Последний поцелуй (ЛП) - Клэр Джессика

– Нет. Начинай сейчас.

Хм.

– Хорошо. У тебя есть компьютер, который я могу использовать?

Он наклоняет голову, кивнув в сторону соседней двери.

– Алексей принёс тебе один. Он в кабинете.

– Отлично.

Вскочив на ноги, замечаю, как его взгляд следит за моей грудью. Это снова заставляет меня странно себя чувствовать. Я очарована тем, что этот человек явно заинтересован моим телом. Он находит во мне что-то сексуальное и возбуждающее, тогда как большинство людей видят во мне урода. Естественно я не отношусь к себе, как к уроду. Но меня достаточно часто так называли, чтобы знать, что моё уродство тревожит людей.

Думаю, этот человек привлекает меня. Так себя чувствуют большинство женщин? У меня кружится голова от этих мыслей. Я дотрагиваюсь до выреза на рубашке и расстёгиваю пуговицу. Я видела, так делают другие женщины.

Его взгляд следит за вырезом и сужается.

Выражение его лица меняется. Интересно. Интересно, как большинство женщин флиртуют с мужчинами. Я ужасно рассеяна, когда речь заходит о социальных коммуникациях, и должна исследовать это. Тем временем, задаюсь вопросом, не должна ли я трогать себя между ног, например, чтобы посмотреть на его реакцию? Мама говорила, что когда я была маленькой девочкой, часто выставляла свои тайные места на публике. Но сейчас я не на публике. И мне кажется, этому человеку понравилось бы такое зрелище.

– Ты отвлекаешь меня, Наоми? – его суженный взгляд сосредотачивается на моём лице.

Я смущённо смотрю в сторону. Эта не та реакция, которую он посылал мне раньше. Я сделала что-то неправильно, раз его взгляд сменился на недоверие. И разочарованно провожу пальцами по краю своей кепки, успокаивая себя. Прикасаться к моей кепке безопасно.

– Компьютеры, – говорю я, переключаясь. – Мне нужен компьютер.

– В той комнате, – показывает он.

Я иду туда и сажусь. Там стол, несколько стульев и уродливая картина с цветами на стене. Но меня заботит только компьютер. Я открываю ноутбук. У меня губы уныло искривляются. Виндоус 8. Серьёзно?

– Это дерьмо.

Он кричит имя своего спутника. Через мгновение в двери появляется человек с нахмуренными бровями. Он говорит что-то по-русски. Очевидно вопрос. Интонация становится выше к концу предложения. Василий что-то сердито отвечает в ответ. Мужчина кивает, хватает ключи и идёт к двери. Василий поворачивается ко мне.

– Мы достанем тебе лучший компьютер.

– Ох, пока я могу поработать на этом, – говорю я, слегка потряхивая мышку в руке.

С мышкой в руке чувствую себя, будто в любимой домашней пижаме.

– Но сначала я установлю новый ГПИ на компьютер.

– ГПИ?

– Графический пользовательский интерфейс. Он поможет запуску скриптов. Кроме того, у тебя много вирусов. Мне нужно ото всех избавиться, чтобы эффективно работать.

– Просто войди в глубокий интернет, – немного нетерпеливо говорит он. – Я хочу найти покупателя картины. Чем больше мы его ищем, тем быстрее остывает его след.

Слышу слова Василия, но игнорирую их. Работа с незнакомым графическим интерфейсом всё равно, что работать с пальцами, покрытыми льдом. Я уже в командной строке DOS, удаляю его жёсткий диск. Мы сотрём всё и начнём заново. Это проект. Я люблю проекты.

– Держи свои резервные копии в надёжном месте, пожалуйста, – говорю я Василию, когда компьютер переходит к переформатированию диска. – Кроме того, я аннулировала твою заводскую гарантию.

Он издаёт мягкий шум, который, возможно, символизирует веселье.

