Хроника детства маленькой женщины - Кочеров Вячеслав

Не скажу, что процесс врастания в новую социальную среду проходил гладко и безболезненно. Однажды Оксана попросила нас с женой подстраховать её в детском саду, ей нужно было ненадолго отлучиться по делам. Всё складывалось как нельзя лучше даже после того, как Оксана незаметно выскользнула за дверь. Даша обнаружила отсутствие матери, когда мы с женой уже радовались, что все, похоже, обошлось.

– Мама? – вдруг тревожно спросила Даша, и, не найдя Оксаны в своем окружении, тут же ударилась в рев. Её горю не было предела. Когда я взял её на руки, пытаясь успокоить, моё плечо тут же стало мокрым от её слез.

Надо было как-то отвлечь малышку от безутешных страданий, но как? Мы подходили с ней к окну посмотреть синичек на дереве, показывали ей на игравших во дворе детей, пытались пристроить к играющим сверстникам, но всё было напрасно. Обхватив мою шею руками, она продолжала горестно рыдать. Причем, когда ей удавалось на минуту совладать с собой, и она со вздохом, совсем по-девичьи, произносила: «Все!», мол, больше плакать не буду, решительно вытирала кулачками слезы, но ещё через минуту они продолжали течь ручьем уже помимо её воли.

Когда пришла Оксана, Даша крепко ухватила её за руку и уже ни на минуту не отпускала от себя.

Поначалу я счел это следствием обычной привязанности к матери, которая свойственна большинству малышей. Об истинных причинах такого поведения я догадался значительно позже, когда внучке перевалило за три года. Однажды мы гуляли с Дашей по опушке лесопарковой зоны недалеко от нашего дома. Гулять с ней было одно удовольствие. В отличие от маленького Васи, она никогда не просилась на руки и могла пройти огромное для её возраста расстояние, не жалуясь на усталость. В какой-то момент, взяв её за руку, я почувствовал, что её ладошка холодная. И тут я принял решение, в котором раскаиваюсь до сих пор. Решив, что стоит немного пробежать и малышка согреется, я крикнул: «Лови меня!» и сделал несколько быстрых шагов вперед по тропинке.

Мы не раз играли с ней в догонялки. Ей всегда нравилось убегать от меня или носиться за мной следом. Но на сей раз я не услышал её шагов за собой. Оглянувшись, увидел, что она стоит посредине тропинки и заливается горькими слезами.

– Дашенька, почему ты плачешь? – я взял её на руки, пытаясь успокоить.

– Я боялась, что ты меня бросишь…

Для меня её признание стало потрясением, потому, наверное, никак не могу его забыть.

Почему малыши часто плачут, едва открыв глаза после дневного сна? Возвращаясь из сновидений в реальный мир, они первым делом ищут маму. И горе настигает их в тот момент, когда они не находят её рядом. Думаю, больше всего на свете дети боятся одиночества. В глубинах их детского сознания сохраняется страх остаться забытыми, потерянными или брошенными. И этот страх только усиливается, когда они оказываются без привычной материнской опеки в незнакомой среде. Впрочем, только ли малышам свойственно это чувство?

Когда уже с восьмилетней Дашей мы оказались в том же лесу и проходили по той же самой тропинке, я пересказал ей историю пятилетней давности.

– А я и сейчас боюсь, что меня потеряют, – призналась она мне.

Быть может, детский сад оказался для маленькой Даши такой же незнакомой и даже опасной средой, как та памятная тропинка в лесу? Поэтому первое время она приходила сюда с тем же ощущением, что её могут здесь оставить или забыть.

К тому же, привыкшая сама организовывать свои развлечения, с первых дней пребывания в детском саду Даша столкнулась с необходимостью участвовать в играх, понять смысл которых её детскому уму было ни по силам.

Когда мне довелось оказаться на первом Дашином «корпоративе», посвященном Международному женскому дню, главное, что я вынес из него – полное отсутствие взаимопонимания между детьми и взрослыми. Это проявилось в ходе попыток воспитателей встроить малышей в рамки мероприятий по методичкам, написанным, очевидно, «во времена царя Гороха».

