Неразгаданные сердца - Мэрилайл Роджерс

Они достигли сверкающего, искрящегося ручья и двинулись вниз по течению вдоль его поросшего мхом берега, следуя прихотливым изгибам русла.

По пути им то и дело попадались все новые и новые ручейки, вливавшиеся в общий поток; течение становилось все более стремительным, и мягкое журчание ручья наконец перешло в ровный рокот.

Вскоре показался знакомый обрыв: здесь воды потока, который был уже не ручьем, а небольшой речкой, водопадом обрушивались вниз. Побледнев от волнения, Келда остановилась в нескольких шагах от обрыва. Амисия же без колебаний подступила к самому краю и залюбовалась водопадом. Она любила дикую красоту воды, которая, вырвавшись на свободу, каскадами устремлялась вниз и мириадами искрящихся брызг падала на поверхность заводи под уступом; при этом вокруг разбегались расширяющиеся круги, которые постепенно ослабевали и ласковыми волнами набегали на илистые берега. Конечно, Амисии виделся в этом некий символ безмятежности, которая служит достойной наградой за победоносную борьбу против несправедливых ограничений.

Разлетающиеся от водопада брызги переливались всеми цветами радуги, словно волшебные драгоценности из царства фей; они манили ее за собой — в приют ее грез — в прохладный уголок, где можно было хоть ненадолго представить себе, что великолепный придуманный мир действительно существует. То было единственное место — если не считать пространств ее воображения — где она могла, ничем не рискуя, предаваться своим фантазиям.

Она никому не рассказывала об этом убежище: только Келда была посвящена в тайну. Амисия хорошо запомнила давний день, когда пьяный начальник стражи, столкнувшись с ней на лестнице, вырвал у нее из рук чудесный рождественский подарок: то была фигурка единорога, которую почтенный друг ее матери терпеливо вырезал из зеленого нефрита, а потом отполировал до блеска. Развеселившийся сверх всякой меры буян, задом наперед поднимаясь по ступеням, держал драгоценную фигурку все время на такой высоте, чтобы Амисия не могла до нее дотянуться. Таким образом он заставил ее подняться за собой до самого верха зубчатой стены, да при этом еще дразнил ее, насмехаясь над детской верой в волшебные сказки. Потом, уже наверху, он высунул руку с заветным подарком в просвет между зубцами. Впоследствии Освальд, протрезвев, клялся и божился, что вовсе не собирался выпускать единорога из рук, но в конечном счете это не имело значения: фигурка упала на скалы у основания стены и разлетелась на бесчисленные никчемные осколки… Амисия до сих пор не простила его.

— Келда! — Амисия оглянулась через плечо, едва сдерживая нетерпеливое желание поскорее спуститься с обрыва. — Тебе необязательно идти со мной дальше. Подожди здесь, в тени, а я скоро вернусь.

Как ни манила Келду мягкая зеленая подушка мха у берега, где плотно сплетенные сучья деревьев создавали видимость укрытия, она покачала головой:

— Ну нет, если такая хрупкая малышка, как ты, может спуститься по скале, то уж такая большущая особа, как я, наверняка тоже сможет.

Ей не хотелось показывать себя трусихой перед подругой, которая всю жизнь была предметом ее восхищения. Кроме того, сидеть тут одной в лесу вряд ли было безопаснее: слишком много хищников вокруг — как четвероногих, так и двуногих. Амисия, может быть, и мечтала повстречаться с лесным разбойником, но ее, Келду, такая встреча совсем не прельщала.

Прекрасно понимая, как тонка маска отваги, за которой прячется Келда, и как не хочется той покидать тенистые заросли, Амисия предприняла новую попытку облегчить подруге выбор решения:

— Я спущусь до уступа и подожду. А там в случае чего тебя подхвачу.

В скептическом взгляде, которым Келда окинула свою миниатюрную подругу, явственно читалось сомнение в способности Амисии выполнить обещанное.

— Ничего со мной не случится. Я уже сколько раз тут спускалась.

В намерения Амисии не входило умалять подвиги Келды, и она не стала напоминать, как часто ей приходилось демонстрировать безопасность спуска, прежде чем Келда решалась последовать за ней к входу в их тайный приют. Не утруждая себя мыслями о грязных пятнах, которые останутся на ее платье из домотканого полотна, и о нагоняе, который она неминуемо за это получит, Амисия опустилась на влажную траву у края крутого обрыва и свесила вниз ногу, нащупывая опору. Когда это удалось, она продолжила спуск, повернувшись лицом к скалистой стене и вцепившись тонкими пальцами в нависающие зеленые побеги. Ее лицо и руки ощущали приятный холодок от долетающих до нее брызг водопада. Наконец она достигла уступа, находившегося посредине между вершиной холма и заводью. Площадка была достаточно широкой, чтобы здесь можно было остановиться и взглянуть наверх — подбодрить робеющую подругу.

Келда закрыла глаза, очевидно вознося к небесам отчаянную мольбу о помощи, которая могла ей понадобиться для благополучного спуска, и когда она вновь открыла их, вид у нее был сосредоточенный и решительный.

Наблюдая за ее приближающейся рослой фигурой, Амисия — уже не в первый раз — призадумалась о том, какие же они разные. Просто удивительно, что они так крепко подружились. Сэр Джаспер и Анна воспитали свою дочь как примерную благородную барышню; однако у них ничего не вышло, когда они попытались привить те же достоинства Амисии. Благодарение Богу, что они, не в пример отчиму, никогда не упрекали ее ни за несовершенство манер, ни за своевольную натуру. Более того, по их собственным словам, им даже доставляло удовольствие видеть, что характером она пошла в покойного отца, барона Конэла, известного своим крутым нравом. Амисия гордилась своим сходством с отцом, который, судя по всему, был пылким и открытым человеком, пользовавшимся всеобщей любовью.

Когда наконец обе девушки оказались рядом, Амисия одарила Келду широкой одобрительной улыбкой, а потом осторожно повернулась и двинулась прямо к низвергающемуся водопаду. Ее, как всегда, позабавила мысль, что любой человек, стоящий внизу, на берегу заводи, должен был бы онеметь от изумления при виде того, как две девичьи фигуры волшебным образом скрываются в мерцающих струях. На самом же деле они проскользнули в пещеру, спрятанную за щитом падающей воды.

На стенах и на полу пещеры, постоянно меняя очертания, играли слабые блики света, пробивавшегося сквозь толщу водопада. Оказавшись внутри своего секретного убежища, Амисия сразу взглянула на круг камней посредине — след костра, которым согревался кто-то из давно забытых обитателей этого места.

— В один прекрасный день, — задумчиво произнесла Амисия, — я принесу сюда в маленькой жаровне горячие угольки и разведу настоящий костер.