Кошмар на улице Мудрологов - Олег Константинович Шевченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ведь преподаватель-гуманитарий, поставленный в условия разработки всей документации по 5-6-ти ежегодно меняющихся дисциплинам, не может работать классически (если конечно слово «отпуск» не заменит на «активизацию подготовки документации к новому учебному году», а «выходной» на «продолжение работы») и вынужден сам киборгизировать процесс создания своих лекций, рабочих программ и фондов оценочных средств. Когда он, то читает «Философию истории», то обращается к «Религиоведению», а через год за несколько месяцев разрабатывает документацию по дисциплине «Философия современного позитивизма», или «Философию виртуальной реальности», то неизбежен рост информационных потоков.
Таким образом создание фильтров и процесс киборгизации всего его творчества становится делом времени, надо признать, очень небольшого промежутка времени (смотри технику обработки киборгом информации для создания реферата). Как результат, к таким максимально киборгизированным дисциплинам студенты киборги подстраиваются изумительно быстро. Яблоко от яблони, как говорится… А мобильная электроника лишь дает дополнительный комфорт и внешние условия для взращивания указанных феноменов. Процесс сложен, противоречив (а что в нашей жизни кроме абсолютного киборга просто и схематично?) и он базируется как на маленьких мобильничках, так и на понимании смысла слова «Учитель». Не стоит сводить проблему лишь к мерцающим экранам проблему. Хотя именно в мерцании электронных «мерзавчиков» она наиболее рельефно видится и обществу, и широкому кругу специалистов».
Коллеги посмотрели на меня весьма неодобрительно и не удостоили даже вялыми вопросами. Кстати, кофе в Бордо преотвратнейшее.
ТВОРЧЕСТВО (Ноябрь)
«Студент глаголет:
«Сократ — живой ОРГАН массовой коммуникации»
Из записной книжки О.К. Шевченко
… Сократ был великим завоевателем Трои…
— Но во времена Трои не было Сократа и…
— А что было?
— Вы имели в виду «Кто»?
— Ой, извините…
— Я не «ОЙ», а Насер фон Ульрих… Если угодно «НУ», впрочем, продолжайте.
— ЭЭЭ….
— Ах, вы просто неисправимы. Продолжайте, прошу Вас.
— Нуууу… ЧТО было во времена Сократа?
— Спарта была, Афи…
— Вот, Сократ был великим завоевателем Спарты.
— А причем здесь философия?
— Ну, так он сначала завоевал Спарту, а потом это, того… Нуууу… о нем узнали философы.
***
— Назовите великого немецкого философа.
— Гель?
— Нет.
— Шопинг?
— Нет.
— Бердяев!
— ??? Как-то не очень по-немецки звучит…
— Вы что хотите, чтобы я с немецким акцентом сказала?! Я ведь английский и польский изучала вообще-то. И перестаньте, в конце концов, делать из меня дуру. Мне ведь даже перед блондинками стыдно.
***
— Кого вы знаете из античных философов?
— Дегенерата!
— Нет.
— Но я ведь знаю, я не обманываю!!
— Нет, в смысле не было такого философа.
— Ааааа… Тогда я знаю Демократа!
— Нет.
— Домкрата!
— А, что, вполне возможно…
***
Метаморфозика.
***
Катаклизма.
***
КГБ и ФСБ — это общественные организации.
***
Первые философию открыли Финны… Ой, не смотрите на меня так, я краснею. Ну, ошиблась. Я хотела сказать Филиппинцы. Что? Ну да, я же и говорю — Финикийцы.
***
Нууу «Божественная комедия»… Философия Возрождения. В общем, автор — Гомер. И там — Одиссей 20 лет к жене возвращался с соседнего острова. В общем, такую комедию устроил…. Еще и этих, богов приплел в оправдание… козел.
— Ладно, девушка. Хорошо. В конце концов, у нас тема семинара «Философская антропология».
— !?!?!
— Не напрягайтесь. Вы милое создание, и я вас «грузить» не буду.
— !!!!!
— Вот простой вопрос, что у вас в голове?
— Мозги!
— Умница, ну а в мозгах что?
— Мышцы!
— ?????
— Нууу, вы же требуете, чтобы мы напрягали мозги!
— А я думал, в мозгах у вас мысли.
КОНКУРС (Декабрь)
«Ты свободен лишь до тех пор, пока не встал вопрос о твоем
контракте, ибо философ подвергаемый угрозе увольнения жалок.
Жалок от того, что кроме философствования он ничего не может
(не хочет, не умеете, не желает, не понимает, не… не… не…),
а значит, он после увольнения исчезает из бытия.
А вещи, лишенные бытия, также жалки как душистый персик, лишенный
своего бытия и превратившийся в ароматную кучку фекалий»
Тибиро Ихтиато
Ночь на винной горе вещь особенная. А винная гора на юге Франции это вещь абсолютно особенная. Представьте себе, что на маковке горы французы расположили респектабельный вуз, где обучают будущих психологов для социальной работы с детьми-инвалидами, а сразу под обрывом — мадерная площадка крупного предприятия по созданию прекрасных вин. Я стал работать в этом вузе с начала осени. Мотаюсь из предместья Парижа, сюда в Лангедок каждую неделю. Оплата столь высока, что на все остальное можно закрыть глаза. Впрочем: ночь, винная гора, море.
Поздним вечером (или же ранней ночью, право, не знаю как точней описать), перед последней лекцией (18–30 — 20–00), солнце уже уходило за горный хребет, но тьма пока владычествовала лишь в узких ущельях и медленно ползла к винной горе. В этот момент произошло два события. Во-первых, начальник по телефону объявил, что скоро будет конкурс и всех лентяев он выгонит на улицу. Во-вторых, по всему югу отключили электричество — террористы взорвали несколько линий передачи электроэнергии и у нас начал твориться форменный английский бедлам. Готовиться к конкурсу стало бессмысленно, а ждать лекцию (вдруг свет включат и занятия продолжатся) — необходимо. В аудиториях уже ночь. А на улице сумерки. Я подошел к лавочке перед входом и увидел забытый кем-то блокнотик. Там было написано:
Клошар с улицы мудрологов. Рассказ.
Тусклый, дымчатый, подбагренный бордовым лунным светом «кровавой Селены» шар обрушился под утро первого дня, первого осеннего месяца, первого года свободы на голову Доцента. Шар был липок, тяжел и очень нестабилен. Ударившись об осеннее утро, он растекся распоряжениями Заведующего, жирными шлепками втемяшился в мятущиеся мечты о первой в этой осени премии, пеплом обгорелых крыльев бабочки присыпал надежды на творчество. Мистическим образом он отразился гневным пламенем в прекрасных глазах жены. Окончил шар свой путь — чистой звездой грусти в скорбном лике дочери».
Листки были смяты, и от них несло прокисшим вином. Первое не удивительно, учитывая, сколь много ягодниц по ним терлось, а второе очевидно, гора то винная. Под скамейкой лежало еще несколько листков, но уже довольно гладеньких и без аромата вина. Я подумал, что временами находиться под чем-то гораздо чище и благородней, чем над чем-то. Ведь то, что под