Всё началось с хоровода. Сам по себе хоровод – вещь хорошая, если он позволяет понять, вокруг чего хороводиться? Например, вокруг новогодней ёлки. Однако хоровод теряет всякий смысл, когда хороводиться приходится на пустом месте.

Сначала детям из Дашиной группы предложили походить по кругу с букетами розданных воспитателями искусственных цветов. Это сразу напомнило мне былые первомайские демонстрации. Только вместо трудящихся, воодушевленных решениями вождей, под портретами самих вождей, на которые любовались те же вожди, стоящие на трибунах, здесь вдохновляющий потенциал коллективизма и нерушимой сплоченности должны были изображать полуторагодовалые карапузы с искусственными цветами в руках.

Через пару минут мирного шествия воспитатели без объяснения причин отобрали букеты у малышей и сложили их в корзину. Затем та же процедура повторилась с платочками. Пока все детки в хороводе, двигаясь по кругу, размахивали по команде воспитателей розданными им платочками, Дарья, присев на корточки в середине зала, начала аккуратно расстилать свой платочек на полу. Так она поступала всегда, когда укладывала кукол в кроватки, где платочки выполняли функцию простыней или одеял. Даша никак не могла взять в толк, зачем нужно с платочком ходить по кругу, да ещё размахивать им, тогда как у платочка есть вполне конкретное предназначение.

Я всегда считал, что взрослые – это испорченные дети. Если бы мы жили по правилам, которые устанавливают дети, мир был бы проще, понятнее и справедливее. Но дети, увы, быстро вырастают и также быстро приучаются к порядкам, которые устанавливают взрослые. Просто прежде я не догадывался, на каком этапе своего взросления они теряют привычный мир детства, поскольку мой первый внук Василий в детсад не ходил и этот период в его жизни был мной упущен. Оказывается, первые потери детства приходятся на детский сад.

Не знаю, кто придумал не имеющие никакого смысла хороводы, пытаясь привить детям коллективистские навыки, когда давно известно, что лучшим способом для их развития являются совместные игры, где дети сами находят себе единомышленников и партнеров.

Когда у Дарьи, как и у всех остальных детей, так же без объяснения причин отобрали платочки и следом за цветами сложили их в корзину, она вышла из хоровода, подошла ко мне, наблюдавшему за этим действом со стороны, и коротко потребовала: «Домой!» Это был не громкий, но самый настоящий акт протеста, на который, как всегда, никто не обратил внимания.

Но тут детей повели в игровой зал. И малыши, ещё минуту назад покорно маршировавшие в хороводе, сразу преобразились. Каждый из них нашел себе дело по душе. Дарья же, почувствовав свободу, вдруг потянула меня к закрытой двери какой-то комнаты. Когда я приоткрыл дверь, то увидел там батут – предмет очередного увлечения нашей малышки. Но дверь в комнату оказалась предусмотрительно закрытой, и нарушать порядок я не решился. К счастью, Даша все поняла и сразу подключилась к строительству дома из больших пластиковых блоков, которым занимались два её сверстника.

Однако, как говорится, счастье было недолгим, потому что в программе «корпоратива» значилось ещё одно мероприятие – праздничное угощение. К правилам коллективной трапезы Даша и вовсе отнеслась с большим недоверием. К тому же было странно, что всем детям за столом надели на головы клоунские колпаки, возможно, для создания атмосферы праздника. Как ни пыталась Оксана закрепить колпак на голове у дочери, малышка упрямо отклоняла головку, защищая ее руками. Даша так и не притронулась к угощению. Мне показалось, что она вновь не поняла, зачем нужно было прерывать игру, чтобы перекусить и попить сока. Обычно все это Дарья проделывает дома одновременно, как говорится, без отрыва от «производства».

Дом и детсад поначалу составляли два полюса разной жизни, которые трудно совмещались в сознании нашей малышки. В детском саду ей приходилось играть и жить по чужим правилам, дома она устанавливала их сама и играла в те игры, которые сама выбирала. Мы вместе строили из кубиков дворцы для её маленьких куколок, играли в железную дорогу или придумывали разные истории с использованием игрушечных автомобилей, перешедших в наследство от Дашиного папы, смотрели мультики. Мультики, кто бы и что не говорил об их вредном воздействии на маленького ребенка, сыграли, как мне кажется, значительную роль в её раннем развитии, прежде всего – памяти.