Всадник на белом коне (СИ) - Морозевич Юрий В.

– Бежим! – Курт схватил напарника за руку и потащил к двери.

Альвин не сопротивлялся. Оба исчезли в темном проеме, только башмаки загрохотали по лестнице.

– Он прав, – сказал Фрэду Кевин. – Кажется, нам все-таки придется уносить отсюда ноги. Идем, что же ты...

Джин смотрела на него умоляющим взглядом.

– Я остаюсь, – неожиданно для самого себя сказал Фрэд.

Кевин вытаращил на него глаза.

– Ты что, самоубийца! – крикнул он. – Эта белая мерзость скоро разрушит здесь все до основания. Идем немедленно!

– Послушай его, – сказала Джин. – Ты же знаешь, что он прав.

– Нет, – упрямо заявил Фрэд. – Не нужно меня уговаривать, это бесполезно. Тем более, что ваш аэр всего лишь двухместный.

– Ничего, как-нибудь поместимся, – горячо произнесла Джин. – Ну же, давай...

Очередная порция мелких камней звонко простучала по крыше диспетчерской. Джин вздрогнула.

– Я никуда не полечу, – Фрэд смотрел только на Кевина. – И, кстати, вам тоже не советую.

– Это почему же? – начальник базы глядел на него, насупившись.

Фрэд тяжело вздохнул.

– Вы видели перед глазами искры? – спросил он. – Ну, когда ртутная дрянь ударила в стекло?

– Ты имеешь в виду эту зелень? – Кевин переглянулся с Джин. – Допустим, видели. Ну и что?

– А то, что в Лоуэлл-сити никто не примет вас с распростертыми объятиями. Скорее всего, в город вас вообще не пустят. Если хотите знать мое мнение, то в самом лучшем случае всем нам светит зона спецкарантина. А про худший я даже говорить не буду.

– О чем он говорит? – со страхом спросила Джин.

Кевин не ответил. Он, закусив губу, смотрел только на Фрэда, стараясь поймать его взгляд.

– Посмотрим, – наконец, сказал он. – В любом случае, это лучше, чем сидеть здесь и ждать неизбежного... Так ты не передумал?

– Нет.

– Тогда прощай. Надеюсь, тебе повезет.

Кевин развернулся и направился к выходу. Джин, оглядываясь на застывшего в неподвижности пилота, торопливо последовала за ним.

– Надеюсь, нам всем повезет, – ни к кому особенно не обращаясь произнес Фрэд.

Хотя сам он нисколько не верил своим же собственным словам.

Оставшись в одиночестве, он подтащил кресло к самому окну и уселся в него, твердо решив досмотреть представление до конца.

Черная кошка в темной комнате

Облачная стена остановилась, не дойдя до строений базы каких-то пятисот метров.

Фрэд долго всматривался в песчаную мглу, даже засек специальный ориентир в виде приметной скалы с раздвоенной вершиной у самого подножия туманной преграды. Ничего... Похоже, за последние пятнадцать минут она не продвинулась вперед ни на метр.

«Что ж, довольно обнадеживающе, – подумал он. – Стало быть, казнь на неопределенное время откладывается.»

Он встал с кресла и подошел ближе к окну.

Песчаная буря, еще недавно бушевавшая вокруг удивительного туманного образования, почти стихла. Лишь редкие пыльные струйки вились возле самого основания, тонкие, почти невесомые... прозрачные. Не способные не то что швыряться гигантскими валунами, но даже поднять над равниной мельчайшие камушки и острые, словно бритва, обломки, рассеянные по поверхности древнего ярданга.

Практически штиль. И если бы не загородившая обзор гигантская белесая стена, можно было бы подумать, что напугавший до дрожи в коленках катаклизм попросту привиделся.

Впрочем, одно из свидетельств случившейся катастрофы неоспоримо. Лопнувшее хранилище и тонны нефти, разлившейся по огромной территории. Вот она внизу, маслянисто поблескивает в лучах заходящего солнца. Даже глубокие пески у подножия пирамиды не смогли до конца впитать мгновенно загустевшую на холоде извлеченную из недр планеты драгоценную жидкость. Которая, как выяснилось, по большому счету никому здесь не нужна. И не только здесь...

