2008_32 (580) - Газета Дуэль

На смену С-300 должна вроде бы прийти С-400. Но процесс принятия на вооружение «четырехсотки» уже напоминает сагу. Хочется в связи с этим привести серию высказываний официальных лиц и даты, когда эти высказывания были сделаны.

11 апреля 2000 года. «Войска ПВО России провели 7 апреля плановые государственные испытания нового зенитного ракетного комплекса С-400. Об этом заявил журналистам главнокомандующий ВВС генерал армии Анатолий Корнуков. По его оценке, к июню текущего года новый комплекс будет поставлен на серийное производство. По мнению главкома, в конце текущего года войска ПВО получат один комплекс С-400».

9 октября 2002 года. «Новый зенитно-ракетный комплекс С-400 начнет поступать на вооружение подразделений противовоздушной обороны военно-воздушных сил России уже в 2003 году. Как сообщил представитель Главного штаба ВВС России, до конца текущего года планируется полностью закончить испытания, которые продолжаются уже более десяти лет».

18 августа 2004 года. «Комплекс С-400 готов, и в следующем году, думаю, один такой комплекс мы получим», — сказал Юрий Соловьев (командующий Командованием специального назначения бывшим Московским округом ПВО)».

И вот вроде бы свершилось! 15 февраля 2005 года: «На вооружение ВВС РФ поступили первые новейшие системы ПВО С-400 («Триумф»). Поставки этих систем будут продолжены в текущем году. Об этом сегодня по итогам ежегодной встречи с военными атташе зарубежных стран сообщил журналистам главком ВВС и ПВО РФ генерал армии Владимир Михайлов». Но, увы, рано радовались.

31 марта 2006 года. «Новые комплексы противовоздушной обороны С-400 поступят на вооружение ВВС России в 2006 году. Конкретные сроки поставки новых систем ПВО не называются, так же как и их места размещения, сообщает РИА Новости со ссылкой на слова главнокомандующего ВВС России генерала армии Владимира Михайлова».

18 января 2007 года: «В. Михайлов сообщил, что в 2007 г. на вооружение полка ПВО, который дислоцируется в подмосковном г. Электросталь, поступит первый ракетный комплекс С-400».

В июле прошлого года эпопея как будто бы подошла к концу: полк, дислоцирующийся под Электросталью, действительно получил С-400. Это стало первым с 2000 года случаем поступления новой зенитно-ракетной техники в ВС РФ. При этом до сих пор неясно, сколько в этом полку дивизионов — два или вообще всего один?

Вопрос о количестве дивизионов — отнюдь не праздный. Основными недостатками ЗРС С-300 и С-400 являются наличие большой «мертвой воронки» вокруг дивизиона (внутри нее цель не может быть поражена) и низкий темп перезаряжания пусковых установок. Оба недостатка компенсируются наличием большого количества ракет, готовых к применению, и нескольких дивизионов в полку, прикрывающих друг друга и КП.

В связи с этим нельзя не отметить, что Государственной программой вооружений до 2015 года предусматривается иметь к намеченному сроку 18 дивизионов С-400 (примем здесь то крайне маловероятное допущение, что данная ГПВ будет выполнена). Это, в зависимости от конфигурации, может составить от 3 до 9 полков (именно полк, а не дивизион является полноценной боевой единицей этой ЗРС). Таким количеством «Триумфов» невозможно не только прикрыть основные административные и промышленные центры, но даже обеспечить функционирование СЯС.

Заявления официальных лиц о том, что ТТХ С-400 в три или более раз выше, чем у С-300, поэтому ее требуется в три раза меньше, вызывают большое удивление. Во-первых, даже сейчас в ВВС и ПВО насчитывается не менее 70 дивизионов ЗРС С-300, причем, как уже было сказано, этого категорически недостаточно для осуществления надежной ПВО страны. Во-вторых, никакое повышение ТТХ не подразумевает количественного сокращения ниже определенного предела хотя бы потому, что одной зенитной ракетой невозможно сбить более одной цели (в реальном бою эффективность ПВО всегда будет ниже 1). Соответственно, если количество целей превысит количество готовых к пуску ракет, ЗРС не сможет выполнить задачу по отражению налета, какими бы высокими ТТХ она ни обладала.

Некое понимание тяжести ситуации «в верхах», видимо, есть. Из-за этого все большую популярность обретает «гениальная» идея передать в ВВС войсковую ПВО. По итогам войн в Афганистане и Чечне у нас, видимо, решили, что Сухопутные войска предназначаются теперь исключительно для ведения противопартизанских войн, поэтому ПВО им вообще не нужна (и действительно, вспомним, как бессмысленно-варварски были угроблены в Грозном в январе 1995-го шесть «Тунгусок» майкопской 131-й мотострелковой бригады).

