Великий Гусляр т.1 - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрик приходит в магазин после работы, чаще, если плохая погода, прихрамывает (нога у него тоже повреждена), забивается в уголок за аквариум и глядит на Зиночку, в которую он влюблен без взаимности. Да и какая может быть взаимность, если Зиночка хороша собой, пользуется вниманием многих ребят в речном техникуме и сама вздыхает по учителю биологии в первой средней школе. Но Зиночка никогда Эрику плохого слова не скажет.
Третий квартал кончался. Осень на дворе. Зиночка очень надеялась получить хороший товар, потому что в области тоже должны понимать — план сорвется, по головке не погладят.
Зина угадала. 26 сентября день выдался ровный, безветренный. От магазина виден спуск к реке, даже лес на том берегу. По реке, лазурной, в цвет неба, но гуще, тянутся баржи, плоты, катера. Облака медленно плывут по небу, чтобы каждым в отдельности можно полюбоваться. Зиночка товар с ночи получила, самолетом прислали, АН-2, пришла на работу пораньше, полюбовалась облаками и вывесила объявление у двери:
«Поступили в продажу золотые рыбки».
Вернулась в магазин. Рыбки за ночь в большом аквариуме ожили, плавали важно, чуть шевелили хвостами. Было их много, десятка два, и они собой являли исключительное зрелище. Ростом невелики, сантиметров десять-пятнадцать, спинки ярко-золотые, а к брюшку розовеют, словно начищенные самоварчики. Глаза крупные, черного цвета, плавники ярко-красные.
И еще прислали из области бидон с мотылем. Зиночка выложила его в ванночку для фотопечати. Мотыль кишел темно-красной массой и все норовил выползти наверх по скользкой белой эмали.
— Ах, — сказала Вера Яковлевна, придя на работу и увидев рыбок. — Такое чудо, даже жалко продавать. Я бы оставила их как инвентарь.
— Все двадцать?
— Ну не все, а половину. Сегодня у тебя большой день намечается.
И тут хлопнула дверь и вошел старик Ложкин, любящий всех поучать. Он прошел прямо к прилавку, постоял, пошевелил губами, взял двумя пальцами щепоть мотыля и сказал:
— Мотыль столичный. Достойный мотыль.
— А как рыбки? — спросила Зиночка.
— Обыкновенный товар, — ответил Ложкин, сохраняя гордую позу. — Китайского происхождения. В Китае эти рыбки в любом бассейне содержатся из декоративных соображений. Миллионами.
— Ну уж не говорите, — обиделась Вера Яковлевна. — Миллионами!
— Литературу специальную надо читать, — сказал старик Ложкин. — Погляди в накладную. Там все сказано.
Зиночка достала накладную.
— Смотрите сами, — сказала она. — Я уж проверяла. Не сказано там ничего про китайское их происхождение. Наши рыбки. Два сорок штука.
— Дороговато, — определил Ложкин, надевая старинное пенсне. — Дай самому убедиться.
Вошел Грубин. Был он высок ростом, растрепан, стремителен и быстр в суждениях.
— Доброе утро, Зиночка, — сказал он. — Доброе утро, Вера Яковлевна. У вас новости?
— Да, — сказала Зиночка.
— А как насчет попугая? Не выполнили моего заказа?
— Нет еще — ищут, наверное.
По правде говоря, Зиночка бразильского попугая ара и не заказывала. Подозревала, что засмеют ее в области с таким заказом.
— Любопытные рыбки, — сказал Грубин. — Характерный золотистый оттенок.
— Для чего характерный? — строго спросил старик Ложкин.
— Для этих, — ответил Грубин. — Ну, я пошел.
— Пустяковый человек, — сказал ему вслед Ложкин. — Нет в накладной их латинского названия.
В магазин заглянул Колька-длинный. Длинным его прозвали, наверно, в насмешку. Был он маленького роста, волосы на лице, несмотря на сорокалетний возраст, у него не росли, и был он похож на большого грудного младенца. В обычные дни Зиночка его в магазин не допускала, выгоняла криком и угрозами. Но сегодня, как увидела в дверях, восторжествовала и громко произнесла:
— Заходи, частный сектор.
Коля подходил к прилавку осторожно, чувствуя подвох. Пакет с мотылем он зажал под мышкой, а банку с мальками спрятал за спину.
— Я на золотых рыбок только посмотреть, — проговорил он тихо.
— Смотри, жалко, что ли?
Но Коля смотрел не на рыбок. Он смотрел на ванночку с мотылем. Ложкин этот взгляд заметил и сказал:
— Вчетверо меньше государственная цена, чем у кровососов. И мотыль качественнее.
— Ну насчет качественнее — это мы посмотрим, — ответил Коля. И стал пятиться к двери, где налетел спиной на депутацию школьников, сбежавших с урока, лишь слух о золотых рыбках разнесся по городу.
Старик Ложкин покинул магазин через пять минут, сходил домой за банкой и тремя рублями, купил золотую рыбку, а на остальные деньги мотыля. К этому времени приковылял и Эрик. Принес букетик астр и подложил под аквариум — боялся, что Зиночка заметит дар и засмеет. Школьники глазели на рыбок, переговаривались и планировали купить одну рыбку на всех — для живого уголка.
Зиночка закинула в аквариум сачок, и Ложкин, пригнувшись, прижав пенсне к стеклу, управлял ее действиями, выбирая лучшую из рыбок.
— Не ту, — говорил он. — Мне такой товар не подсовывайте. Я в рыбах крайне начитан. Левее заноси, левее… Дай-ка я сам.
— Нет уж, — сказала Зиночка. Сегодня она была полной хозяйкой положения. — Вы мне говорите, а я найду, выловлю.
— Нет уж, я сам, — отвечал на это старик Ложкин и тянул к себе сачок за проволочную ручку.
— Перестаньте, гражданин, — вмешался Эрик. — Для вас же стараются.
— Молчать! — обиделся Ложкин. — От больно умного слышу. Кому бы учить, да не тебе.
Старик был несправедлив и говорил обидно. Эрик хотел было возразить, но раздумал и отвернулся к стене.
— Такому человеку я бы вообще рыбок не давала, — возмутилась с другого конца помещения Вера Яковлевна.
Вера Яковлевна держала в руке рейсшину, занеся ее словно для удара наотмашь.
Старик сник, больше не спорил, подставил банку, рыбка осторожно соскользнула в нее с сачка и уткнулась золотым рылом