Да, при рачительном использовании и при других условиях она могла бы полностью изменить облик древнего Марса, но... Современные веяния в общественном сознании таковы, что о планах терраформирования красной планеты можно с чистой совестью забыть. Просто потому, что homo novus предпочитает теперь жить на родной планете и покидает ее крайне неохотно. Лишь по великой необходимости. А дела Внеземелья не интересуют его ни в малейшей степени.

Фрэд задрал голову вверх.

Вязкий молочно-белый кисель возносился, казалось, в самую бесконечность, плавно растворяясь на темном фоне закатного неба. Четкой границы он так и не увидел.

«Километра два как минимум, – прикинул он. – А то и все три. А вправо и влево вообще без конца и без края. Десятки километров... если не сотни. Стена, куда внушительнее Великой китайской, словно поделила Марс на две половины. Одна еще здесь, а другая... другая где-то там.»

Где это «там», он не имел ни малейшего представления. Просто «там» – это значит «не здесь», вот и все.

«Интересно, Кевину удалось запустить аэр? – подумал Фрэд и прислушался. – Вроде бы тишина... Во всяком случае, поблизости никого, это точно. Полагаю, если бы улететь не получилось, то шуму было бы... А так... Да, кстати... был же легкий толчок где-то внизу, точно был. Как если бы сработала магнитная катапульта вроде той, на «Иокогаме». Очень похоже, хотя и совершенно неправдоподобно. Какая, к черту, катапульта, когда нет электричества! Вообще-то, объяснить сотрясение пирамиды можно куда проще. Не столько стартом летательного аппарата, сколько падением неподалеку очередной глыбы.»

Размышлять над судьбой буровиков отчего-то не хотелось. Фрэд искренне надеялся, что перегруженный аэр все-таки сумел взлететь, счастливо избежал незавидной участи быть сбитым одним из тех шальных камней, что щедро разбрасывала вокруг себя разбушевавшаяся стихия, и благополучно перевалил за высокие острые пики Фарсиды. Гадать о чем-то большем не имело смысла. Просто потому, что в столицу бежавшую с буровой команду Кевина не пустят ни под каким видом, уж в этом-то Фрэд был уверен на все сто. Если, конечно, умные головы в Лоуэлл-сити вовремя разберутся в сути происходящего. А не разберутся – тем лучше.

«Пусть команде Кевина повезет», – подумал он.

Долгий марсианский день незаметно подошел к концу. В опустевшей диспетчерской сильно стемнело.

«Нужно найти фонарь. Не передвигаться же в незнакомом помещении наощупь. Да еще эта лестница... Хм... Вот только где его взять?.. А, придумал. Наверняка фонари должны быть в гардеробной. Может, конечно, и нет, но надеяться на лучшее никто не запрещает... А еще их можно снять со скафандра, тоже вариант. Значит, стоит поторопиться, пока не стемнело окончательно. Хотя, один черт, внизу все равно окон нет. Э-эх... вот уж повезло так повезло. Особенно с этой головоломной лестницей.»

Фрэд подошел к выходу из диспетчерской и выглянул наружу. В коридоре царил кромешный мрак, за исключением широкой светлой полосы, падавшей на пол из раскрытой двери. Он оглянулся назад, на ставшее уютным и родным помещение, сглотнул, сказал сам себе: «Надо» – и шагнул в темноту.

До лестницы он добрался без особенных проблем. Все-таки рассеянный свет из раскрытой настежь двери позволял рассмотреть многое, особенно после того как глаза понемногу адаптировались к условиям низкой освещенности. Сделав первые робкие шаги по закручивающимся спиралью ступенькам, он понял: самое сложное ждет впереди. Вернее, внизу. Там, где царит воистину непроницаемый мрак.

«Как бы не сверзиться отсюда вниз головой, – думал он, цепляясь руками за холодные металлические перила и осторожно нащупывая ногой очередную ступеньку. – Почему-то кажется, что свернуть шею на этой дурацкой лестнице проще простого. И кому только в голову пришла мысль устроить здесь до такой степени замечательный аттракцион. Видите ли, «лестница необходима по соображениям безопасности», – вспомнил он слова Кевина. – Ага, как же... так безопасно, что даже страшно становится. Самих бы проектировщиков прогнать сверху донизу с завязанными глазами, причем без какой-либо подстраховки. Может, тогда хоть что-нибудь поняли.