Волки сильнее собак - Мартин Смит

– Депрессии или страха? – подсказал Аркадий.

– Того и другого, если вы так ставите вопрос. Он находился именно в таком состоянии.

– Называл врагов?

– Ни одной фамилии. Сказал, что его преследуют призраки. – Новотная вынула из коробки сигару, сняла с нее целлофан и намотала на палец сигарную ленточку. – По-моему, он не верил в призраков.

– А вы верите?

– Нет. Мне кажется, у него что-то было в прошлом. Человек вроде него и на таком месте совершает иногда поступки, о которых потом очень сожалеет.

Аркадий описал обстановку в квартире Иванова. Доктор сказала, что разбитое зеркало определенно свидетельствует о вспышке ненависти к себе, а прыжок из окна – выход из сложившейся не лучшим образом ситуации.

– Однако два самых распространенных мотива самоубийства мужчин – это финансовый и эмоциональный, и они часто служат доказательством атрофированного либидо. Однако Иванов был богат и имел нормальные сексуальные отношения со своей подружкой Риной.

– Он принимал виагру.

– Рина намного моложе.

– А как у него со здоровьем?

– Для мужчины его возраста неплохо.

– У него не было инфекции или простуды?

– Нет.

– Возникала ли соль как тема беседы?

– Нет.

– Дно шкафа Иванова было покрыто солью.

– Это интересно.

– Но вы говорите, что недавно он пропустил несколько сеансов.

– Целый месяц и раньше тоже.

– Не упоминал ли Иванов о каких-нибудь покушениях на него?

Новотная обернула палец сигарной ленточкой.

– Всего в двух словах. Он сказал, что должен остановить нападение.

– Нападение призраков или кого-то реального?

– Призраки могут быть очень реальными. В случае с Ивановым, однако, я думаю, его преследовали как призраки, так и кто-то реальный.

– Думаете, он самоубийца?

– Преуспевший самоубийца.

– Значит, все-таки самоубийство?

– Возможно. Но не факт? Вы следователь. – Лицо Новотной приняло сочувственное выражение. – Жаль, больше помочь ничем не могу. Не хотите сигару? Кубинская.

– Спасибо, не надо. Неужели вы курите?

– В моем детстве все современные, интересные женщины курили сигары. А вам бы пошла сигара. И еще одно, следователь. Мне показалось, что в приступах депрессии Иванова было нечто циничное. В начале мая. По сути дела, сразу после майских праздников. Но, должна признаться, Первомай всегда вызывал и у меня глубокую депрессию.

Непросто было отыскать старомодную столовую среди ирландских пивных и суши-баров в центре Москвы, но Виктору это удалось. Они с Аркадием ели макароны и кашу, стоя в кафе-столовой за углом Главного управления внутренних дел Москвы на Петровке. Аркадий довольствовался черным кофе с сахаром, а Виктору ежедневно требовались углеводы, которые он пополнял в основном за счет пива. Из портфеля Виктор вынул посмертные фотографии Иванова – вид спереди, вид сзади, снимок головы – и разложил их между тарелками. Одна сторона лица Иванова была белой, а другая – черной.

– Доктор Топтунова заявила, что не производит вскрытий трупов самоубийц, – сказал Виктор. – Я спросил ее: «А как же ваша любознательность, профессиональная гордость? Как насчет ядов или психотропных средств?» Она ответила, что придется делать биопсии, анализы, тратить драгоценные ресурсы государства. Мы сошлись на пятидесяти долларах. Считаю, что Хоффмана такая сумма устроит.

– Топтунова тот еще мясник. – Аркадию действительно не хотелось смотреть на снимки.

– Вряд ли найдешь Луи Пастера, делающего вскрытия трупов для милиции. Слава Богу, Топтунова кромсает мертвых. Как бы то ни было, она говорит, что Иванов сломал шею. «Твою мать!» – хотелось сказать ей. Если бы не шея, то оказался бы череп. Никаких лекарств в организме не обнаружено, хотя Топтунова считает, что у Иванова была язва желудка. И еще одна странность. Как ты думаешь, что было в желудке? Хлеб и соль.

– Соль?

– Много соли и хлеб.

– Топтунова ничего не сказала о цвете лица Иванова?

– А что она должна была сказать? Я еще раз допросил швейцара и консьержа из вестибюля. Они говорят то же самое: никаких проблем, никаких нарушений. Потом какой-то парень с таксами попытался меня задержать. Я показал ему удостоверение, а он говорит: «О, так у них еще одна проверка безопасности?» В субботу обслуга здания закрыла лифт и днем прошлась по всем квартирам, проверяя жильцов. Тот парень выразил по этому поводу обеспокоенность. Его таксы не утерпели и сделали на тротуар.

– И это значит, что было нарушение. Когда же они закончили проверку?

Виктор сверился с блокнотом.

