Почти библейский исход - Денис Пронин

Перекусили колбасой с хлебом, печенюхами, запили не успевшими степлиться соками. Попарно — сперва девочки, потом мальчики — посетили неожиданно чистенький и опрятный туалет, расположенный в одной из бытовок, привели в боеготовность, перебрав и почистив, найденные «стрелялки» и тронулись в путь.

Оставшиеся восемь километров до Эль-Кусейра промчались за пять минут. И встали! С визгом шин, «целованием» Тамиром лобового стекла — хорошо не разбил свою кучерявую голову и само стекло — и недовольным дуэтом сзади. Правда, разглядев то, что ждало впереди, дуэт недовольство поубавил. Впереди стояла толпа. Нет, ТОЛПА! Со ста метров она воспринималась чем-то монолитным, страшным и непонятным. И явно недружелюбным.

— Подъедем поближе?

— А другого пути нет?

— На карте — нет. Может, бедуинские тропы и есть, но найти не могу.

— Тамир! Не в курсе, объехать можно? (Это Саша подала голос.)

— На мотоцикле — да.

— Чего делать будем?

— У вышки остался броневик с пушкой. Если это то, что я думаю, то вам, мальчики, осталось его завести.

Мы с Тамиром переглянулись в некотором обалдении. Женщина — артиллерист? Хотя, вспоминая недавнюю стрельбу из пистолета…

— Чего замолчали?

— Давай сперва это… Подкрадёмся, посмотрим, а потом отъедем и посоветуемся.

Чёрт меня дёрнул! Подкрадёмся… Ага! За рулём — на цыпочках! Совершенно незаметно для «комитета по встрече»! Хорошо, перед въездом в город находилось что-то вроде стоянки для грузовиков! Стоило нам до неё доехать, как людское море заколыхалось и направилось в нашу сторону, неторопливо, но зато безостановочно. Как в штаны я не плеснул, панически выворачивая руль, разворачиваясь — не знаю. Тамир сидел рядом и цветом кожи напоминал давешнего спасателя — купальщика. Грязно-серым он стал.

Остановила моё паническое отступление Саша.

— Тормози!

— Ну затормозил! А зачем? Едем же, как договорились, знакомиться с техникой!

— Наблюдаем!

Блин! Она, похоже, взаправдашний капитан…

Саша тем временем, открыв расположенный над задними сидениями прозрачный люк, высунулась из него и в найденную в комнате охраны «биноклю» обозревала южные окраины Эль-Кусейра. Насмотрелась минут за пять, заняла своё место на заднем сидение и скомандовала:

— Поехали!

— Каков результат?

— На машине точно не проедем. Завязнем. А вот броневик…

— Что — броневик?

— Если он снаряжён и исправен, то, постреляв и проредив толпу, можем проехать. Но — если не всё население вышло на улицу, запрудив шоссе из конца в конец… Тогда будем думать.

Приготовления к триумфальному повторному визиту в негостеприимный город продлились до полудня следующего дня. Сперва обошли территорию, потом откупоривали БТР. Потом рёхнулись, что дверь «не подпёрта брёвнышком», и восстанавливали ворота. Потом заправляли местный генератор, желая электричества и связанных с ним благ. Уже в сгущающихся сумерках, пока Саша с Тамиром колдовали внутри «Фахда»[8], разбираясь с его кишочками и сверяясь с найденной в одной из «захоронок» замасленной инструкцией по эксплуатации, напечатанной арабской вязью — хвала авторам, с понятными иллюстрациями, меня пробило на «оживить» один из грузовиков.

По закону подлости, завёлся тот, который оказался без одного из шести колёс. Но зато с кунгом, а не тентованный! По тому же закону, «залп из башенных орудий» прозвучал в момент наживления гаек на свежеустановленное колесо. Ключ сорвался, гайка улетела, колесо отвалилось и прилегло метрах в двух от места штатного крепления. Далее — недолгое прихрамывание на отбитую сорвавшимся ключом ногу до броневичка и бессвязное матерение на артиллеристов. Бессвязное из-за здорово кровящего ободранного пальца во рту.

Пока довольная возросшей огневой мощью Саша бдительно озирала окрестности, я с пришедшим на помощь Тамиром споро прикрутил колесо и совершил проверочный автопробег вокруг лагеря по как специально накатанной с внешней стороны ограды дороге.

— Петь! А зачем грузовик?

— Тотти, на всех патронов ведь не хватит!

— И?

— «Мицубиську», как таран, использовать нельзя, так? Поэтому её жёстко пристёгиваем к грузовику и протаскиваем через город. Сцепка есть. Как — я уже напрягаю мозг. А дальше будет видно.