Следовательно, совершенно не исключено, что и ПВО СВ «переедет» в состав ВВС. По крайней мере, такая судьба почти наверняка ожидает бригады ЗРС С-300В. Можно отметить, что сегодня из пяти таких бригад четыре дислоцированы в тех регионах, где и так есть полки С-300П. Таким образом, данная мера почти ничего не даст для ПВО, зато крайне ограничит возможности Сухопутных войск по проведению фронтовых и армейских операций. А ведь никто не сказал, что таких операций им проводить никогда не придется. Тем не менее, ни в Кремле, ни в Арбатском военном округе в войну с США явно не верят (хотя всячески провоцируют ухудшение отношений с Вашингтоном), возможность войны с Китаем тоже почему-то не рассматривают. В таком случае, действительно, какие могут быть фронтовые и армейские операции? Есть только «международный терроризм» (кто бы объяснил, наконец, что же это такое?).

Поэтому, наверное, неудивительно, что насчет технического обновления войсковой ПВО говорятся лишь некоторые весьма абстрактные слова, по уровню конкретики значительно уступающие даже описанной выше саге об С-400. Кажется, проводится модернизация «Тора» и «Бука» (причем только на уровне НИОКР, а не реального улучшения ТТХ ЗРК, находящихся в войсках), неустанно много лет принимается на вооружение «Панцирь», хотя пока его не могут довести даже для поставок на экспорт. Про закупки действительно новой техники речи не идет даже на уровне агитпроповских сказок.

Разумеется, в такой ситуации бороться с перспективными средствами воздушного нападения и впрямь затруднительно. Особенно если внимательно присмотреться к тенденциям развития ВВС США. Беда даже не в истребителях 5-го поколения, гиперзвуковых ракетах, управляемых авиабомбах со спутниковым наведением в реальном масштабе времени, новых системах РЭБ, боевых беспилотниках, которые уже поступают либо в обозримом будущем поступят на вооружение. Беда в том, что Америка активно претворяет в жизнь концепцию «сетецентрической войны», превращающую все вооруженные силы в единый разведывательно-ударный комплекс, обеспечивающий обнаружение любой цели в любом месте земного шара и ее немедленное поражение.

Синергетический эффект создания такого «сверхкомплекса» у нас вряд ли даже осознают. А ведь именно этот эффект обеспечит слом любой, формально даже очень совершенной системы ПВО, построенной на старых организационных и технических принципах. В Ираке и Югославии США это уже продемонстрировали, как и Израиль в Ливане в 1982 году. Но до нас так и не дошло, хотя во всех указанных случаях ИХ авиация била НАШУ ПВО.

Что касается Китая, то его технологические возможности, безусловно, гораздо ниже американских, но он возьмет количеством. Продавая Поднебесной сначала Су-27, а затем и лицензию на их производство, Москва, видимо, решила, что во имя «стратегического партнерства» с ней КНР поступится принципами. Увы, Пекин ими не поступился, он обошелся с нами так же, как и всегда (причем не только с нами, но и со странами Запада), — скопировал технологию и начал выпускать без лицензии собственную копию Су-27 под названием J-11В. Таких «исконно китайских» машин предполагается выпустить до 5 тысяч. Они легко задавят массой нашу ПВО. Собственно, им и давить-то уже сейчас почти нечего, между Биробиджаном и Иркутском у нас есть только одна бригада ЗРК «Бук» (дальность стрельбы — 32 км) ПВО СВ в Амурской области. В ходе дальнейшего «возрождения мощи» может не стать и этого…

Слова генерала Фролова полностью отражают реальность. Однако, как уже было сказано, «прозревают» у нас исключительно отставники (или кандидаты в оные). Уже одно это делает призрачным шанс на изменение ситуации. Главное же заключается в том, что никто в этом изменении всерьез не заинтересован. Основная (если не единственная) цель всех мероприятий в области военного строительства в сегодняшней России (как, не исключено, и во всех остальных областях) — перераспределение финансовых потоков и административного ресурса.

Подобное положение вещей усугубляется искренней убежденностью представителей властных структур в том, что реальность — это не то, что есть на самом деле, а то, что показывают по телевизору. Они сами, похоже, верят в «возрождение мощи». Возможность того, что замена реальности пиаром в конце концов способна привести к вполне реальной катастрофе, видимо, даже не рассматривается.