Правду знают ангелы - Ольга Баскова

— Отличные.

Он накрыл рукой ее ладошку:

— Как же ты отвечаешь другим преподавателям?

Слезы ее полились еще обильнее.

— Я не знаю…

Зато он знал, причем прекрасно. Наморщив брови, Шумелов строго сказал:

— Иди, учи. Придешь еще раз, последний. Не сдашь — тебя не допустят к экзаменам и лишат стипендии.

Всхлипывая, Елена стала запихивать листки в маленькую сумочку.

— До свидания.

— До свидания…

Закрывая дверь, девушка сверкнула на него исподлобья жгучими черными глазами. Он подождал ее ухода и расхохотался:

— Во дает!

В его смехе прозвучали неприятные нотки. Сучка! Мужчина достал из нагрудного кармана жилета маленькое зеркальце. Да, что и говорить, он уже далеко не так хорош, как был в молодости. Бурная жизнь, оргии, разврат и пьянство наложили на некогда красивое лицо свой отпечаток, превратив его в злобную сизо-красную маску. Мешки под глазами сделали их невыразительными щелками. Длинные, до плеч, слипшиеся волосы висели сальными лохмотьями. Владислав Анатольевич поправил растрепавшийся чуб.

— И кто только придумал эти зеркала! — Он в ярости хотел было грохнуть его об пол, но потом вспомнил: это плохая примета. Да и с чего, в конце концов, ему бушевать? Ну не все воспринимают его должным образом — пусть тогда расплачиваются своими нервами. Взяв со стола борсетку, Шумелов вытащил из нее ключи от машины и вышел из аудитории.

— Уже домой? — спросил его пробегавший мимо коллега, Семен Иосифович Сребренский.

— Да.

— Видел твою машинку. Просто шик! И как тебе удалось заработать на такую красавицу?

— Надо знать рыбные места.

— Получил гонорар за книги? Завидую! Впрочем, ты эту тачку заслужил.

Владислав Анатольевич слушал его слова, как сладкую музыку. При взгляде на черный «Лексус» его сердце переполнялось гордостью. Интересно, как он смотрится за рулем? Впрочем, за рулем такого красавца-джипа любой будет выглядеть принцем. Эти мысли не покинули его и тогда, когда он, отключив сигнализацию, сел на водительское сиденье, аккуратно закрыв дверь и опустив стекло. Сунув ключ в замок зажигания, он потянул носом. Знакомый запах духов.

— И вы домой, Елена?

Героиня неудачного зачета уныло шагала к автобусной остановке. Услышав его голос, она вздрогнула и застыла на месте.

— Почему вы меня так боитесь? — он надел солнцезащитные очки, скрывавшие мешки под глазами. — Разве я такой страшный?

Студентка стояла в нерешительности, явно не зная, что нужно ответить.

— Вас подвезти?

Сейчас она согласится! Какая дура откажется прокатиться в таком автомобиле?

— Спасибо, не надо.

— Где вы живете?

Лена назвала улицу.

— Вы не пойдете пешком, — констатировал преподаватель. — Садитесь, мне по пути.

— Я доберусь сама. — Девушка вдруг круто развернулась и побежала прочь.

Он подавил в себе желание плюнуть ей вслед. Вот идиотка! Будет сдавать дисциплину до конца света. Некоторые ее подруги сразу поняли, как найти к нему подход, и теперь спокойно готовятся к экзаменам. Она же… Шумелов круто сорвался с места, взяв курс домой. По правде говоря, в свою однокомнатную квартиру, добрый десяток лет не знавшую ремонта и хорошей уборки, не особенно тянуло. Однако других предложений на сегодняшний день ему не поступило.

Поставив машину в гараж, преподаватель тяжело поднялся по лестнице и открыл дверь. Временами ему казалось: он отдал бы полжизни за то, чтобы кто-нибудь встречал его после работы, желательно, молодая и красивая женщина, вроде этой дуры Елены. Пройдя в прихожую, Владислав Анатольевич бросил борсетку на тумбочку и стал снимать ботинки. К обуви у него всегда было особое отношение. Эта голь в университете и не замечала, что он носит настоящие «Дольче и Габбана»! Разувшись, доцент надел узкие тапочки и направился в ванную. Моя руки, он еще раз пристально посмотрел на себя в зеркало. Ну почему так быстротечно время? Разве таким он был еще лет двадцать тому назад? Закрыв кран, Шумелов вошел в комнату и сел на диван, закрыв глаза. Сразу же нахлынули воспоминания. Он, как живых, увидел своих родителей. Папа, суровый полковник КГБ, и мама, донская казачка, довольно-таки видная женщина, даже в свои шестьдесят лет.

