Неразгаданные сердца - Мэрилайл Роджерс

Келда боялась остаться позади в одиночестве и поэтому поспешила следом. И все же, хотя храбрости у нее было поменьше, чем у Амисии, она, тем не менее, обвела глазами окрестности, прежде чем подобрала юбку — причем ровно настолько, насколько требовалось для безопасного восхождения.

С безотчетной уверенностью, порожденной частыми вылазками в пещеру, маленькие ступни Амисии искали и находили каждую — почти невидимую — неровность скалы, которая могла бы послужить опорой. Раньше она не раз задумывалась о том, кто же вырубил в скале эту лестницу, ведущую в пещеру, но сегодня все ее мысли были вытеснены воспоминаниями о зеленых, отливающих серебром глазах, окаймленных густыми черными ресницами — почти такими же густыми и черными, как волосы, обрамлявшие безупречно-мужественное лицо. Воображение рисовало ей не вполне четкие, но весьма романтические картины — как этот несравненный герой отважно сражается, выручая из беды свою прекрасную даму… разумеется, саму Амисию. Сражается против несправедливости, против самого низкого негодяя — Гилфрея. Да сыщется ли на земле более низкий негодяй, чем он? Она так погрузилась в мир своих грез, что даже удивилась, обнаружив, что уже стоит на ровной площадке и притом затратив на подъем совсем немного времени. Она стерла песок со своих рук, перепачканных малиновым соком, освободила из-под пояса подвернутую юбку и еще раз слегка ее почистила.

Следом за ней на площадку выбралась Келда — слегка запыхавшаяся, но довольная, что опасное восхождение позади. Впрочем, она тут же забеспокоилась.

— Только бы Рэндольф был еще на месте. А то, чего доброго, он побежал звать людей на поиски нас с тобой. Если барон прознает, что мы опять улизнули, он накинется на моих родителей.

Мысль о таком обороте событий темным облаком вторглась в розовые мечтания Амисии. Хотя ей доставляла величайшее удовольствие любая возможность досадить Гилфрею, но она совсем не хотела, чтобы за ее провинности наказывали сэра Джаспера или Анну. Ей просто в голову не приходило, что Гилфрей может выместить на них злобу. Жертва собственной необузданной натуры, она слишком редко давала себе время подумать, к каким результатам приведут ее решительные действия. Зная за собой этот недостаток, она сколько раз уже давала себе зарок избавиться от него, но пока ей это не удавалось. Встряхнув головой, она нетерпеливо напомнила себе, что сейчас нет времени для самобичевания.

— Значит, нам нельзя больше терять ни секунды.

Амисия круто развернулась и бросилась в густой подлесок, не обращая внимания на ветви и колючие шипы, цепляющиеся за платье. Келда следовала за ней по пятам. Девушки, запыхавшись, прорвались сквозь зеленый полог леса и выбежали на лужайку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэндольф неуклюже удаляется по тропинке, ведущей к дому.

— Рэндольф, подожди нас! — Отчаянный вопль Келды пронзил тишину послеполуденного леса.

Со смешанным выражением облегчения и раздражения Рэндольф повернулся к девушкам, которые спешили к нему; их виноватые улыбки и умоляющие взгляды были красноречивей всяких слов.

— Вот возьму да скажу вашему отцу, госпожа Келда, как вы опять сбежали! Я ведь собрался было позвать его, чтоб он привез вас домой… на лодке.

Как видно, отмель между берегом и островом должна была с минуты на минуту исчезнуть под высоким приливом.

Это была нешуточная угроза, заставившая обеих девушек съежиться от страха. Однако Рэндольф не стал долго тешиться произведенным впечатлением: он был слишком привязан к ним, чтобы выполнить свою угрозу. Сэр Джаспер ненавидел ездить на лодке и прибегал к этому способу передвижения лишь в случае крайней нужды. Можно было не сомневаться, что девушкам пришлось бы горько пожалеть о том дне, когда они вынудили бы его сесть в лодку. И если бы даже сэр Джаспер не слишком разозлился, то уж барон наверняка дал бы волю своей черной ярости.

— Если мы еще дольше задержимся, — отметила Амисия, — это уже не будет иметь значения: у них все равно не будет иного выхода как послать лодку… за всеми нами.

Этого простого предположения оказалось достаточно, чтобы Рэндольф сообразил, в каком ужасном положении они оказались. Его широкое красное лицо вмиг побледнело — верный признак того, что он-то стращал их лишь для виду. Перепугавшись насмерть, Рэндольф остановился как вкопанный. Келда приуныла. Заставив себя преодолеть страх, Амисия бросилась вперед, сквозь чащу, увлекая за собой своих спутников. Они очень спешили, но, добравшись до берега, обнаружили, что волны уже захлестывают отмель. Плечи у Амисии поникли. И все же она не торопилась признавать свое поражение. Она не желала заставлять сэра Джаспера делать то, что ему противно, и не желала допускать, чтобы Рэндольфа наказали за ее ошибки. Поэтому она снова подвернула юбку до колен и смело шагнула в воду. При этом из головы у нее вылетели всякие мысли насчет разбойника и его прямо высказанного намерения осмотреть замок с лесистого берега.

К тому моменту, когда она достигла дальнего конца природного моста, уже почти скрытого наступающим приливом, юбка, которую она опять опустила, намокла и прилипала к ногам. К тому же в башмаках неприятно хлюпало, когда она поднималась по узкой извилистой дороге к воротам замка. Да, ей наверняка предстоят неприятные минуты: придется объяснять, почему она и ее спутники вернулись в таком плачевном виде.

Решетка ворот еще не была опущена на ночь. Через туннель в каменной толще крепостной стены виднелось низкое солнце, заливающее ясное небо нежным розовым сиянием. Амисия, целиком поглощенная своей задачей — проскользнуть в башню незамеченной — не обратила внимания на красоту заката, а укрывшись в тени конюшни, не заметила в стойле чужую лошадь. Приземистое деревянное строение, примыкающее к высокой крепостной стене сбоку от въездных ворот, было достаточно просторно, чтобы держать здесь всех лошадей гарнизона и еще много всякой всячины. Амисия слышала от других, что при жизни ее отца конюшня часто бывала полна, но на ее памяти такого никогда не случалось: гости редко появлялись в замке с тех пор, как место ее отца занял Гилфрей. Внимание девушки было сосредоточено на дальнем выходе из конюшни, от которого оставалось каких-нибудь несколько шагов до черного хода на кухню.

Когда они оказались перед дверью, которой обитатели замка обычно не пользовались, Амисию затопило дивное чувство облегчения: теперь она могла порадоваться успешному завершению опасного приключения. Еще бы! Не струсили — и грозу отвели. Однако радость Амисии, как оказалось, была преждевременной; ей пришлось в этом убедиться, когда они ступили во второй тускло освещенный коридор.