Актёр и мишень. Как раскрыть свой талант на сцене - Деклан Доннеллан

Тем не менее Ирине не стоит отчаиваться: актерский страх – это бумажный тигр, это волшебник из страны Оз, теряющий силы, стоит лишь разоблачить его. Легко сказать: «Не переживай!». Эта фраза вообще входит в пятерку самых контрпродуктивных советов. Но на самом деле переживать нет нужды. А как иначе, если переживания являются корнем нашей проблемы? Разумно будет принять некоторые меры предосторожности. Но переживания всегда неразумны.

Страх можно преодолеть. Но прежде всего нам нужно осознать наш страх и увидеть его. Гораздо лучше хладнокровно подготовиться к встрече со страхом, чем потом судорожно вырываться из его удушающей хватки. Только увидев страх, его можно осознать, диагностировать и победить. Нижеследующее может пригодиться.

Голод

Страх сродни дьяволу. Хорошая новость – он не существует, плохая новость – именно поэтому нам от него не избавиться. Дьявол мелькает на границах нашего периферийного зрения, этим он и силен. Он располовинивается и подмигивает нам слева и справа, не входя в зону нашего зрения полностью, но и не исчезая из нее целиком. Его самое страстное желание – развести вас с мишенью: «Не трудись на что-либо смотреть, – шепчет он. – Потому что мы все смотрим на тебя. Переживай только на свой счет. Переживай, потерпишь ли ты, актер, поражение. Сочтут ли тебя, актера, хорошим артистом или плохим? Покажешься ли ты талантливым? Красивым? Желанным? Или тебя снимут с роли? И унизят?»

Если дела идут настолько плохо, полезно вспомнить, что сказал в пустыне дьяволу Христос: «Встань позади меня, Сатана!» Сила дьявола в том, что он нам мерещится. Так что самое разумное – переместить его за спину. Только за нашей спиной нам его уже не рассмотреть, и тогда мы способны двигаться вперед. Дьявол, конечно, приложит все силы, чтобы вновь и вновь возникать на периферии нашего зрения. Мы пугаемся, что он захочет одним прыжком встать у нас на пути, но в этом и заключается его главный блеф. Если дьявол выпрыгнет на дорогу лицом к лицу с нами, он сразу исчезнет. Его власть в том, чтобы убедить нас: один взгляд на него, как на Медузу Горгону, парализует нас. Но нет, на самом деле стоит нам увидеть его ясно, и он повержен окончательно. Похожим образом нам никогда не удастся избавиться от страха. Можно только неустанно загонять его пинками нам за спину.

Расщепление времени

Все проблемы зажима разрешаются в «сейчас».

Страх не существует в «сейчас». Поэтому ему приходится изобретать ложные временные измерения и царить там. Страх расщепляет единственное реальное время, настоящее, на две фальшивые временные зоны. Одну половину он называет прошлым, а вторую половину – будущим. Выжить страх может только на этих двух территориях. Он правит в будущем под личиной тревоги и в прошлом – под личиной вины.

Страх обманом заставляет актеров бросить мишень в настоящем времени и бежать с ним в прошлое или в будущее. И в результате – зажим. Все актерские зажимы берут начало в прошлом и в будущем, хотя последствия зажима проявляются в настоящем. Очевидный пример – «страх белого листа». На самом деле артисты редко забывают текст, если живут настоящим. Но как только Ирине приходит мысль: «Господи! Кажется, я не помню, что я говорю дальше», – она начинает предсказывать будущее и покидает настоящее время. «Я забуду текст», – предупреждает будущее, а в реальности заставляет Ирину забыть текст сейчас.

Еще один классический рецепт катастрофы – мысль: «Последний кусок я сыграла ужасно, но следующий постараюсь сыграть хорошо!» Именно та секунда, когда я даю отставку настоящему, чтобы пофлиртовать с прошлым или с будущим, дает страху шанс. Страху не жить, если артист существует в настоящем.

Жить настоящим

Должен ли артист стараться существовать в настоящем? Ответ – нет. Дело в том, что стараться существовать в настоящем нам не удастся, ибо мы и так существуем в настоящем. Так что мы можем? Можем ли мы помочь делу двойными отрицаниями? Например, можем ли мы попытаться не уходить от настоящего? Сложность в том, что любое «попытаться-постараться» ведет актера к концентрации, поток внимания отключается, и вот мы уже отрезаны от мишени.

«Существовать в настоящем тяжело, а оставаться в настоящем еще тяжелее!» Эти два заблуждения навязывает нам страх.

На самом же деле мы и так существуем в настоящем, изменить этот факт нам никак не дано. Но мы можем представить, что мы покинули настоящее. И правда, мы научились так изощренно лгать себе, самовнушением убеждая себя, будто мы не в настоящем, что эту привычку трудно переломить. Но некоторые принципы могут нам в этом помочь. Первое: я уже живу настоящим, так что постараться жить настоящим я не могу. Когда я стараюсь заставить себя жить в настоящем времени, значит, страх блестяще применяет свои уловки. Постараться что-то сделать – значит сконцентрироваться, значит уйти с улиц домой. Страх часто использует именно этот трюк, заставляет нас усиленно стараться стать… тем, чем мы и так уже являемся. Представьте: вы пришли в гости, уселись удобно на диван, и тут вбегает хозяин дома и неожиданно начинает настаивать, чтобы вы присели. На ваше возражение: «Я и так уже сижу!» он просто орет: «А ты постарайся сидеть лучше и сильнее!» И вот если вы решите, что вменяем он, а не вы, и постараетесь выполнить его пожелание, попытаетесь «сидеть лучше и сильнее», потому что вы явно каким-то образом сидите недостаточно хорошо и сильно, и вот вы стараетесь и стараетесь… а хозяин раздражается и орет все больше и громче, то вся эта безумная сценка – именно то, что происходит, когда мы стараемся существовать в настоящем.

Мы сами запутываем себя до обморока, и тогда страху остается только победоносно утащить нас за пятки.

Часть лекарства от зажима – спокойно вспомнить, что вы и так существуете в настоящем и что никто и ничто не в силах выкрасть вас из настоящего. Даже лично вам не удастся вбежать с хлороформом в руках и утащить себя прочь. Худшее, что может произойти – вы сами ввергнете себя в заблуждение, убедив себя, что выпали из настоящего. Мы не можем усилием воли переместить себя в настоящее. Мы можем только совершить открытие, что мы существуем в настоящем. Это подарок, который никто не сможет у нас отнять или украсть. Только мы сами способны убедить себя в том, что мы его потеряли.

«Правил нет…»

У