Четверка сравнивает счет - Джанет Иванович

Когда я вернулась на кухню, на телефонном аппарате мигал огонек.

Первое сообщение было от Эдди Кунца.

— Так где она?

Вот так. Это все сообщение.

— Что за пустозвон, — пожаловалась я автоответчику.

Второе послание поступило от Рейнжера.

— Позвони мне.

Рейнжера, как мужчину, можно описать несколькими словами. Он американец кубинского происхождения, бывший спецназовец, гораздо лучше иметь его другом, чем врагом, и он охотник за головами номер один у Винни. Я набрала номер Рейнжера и приготовилась услышать дыхание. Иногда это все, что ты можешь услышать.

— Йо, — ответил Рейнжер.

— И тебе йо.

— Мне нужно, чтобы ты подсобила мне схватить удравшего.

Это означало, что Рейнжеру нужно либо хорошо повеселиться, либо необходима белая женщина в качестве подсадной утки. Если бы Рейнжеру понадобились мускулы, он бы мне не позвонил. Рейнжер знал людей, которые бросили бы вызов Терминатору за пачку «Кэмела» и за обещание просто поразвлечься.

— Мне нужно выманить одного НЯС из дома, а у меня нечем это провернуть, — пояснил Рейнжер.

— А что в точности тебе нужно?

— Гладкая белая кожа, чуть прикрытая одежонкой типа короткой юбки и тесной кофтенки. Пару дней назад окочурился Хромой Сэмми. Его выставили в похоронном бюро Леони, а мой парень, Кенни Мартин, находится там, выражая соболезнование.

— Так почему бы тебе просто не подождать, пока он выйдет?

— Он там с мамашей, сестрой и дядей Вито. Думаю, они уйдут всем скопом, а я не хочу разбираться со всем семейством Гризолли, чтобы добраться до этого парня.

Без шуток. Мусорные свалки выстланы останками людей, пытавшихся разобраться с Вито Гризолли.

— Как ни странно, у меня планы на сегодняшний вечер, — сообщила я. — В них входит прожить чуточку дольше.

— Я просто хочу, чтобы ты выманила моего мужика наружу через заднюю дверь. А оттуда я сам его заберу.

Потом раздался щелчок, а я проорала в пустой телефон:

— Ты что, долбанутый сумасшедший?

Пятнадцать минут спустя я надела четырехдюймовые ТМТ (сокращенно «трахни меня» туфли, потому что когда ты прохаживаешься в них, то выглядишь как Чудо-Сука из Борделя). И втиснулась в короткое черное вязаное платьице, купленное с расчетом на то, что похудею фунтов на пять, нанесла на глаза кучу черной туши и нарастила ложбинку, набив бюстгальтер резиновыми мячиками.

Рейнжер припарковался на Роублинг за полквартала от похоронного бюро. Он даже не повернулся, когда я подъехала к бордюру, но я видела его глаза в зеркальце заднего обзора.

Он улыбался, когда я проскользнула и села рядом с ним.

— В прекрасное платьице ты почти одета. Никогда не думала о смене профессии?

— Постоянно. Сейчас как раз об этом думаю.

Рейнжер вручил мне фото.

— Кенни Мартин. Возраст двадцать два года. Преступник низшей лиги. Обвиняется в вооруженном ограблении.

Он бросил взгляд на черную кожаную сумку, свисающую с моего плеча.

— Ты взяла?

— Да.

— Он заряжен?

Я сунула руку в сумку и пошарила.

— Я не уверена, но помнится, где-то здесь была парочка патронов…

— Наручники?

— Наручники у меня точно есть.

— Спрей безопасности?

— Угу. Уверена, что есть.

— Вперед, взять их, тигр.

Я скользящей походкой пересекла улицу и поднялась по ступенькам к Леони. Небольшая кучка пожилых итальянцев курила на переднем крыльце. Когда я приблизилась, разговоры смолкли, и толпа расступилась, давая мне дорогу. В вестибюле было больше народу. Но никто из людей не был Кенни Мартином. Я прошла в помещение, где выставлялся Хромой Сэмми, прекрасно устроившись в богато украшенном гробу из красного дерева. Там было море цветов и море итальянок. Никто, казалось, не был расстроен кончиной Сэмми. Ни с трудом державшейся вдовы. Ни стенающей матери. Ни Кенни.

Я простилась с Сэмми и проковыляла в коридор на каблуках. В конце коридора находилось маленькое фойе. Из фойе открывалась задняя дверь, а перед дверью стоял Кенни Мартин, исподтишка пуская дым. За дверью пряталась подъездная дорога, а где-то за подъездной дорожкой притаился Рейнжер.

Я прислонилась к стене напротив Кенни и улыбнулась ему.

— Привет.

Его глаза не отрывались от моих резиновых мячиков.

— Ты здесь, чтобы повидать Сэмми?

Я отрицательно помотала головой.

— Миссис Ковальски во втором зале.