– В 11.10 они были у этого парня в квартире. Он живет на девятом, и я думаю, проверяющие шли сверху вниз.

– Неплохая работа. – Аркадию трудно было представить задержание Виктора – этот парень заслужил аплодисменты.

– Другая тема. – Виктор положил снимок двух ведер и швабр. – Вот это я обнаружил в вестибюле здания, стоящего напротив дома Иванова. На этих предметах есть название службы уборки, и я нашел, кто их бросил. Вьетнамцы. Они не видели, как выбрасывается Иванов; убежали при виде милицейских машин, потому что нелегалы.

Черную работу, которую не стали бы делать русские, выполняли вьетнамцы. Они приезжали как гастарбайтеры и скрывались, когда истекали визы. Нехитрые пожитки умещались в рюкзачке, жили они в общежитиях для рабочих, раз в месяц посылали домой деньги. Аркадий мог понять людей, работающих уборщиками и таксистами в Америке, но пробираться нелегально в изъеденный мышами мешок, которым являлась Россия, можно было лишь с крайней нужды.

– И еще… – Виктор стряхнул с груди макаронину. Он сменил серый свитер на оранжевую водолазку. Облизнув пальцы, собрал фотографии и достал папку, на которой красным было выведено: «Не выносить из кабинета». – Досье о четырех покушениях на жизнь Иванова. Сущий клад. Первым покушением были выстрелы у входа в «НовиРус», здесь, в Москве. Пальбу открыл рассерженный вкладчик – школьный учитель, чьи сбережения погорели. Бедолага промахивается шесть раз. Пробует выстрелить себе в голову – и снова промах. Звали его Махмуд Назир. Получил четыре года – неплохо. Здесь его подмосковный адрес. Может, теперь завел очки, чтобы стрелять точнее. Второе покушение известно по слухам, но все клянутся, что это правда. Иванов заполучил на аукционе в Архангельске несколько кораблей, купил их задарма и этим утер нос кое-кому из местных. Конкурент нанимает киллера, который взрывает машину Иванова. Тот потрясен, находит киллера, платит ему двойную цену за убийство заказчика, и вскоре после этого соперник якобы падает в воду в Архангельске и не тонет. Третье покушение. Иванов ехал на поезде в Ленинград. Почему поездом, не спрашивай. По дороге, ты знаешь, как это случается, кто-то запускает усыпляющий газ в купе, чтобы ограбить пассажиров, как правило туристов. Иванов спит чутко. Он просыпается, видит типа, который входит в купе, и убивает его. Говорили о превышении пределов самообороны, пока в кармане пальто мертвеца не нашли бритву и фотографию Иванова. У киллера также имелось несколько прогоревших акций Иванова.

Четвертое, и самое любопытное, покушение. Иванов на юге Франции с друзьями. Все носятся взад и вперед на водных лыжах, как это принято у богачей. Хоффман берет лыжу Иванова, она в воде переворачивается вверх тормашками, и тут становится ясно, что к обратной стороне лыжи прикреплена маленькая пластиковая мина, готовая к взрыву. Французской полиции пришлось очистить гавань. Понимаешь теперь, почему у российских туристов такая дурная слава.

– Кто были друзья Иванова? – спросил Аркадий.

– Леонид Максимов и Николай Кузьмичев, самые лучшие его друзья. И один из них, вероятно, попытался убить его.

– Расследование проводилось?

– Шутишь? Разве ты не знаешь, возможности наши никакие, с этими господами даже не поздороваешься. Так или иначе, покушения произошли три года назад, и с тех пор было тихо.

– Отпечатки пальцев?

– Мы сняли отпечатки со стаканов у всех – у Иванова, Тимофеева, Зурина и девушки.

– Как насчет мобильного телефона Паши? Он всегда носил мобильник.

– Мы прошляпили.

– Найдите мобильник. Водитель Иванова сказал, что телефон у него был.

– А ты в это время?

– Полковник Ожогин прибыл.

– Тот самый?

– Именно.

Виктора интересовало другое.

– Я поищу мобильник.

– Начальник службы безопасности «НовиРуса» хочет поговорить со мной.

– Он хочет поговорить с твоими яйцами дубинкой. Если Иванова толкнули из окна, куда смотрел начальник службы охраны? Видел борца Ожогина? А вот мне довелось видеть его на республиканском соревновании – он сломал руку противнику. В зале был слышен страшный хруст. Знаешь, даже если бы мы и нашли мобильный, то его забрал бы Ожогин. Он отвечает теперь перед Тимофеевым. Король умер, да здравствует король! – Виктор с отвращением закурил сигарету. – При капитализме, как мне кажется, у бизнес-партнера всегда имеются и мотив, и возможность для убийства. Да, я раздобыл кое-что для тебя. – Виктор протянул Аркадию пластиковую телефонную карту.