— Ты у меня талантище, сынок!

Владислав Анатольевич с детства писал стихи. Пока отец служил в таких крупных городах, как Москва и Ленинград, талант ребенка терялся среди его многочисленных сверстников, имевших родственников или знакомых вроде Евтушенко или Рождественского. «Крестными отцами» его произведений становились бывшие журналисты или писатели, в общем, неудачники, изо всех сил пытавшиеся помочь другим достичь тех высот, которые им не удалось покорить самим, чтобы искупаться в лучах пусть чужой, но славы. Руководитель литературной студии, где занимался Владик, Леонид Петрович Крестинский, чуть ли не молился на мальчика.

— Ты участвуешь во всех конкурсах!

Юный Шумелов не возражал — до тех пор пока ему не надоело глотать слезы обиды. Порою первые места доставались кому-то откровенно по знакомству. Мальчик тысячу раз давал себе слово бросить это неблагодарное занятие, однако разве может настоящий талант приказать себе не писать? Один раз в жизни ему повезло. Папу перевели в маленький крымский город — Севастополь. Влад учился в десятом классе и страшно не хотел уезжать из Москвы. В столице бывшего Союза оставались его друзья и второй после родителей человек, восхищавшийся его творчеством, — Леонид Петрович. Позже Шумелов понял, каким дураком он был. В провинциальном городишке он в одночасье сделался звездой, завоевывая на литературных конкурсах победу за победой. Его прославляли, на него молились. Написанную им поэму по произведению «Евгений Онегин» тотчас издали в «Морском сборнике». Вот почему, когда отец объявил сыну об их предстоящем переезде в Ленинград (тогда этот город на Неве назывался именно так), мальчик категорически отказался. Лучше быть первым в провинции, чем никем в мегаполисе. С папой у него всегда были хорошие отношения, отец сразу понял сына.

— Если дядя Коля не против приютить тебя на время…. Куда планируешь поступать?

— В Крымский университет, на филологический.

— Хорошо.

С дальним родственником матери, Николаем, проблему жилья они решили быстро.

— Я возьму отпуск, когда у тебя начнутся выпускные экзамены, — сказал отец.

Глава 12

До экзаменов оставалось три месяца. За это время талантливого мальчика успели узнать и в Симферополе. Филологический факультет ждал его. Родители приехали, как обещали, в начале лета. От них Шумелову была нужна только моральная поддержка: он поступил без проблем. Перед отъездом отец повел сына в ресторан «Москва», расположенный на первом этаже одноименной гостиницы, на берегу реки Салгир.

— Я хотел с тобой серьезно поговорить, — начал он.

— Давай, папа.

Полковник налил себе вина.

— Только не перебивай меня. Выслушай до конца и помни: отец тебе плохого не пожелает.

— Я слушаю.

Пожилой мужчина отпил еще глоток и, откашлявшись, начал:

— Ты, безусловно, талантливый молодой человек, Владик, и далеко пойдешь, если будешь внимать моим советам. — Он вздохнул. — У творческих людей обычно слабая психика. Это во-первых. Во-вторых, вы живете в своем, особом мире, непонятном для некоторых нетворческих личностей. Скажи, много ли мальчиков, твоих одноклассников, испытывали к тебе чувство самой настоящей, искренней дружбы?

Парень потупился. По неизвестным причинам, он прекрасно ладил с женским полом, чего нельзя было сказать о представителях его собственного.

— Очень мало.

— Вот видишь, — полковник достал папиросу и чиркнул спичкой. — Значит, я прав. Мужчины в большинстве своем не любят таких, как ты, ну да и черт с ними. Твой конек — женщины!

— Я не улавливаю… — вставил Влад.

Отец отмахнулся:

— Сейчас уловишь. Ты чертовски красив! Тебе кто-нибудь уже говорил об этом?

Молодой человек покраснел:

— Говорили…

— Они не лгали, — мужчина стряхнул пепел в стеклянную пепельницу. — Почему бы не использовать тех, кто захочет тебе помочь? Представительниц прекрасного пола, разумеется. Будешь умным — они сделают тебе карьеру. Усек? Выбирай подругу и жену с умом.