— Ты не выглядишь очень уж расстроенной.

Я пожала плечами.

— А то, если ты расстроилась, я смог бы тебя утешить. Знаю массу способов, как утешить женщину.

Я подняла брови:

— Хммм?

В нем было росту пять футов десять дюймов и веса солидных 190 фунтов. Одет он был в темно-синий костюм и белую рубашку с расстегнутой верхней пуговицей.

— Ну, как, развлечемся, куколка? — спросил он.

Я окинула его взглядом сверху донизу и улыбнулась, словно мне понравилось то, что я увидела.

— Как тебя зовут?

— Кенни. Кенни «Мужик» Мартин.

Кенни Мужик. Ух ты! Прямо мозговая атака. Я протянула руку:

— Стефани.

Взамен рукопожатия он сплел свои пальцы с моими и шагнул ближе.

— Красивое имя.

— Я собираюсь выйти на свежий воздух. Не желаешь ко мне присоединиться?

— Ну, конечно. Здесь ничего нет, кроме мертвецов. Даже тот люд, что жив, на самом деле мертв, ты понимаешь, о чем я?

К нам из коридора прибежала маленькая девочка.

— Кенни, мама сказала, что нам пора.

— Скажи ей, что я побуду здесь еще минуту.

— Она сказала, что я должна привести тебя сейчас!

Кенни воздел ладони вверх. Жест, означающий, что спорить бесполезно. Все в курсе, что итальянскую мать не победить.

— Может быть, я мог бы тебе как-нибудь позвонить? — спросил у меня Кенни. — Возможно, выберемся куда-нибудь попозже.

Никогда не стоит недооценивать силу резиновых мячиков.

— Точно. Почему бы нам не выйти наружу. Я напишу тебе мой номер телефона. Мне действительно нужно на воздух.

— Сейчас! — завопило дитя.

Кенни сделал выпад в сторону девчонки, она развернулась и помчалась обратно к маме, пронзительно вопя во всю силу своих легких.

— Я пойду, — произнес Кенни.

— Одну секунду. Я дам тебе свою визитку.

Я сунула голову в сумку в поисках спрея безопасности. Если я не смогла выманить его за дверь, то пшикну спреем и выволоку наружу.

Я услышала шаги по ковру и, подняв голову, обнаружила женщину, спешившую к нам. Она была стройненькой и хорошенькой блондинкой с короткой стрижкой. На ней был надет серый костюм и туфли на каблуках. И выражение лица стало серьезным, лишь стоило ей узреть меня с Кенни.

— Теперь я вижу, в чем затруднения, — обратилась она к Кенни. — твоя матушка послала меня доставить тебя, но, похоже, у тебя возникли сложности.

— Никаких сложностей, — произнес Кенни. — Просто скажи ей, чтобы не гнала волну.

— О да, — согласилась женщина. — Я пойду и просто скажу ей, чтобы не гнала волну. А ты просто смерти моей хочешь.

Она посмотрела на меня, а потом опять на Кенни, затем заулыбалась.

— Так ты не в курсе, так ведь? — спросила она Кенни.

Я все еще искала спрей. Расческа, фонарик, походная упаковка тампонов. Проклятье, где же спрей?

— Не в курсе, чего? — поинтересовался Кенни. — О чем ты толкуешь?

— Ты никогда не читаешь газеты? Так это же Стефани Плам. Та, что взорвала похоронное бюро в прошлом году. Она же охотница за головами.

— Так ты мне тут дерьмо вешаешь! Черт возьми.

Глава 3

Кенни толкнул меня в плечо и отшвырнул на пару футов.

— Так это правда, что сказала Терри? Ты охотница за головами?

— Эй! — предупредила я. — Убери от меня свои лапы.

Он дал мне второй тычок, и я впечаталась в стену.

— Может, тебе нужно преподать урок, чтобы не морочила голову Кенни.

— А может, тебе нужно преподать урок, что нельзя сбегать из-под залога.

Я сунула руку в сумку, и раз уж не смогла найти вшивый спрей безопасности, то вытащила лак для волос сверхсильной фиксации и обильно покрыла им его физиономию.

— А-а-а, — завопил Кенни, отпрыгивая и хватаясь руками за лицо. — Ты, сука, заплатишь мне за это. Я тебя…

Он отнял ладони от лица.

— Эй, погоди минуту. Что это за дрянь?

Терри покатывалась со смеху.

— Тебя залакировали, Кенни.

По коридору спешили девочка и пожилая женщина.

— Что происходит? — захотела знать женщина.

Появился и пожилой мужчина. Вито Гризолли выглядел так, словно сошел с экрана из очередной серии «Крестного отца».

— Кенни покрыли лаком для волос, — пояснила всем Терри. — Устроил тут хорошую потасовку, но не смог выстоять против сильной фиксации.

Мамаша повернулась ко мне.

— Ты проделала это с моим мальчиком?