Коршун и горлица (Орел и голубка) - Джейн Фэйзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее зубы впились в его руку. Он почувствовал острую боль, но не отнял руку.
— Если ты пообещаешь не кричать, я отниму руку, — тихо сказал он по-испански.
Мысли путались в голове у Сариты. Если она закричит, в лагере ее услышат. Хочет ли она, чтобы ее спасли и тем самым подвергли тому, чего она хотела избежать? Что бы это ни было, это было не тем, что она покинула. Она помнила его, этого человека с блестящими черными глазами, улыбку на его губах и руку, которая сейчас закрывала ее рот.
Что ему от нее нужно? Она чувствовала соленость его кожи. Так и не придя ни к какому выводу, Сарита разжала зубы.
Абул с облегчением помахал рукой. Он ослабил хватку, и Сарита мгновенно воспользовалась преимуществом и попыталась соскользнуть с лошади, все еще стоящей на дороге.
Абул стянул с себя плащ и обернул ее в него, так что, в конце концов, она оказалась запеленутой в него, как дитя.
— Спокойней, милая, — мягко сказал он, слегка ударив ее по щеке, — ты сделаешь себе больно, а я не хочу, чтобы это случилось. — Он все еще улыбался ей, позабавленный ее борьбой, но в улыбке его не было насмешливости. — Я приехал, чтобы купить тебя, — сказал он, — но только дурак платит за голубку, что летит ему прямо в руки.
Он тихонько засмеялся и развернул лошадь.
Сарита не двигалась. В складках его плаща она почувствовала себя против ожидания удобно, а то, что она не могла сопротивляться, странно успокоило ее. Она ничего не может сделать, но цель ее достигнута. Она совсем не была испугана. Может быть, она и сердится из-за того, что ее похитили, но в данный момент все это как нельзя лучше соответствует ее планам. Никто не будет искать ее там, куда ее отвезут.
Юсуф подобрал ее вещи и поехал вслед за калифом и его гостьей.
Сарита въехала во дворец Альгамбра. Глаза ее расширились, когда они проехали мимо вытянутой руки Ворот правосудия, пять пальцев которой олицетворяли пять заповедей Корана. Она так ничего и не сказала. А что ей было говорить?
Глава 3
— Моя госпожа, Юсуф и господин Абул вернулись.
Айка вышла из транса, в котором находилась с тех пор как уехал Абул. Она повернулась к Нафиссе, стоящей в дверях.
— Отлично. Помоги мне уложить волосы, — она поднялась с оттоманки.
— Господин Абул уже пошел в свои покои?
— Не думаю, моя госпожа.
Айка задержалась на нижней ступеньке.
— Что ты хочешь сказать этим «не думаю»?
Нафисса вздохнула.
— Я слышала, что он пошел в одну из боковых башен, моя госпожа. Юсуф сразу же направился к визирю, чтобы о чем-то поговорить. Я не знаю о чем, но это уже длится четверть часа.
Нахмурившись, Айка присела на низкий пуфик, стоящий около хрустального зеркала.
— Вставь свежую мимозу в мои волосы. Зачем моему господину понадобилось идти в башню?
Нафисса вынула из волос султанши поникшие цветы.
— Говорят, он вернулся не один, кто-то лежал впереди него на лошади.
Айка промолчала. Она представления не имела о том, где служанка брала информацию, но она всегда была в курсе того, что происходило во дворце, и это делало ее незаменимой.
— Этот человек, — наконец сказала Айка, — мужчина или женщина? — Быстрые пальцы Нафиссы вплетали в волосы султанши цветок…
— Ну так? — требовательно спросила она, так как девушка молчала.
— Не знаю наверное, моя госпожа, но те, кто видел, сказали, что человек был завернут в плащ султана и что он с легкостью внес его в башню.
— Так это женщина или ребенок? — Айка прикусила губу. Может быть, это член какой-нибудь почтенной семьи, взятый им для выкупа: возможно, в качестве заложника, или отданный ему в качестве подарка, или в уплату за что-нибудь? Подобные вещи не были чем-то необычным в мире, где насилие и угроза были первостепенными орудиями дипломатии и переговоров. Мули Абул Хассан был вообще-то милосердным человеком, и, одержав победу, проявлял великодушие, но действовал все же по обычаям своего времени и не стал бы упускать возможность захватить в рабство из мести или в качестве дани высокорожденное дитя или женщину.
Айка резко переменила свое решение соблазнить мужа сегодня. Если Абул озабочен политикой, он не возжелает ее, а она будет выглядеть дурой, и только еще больше оттолкнет его от себя.
А если это женщина, которую он захватил, то он, очевидно, будет заниматься ею. Она капризно вырвала из прически мимозу, и бросила ее на пол, где цветок сразу же потерял свежесть, поблекнув на полу, богато выложенном мозаикой.
— Помоги мне лечь в постель, а потом выясни, что сможешь, о пленнике. Когда разбудишь меня утром, представишь полный отчет, — она отбросила тяжелое парчовое одеяние на пол и оно упало рядом с отвергнутой мимозой. Нафисса откинула шелковое покрывало с постели, но когда нагнулась, чтобы поднять накидку и цветы, ее госпожа грубо вытолкала ее из комнаты.
Айка осталась наедине со своими грустными мыслями. Ее тело, так тщательно возбужденное ею в те часы, когда она готовила себя к ночи с Абулом, теперь не получит удовлетворения. Но физическое разочарование — было ничто по сравнению с провалом ее плана и ощущением почти что страха оттого, что она теряет свое влияние на мужа. Завтра она должна будет завладеть его вниманием; она сделает это, но только после того, как узнает, кто тот пленник в башне. Она сможет влиять на события, происходящие во дворце только в том случае, если будет в курсе того, что в нем происходит.
Абул и его пленница остановились в первом дворике; после обмена несколькими фразами со своим господином, Юсуф исчез в одном из строений. К ним присоединился человек в чалме, и они снова тронулись.
Повсюду слышался плеск воды в фонтанах и журчание ручейков, бегущих по мраморным каналам.
Воздух был напоен ароматами олеандра, мирты, мимозы и роз, а апельсиновый цвет был столь роскошным, что Сарита не смогла выявить отдельные компоненты запаха во всеобщем благоухании. Горящие факелы отбрасывали целые каскады света, освещая здания и сады, и этот свет контрастировал с бриллиантовой чистотой звезд, мерцающих в бархатном небе. У Сариты возникло странное ощущение того, что она перенеслась в какой-то заколдованный мир. Огни их лагеря и родной фургон померкли в ее памяти, а ужасные события дня потеряли свою важность. Казалось, что они совсем никак не связаны с тем, что ее захватил в плен незнакомец, обитающий в сказочной стране, и, что, если эта страна реальна, то, возможно, те, другие события произошли только в ее воображении. Конечно, она понимала, что подобные мысли — чистая фантазия, боль от смерти Сандро обжигала ее, как кипяток кожу, но на мгновение ей захотелось окунуться в это зачарованное море и предоставить событиям идти своим чередом. Безусловно, бегство от Тарика ей удалось.