

Дэвидсон нажал кнопку вызова. Экипаж собрался в кают-компании.

– Джентльмены! Наш маршрут меняется. Мы должны обследовать эту систему. Сейчас мы все приглашены к живущему здесь мистеру Олегу Блинову, планетологу. На вахте остаются Том и Кеннет. Всем побриться, надеть парадную форму. Выходим без скафандров. Бластеры с собой. Вопросы есть? Разойтись.

Когда они снова остались вдвоем, Дэвидсон, отвернувшись к иллюминатору, спросил ровным тоном:

– Вас устраивает то, что я сказал, мистер Блинов?

– Да, сэр, вполне.

Обед прошел хорошо. Американцы хвалили все – и дом, и стол, и хозяев, особенно хозяйку. С удовольствием возились с Сашкой – таскали на руках, пели непонятные песенки, а он весело гукал, таращил глаза и пересчитывал их по пальцам.

Дэвидсон в углу разговаривал с Леной.

– Ну что же, миссис Блинова, обследование планетной системы займет минимум два месяца. При этом мы сможем собрать только отдельные кусочки, как это, крохи информации. Возможно, это продлится более долго, но незначительно. Максимум – полгода. Как я знаю, вы ждали значительно более?

– Да, мы здесь уже полтора года.

– Но, я вижу, вы неплохо устроились.

– О, это все Олег!

– Как? Один? Но разве возможно одному человеку сделать так много? Это же чудо!

– Ну конечно чудо. Чудеса-юдеса.

– Извините?…

– Ну, – Лена засмеялась, – это уж настолько по-русски, что вряд ли иностранец, даже так блестяще владеющий языком, сможет понять… Есть такая старинная русская идиома: чудо-юдо. Она часто встречается в сказках и всегда в единственном числе. А Олег в шутку перевел ее во множественное число – чудеса-юдеса.

– Теперь я понял и в будущем всегда буду говорить чудо-юдо и чудеса-юдеса. Но главное чудо на этой планете – наша очаровательная хозяйка. Не так ли, джентльмены?

Джентльмены ответили одобрительным гулом.

– А теперь, – Дэвидсон встал, – нам пора. Завтра в восемнадцать часов бортового времени мы стартуем.

– Мы придем, – сказал Олег. – А сейчас я вас провожу.

Олег медленно шел домой. Он чувствовал себя негодяем. Необходимость расстаться с Леной и Сашкой угнетала его. А он убедил себя, что это необходимость. В нем боролись два желания: вернуться на Землю, жить как все люди и навсегда забыть о страхе или остаться здесь, с любимыми людьми, на планете, где он научился быть властелином, но остался рабом – рабом своего страха. «Вернуться и стать человеком. И быть одиноким. Или остаться с любимыми людьми. Но разве они люди? Они ненастоящие. Я сам их создал. А Сашка? Он настоящий или нет? Или наполовину? Улететь – и предать. Пусть ненастоящих, но любимых. И любящих. Или остаться честным перед ними и собой – и остаться здесь навсегда, и всю жизнь тосковать по голубому небу и настоящим людям. И ненавидеть этих…»