Пока мы с Тотти совершали «автопробег», дамы проявили чудеса хозяйственности, сварганив ужин и приготовив «спальные места» не только себе, но и нам. Себе — в броневике, нам — в каптёрке. Поели, поболтали ни о чём, старательно избегая тем, связанных с реалиями сегодняшнего дня и с родственниками. Выпили понемногу и разошлись по «койкам». Даже купаться на близкое море не пошли. Завтра будет тяжёлый день.

Хотя кому я вру-то, думал я, лёжа без сна с закрытыми глазами. Ай-ай, завтра поднапряжёмся, а послезавтра начнётся сплошной релакс с оттягом, нега на свежих простынях, бухло, хавчик и согласные на всё тёлки… Тронулись в путь, называется — сорока километров в сторону дома за день не одолели… Прям «Мчались танки, ветер подымая!»[9], ага. Такими темпами аккурат к Новому году доберёмся, и не факт, что к следующему! Еды дней на пять максимум, топлива — на полтыщи километров, впереди либо пески Синая с кучей недружелюбного народа, либо неясная перспектива найти водный транспорт, и тогда — солёная вода в гомерических количествах, мели-отмели, рифы и прочее. Ситуасьон, блин, как в анекдоте: «Пасаны, я с тёлкой познакомился! 90-60-90! — Ух ты! Везунчик! — Ага! И это — только голова!!!» Не-е-е, никуда завтра не тронемся, пока не обыщем по новой этот кемпинг военный!

И это была «последняя мысль в пацакской башке» на сегодня.

Гос-споди! Как же на даче хорошо! Даже, перебрав за ночными игрищами в преф и домино! Хе, это во сколько же расползлись-то? И неплохо откушали за игрой, раз до кровати не дополз, а увалился на крытой веранде, не раздеваясь… Котэ потихоньку бродит по поликарбонатной крыше, скребёт чем-то… Блин, гадить там умащивается, что ли? А скребущие звуки почему-то в скрежет переходят! Стоп! Какая дача, какая кошка??? Судорожно бегаю глазами по полутёмному помещению, нашаривая руками автомат. Лежащий рядом Тамир занимается тем же — лупает глазами и свой автомат нащупывает. Время, судя по прохладе и нежно-голубому свету, льющемуся из маленьких окошек, — часов пять утра. Страшно до беспамятства!

Дальше «история помчалась вскачь, стуча копытами по черепам дураков»[10]. Не в смысле, что Первая Конная пронеслась во главе с Будённым и не голая леди Годива на лошади проскакала. И даже не кудрявый Есенин на розовом коне «весенней гулкой ранью». Сверху грохнуло, света прибавилось. На улице раздалось «бах-бах-бах», на крыше — нечто среднее между «шлёп», «плюх» и «хлюп», но дважды. И всё это — громко так, отчётливо, не оставляя простора для работы мысли. По крайней мере, с баханьем — не далее как вчера познакомился, блин. А вот что хлюпало — сейчас узнаем.

«В побудке с помощью пушки что-то есть — бодр, свеж, сна ни в одном глазу и нет мыслей, что сперва — зубы чистить или мыться!» — думал я, пытаясь делать три дела одновременно: выбраться наружу, передёрнуть затвор автомата и ощупать себя на предмет лишнего в штанах. Штаны сухие, затвор передёрнут, я на улице. Тамир рядом. Люк на башне женской спальни откинулся, Саша — женская логика! — жестами показала, что она объедет наше лежбище справа, а мы должны обойти его слева. Пока я тупил, обдумывая уместность «языка жестов» после артподготовки, Тамир дёрнул меня за рукав и зарысил за угол. И тут же начал стрелять.

Выпрыгнув из-за его спины, я рассмотрел, куда он палит. И присоединился, правда, не заполошно, а отсекая по два-три выстрела. Больше всего «ЭТО», ползущее метрах в пятнадцати от нас, напоминало гусеницу с головой посреди тела — мокро-слизистого, мускулистого. В голову и палили, по крайней мере, я.

Появление броневика совпало с прекращением двигательной активности «червячка». Подошли, перезарядив оружие, поближе. Мерзость. Ни фига не червячок — злобно-ужасная пародия на человека. А полз он из-за Саши — она из пушки отстрелила ему левую ногу и левую же руку с частью плеча. Вот и пытался он — или она — уползти подальше от негостеприимных хозяев. А те ему не дали.

— Саша, а с чего вдруг ты спозаранку в башне делала?

— Считай, что не спалось. Не нравится объяснение?

— Да я так… Спасибо, кстати! Большое!

— Да-да! И от меня!!! — это Тотти «отмер», кавалер галантный…

— Всё прозаичнее. Вышла пописать, обратно залезла, а эта пакость на вашем домике сидит… Пока в башню, на Алёну наступив, пробралась, пока оттуда глянула — она уже к «вскрышным работам» приступила. Хорошо, после вчерашней «проверки» всё оставила, как есть. Так что дала бронебойными — её и смыло с крыши. И сразу вы вылезли.