Проходят часы, пока я занимаюсь установкой программ, на присвоенном мною ноутбуке. Я выбираю самый сильный сигнал Wi-Fi и подключаюсь к нему. Они никогда не заметят, что я подключилась к их интернету и краду их пропускную способность. Затем я добавляю несколько любимых скриптов, программ и инструментов, которые помогут мне перемещаться по сети бесследно. Я часами настраиваю систему так, как мне нравится. В какой-то момент кто-то вручает мне бутылку воды, сэндвич с авокадо и сыром на пшеничном хлебе. Я смотрю на это разноцветье. Не люблю есть еду, которая не белая, зелёная или коричневая. Поэтому я вытаскиваю жёлтый ломтик сыра из бутерброда и жую, возвращаясь к работе. Василий молчаливо ходит по комнате. В какой-то момент у него звонит телефон. Я посылаю ему взгляд, показывая, что он сбивает меня своим шумом. Он выходит из комнаты.

Тогда я захожу в глубокий интернет, и я – Император. Триллионы бит данных потока у меня под рукой, большая их часть незаконна. Я никогда не интересовалась простыми пиратскими фильмами и песнями, ведь могу контролировать более тёмную информацию. Мораль в таких вещах не важна для меня. Не знаю никого лично, и меня не беспокоят мысли о них, поэтому направляю свои таланты на более опасную информацию. Это игра для меня, чтобы увидеть, как далеко смогу зайти. Я контролирую больше информации, чем кто-либо другой в интернете. Это пьянящее чувство. Ожесточённое ощущение удовольствия от обладания таким большим количеством знаний. Получив доступ к своим записям на сервере, ищу Караваджо и легко нахожу информацию, которая нужна Василию.

Затем удаляю записи из архива.

После нескольких лет пребывания в плену знаю, я нужна до тех пор, пока моя работа не будет завершена. Этот человек знает, что я Император, и похоже, не возражает. Но я ему доверяю не больше, чем Хадсону, который угрожал убить мою семью. Знаю, эти люди опасны.

Никто не получит мою информацию, пока я не позволю. Даже, если его взгляд на моей груди заставляет меня задаться вопросом, как это было бы, если бы он коснулся меня.

Поэтому я сижу и сочиняю SQL-запрос, который выглядит очень запутанным, но честно говоря, является мусором. Я доедаю бутерброд, допиваю воду и жду, пока Василий вернётся в комнату.

Через некоторое время он возвращается и подходит к моему стулу, кладя на него свою большую руку.

– Ты нашла мою информацию?

– Я выполняю запрос, – отвечаю я ему.

Я – хороший лжец, потому что не испытываю эмоций. Могу солгать кому-либо с бесстрастным лицом.

– Я создала перекрёстный запрос на эти три таблицы, которые ищут конкретные ссылки на продажи. Каждая таблица содержит более двух миллионов строк...

Василий пристально смотрит на меня.

– Долго?

– Три дня, – вру я.

Через три дня у меня будет большее представление о том, чего хочет этот человек.

Он ругается по-русски.

– Нам придётся остаться здесь на три дня?

– Да, – лгу я. – Я не могу отключиться от сети, или придётся заново начинать запрос. Ты хотел Императора. Вот, так я работаю.

– Нам нужно продолжать. Мы не можем оставаться здесь.

Я протираю пальцы влажными салфетками и провожу ими по клавиатуре.

– Мне нужно прервать запрос?

– Нет, – говорит он, касаясь моих рук.

Он гладит мою кожу кончиками пальцев, и я инстинктивно отшатываюсь. Мою кожу немного покалывает, и я вспоминаю, как пила его водку. Преднамеренно пила там, где пил он, чувствуя эйфорию. Думаю о том, что он передал мне на кожу своих микробов через это прикосновение. По какой-то причине не протестую, как сделала бы обычно. Это потому, что мы уже обменялись микробами?

Думаю о том, что он рассказывал мне. Что он хочет засунуть свой член между моих грудей и заставить лизать его. Представляю этот сценарий, и в моём воображении слишком много человеческих жидкостей. Не уверена, нравится ли мне это.

Однажды у меня уже был секс, и это было очень неприятно. Большинство считает, что я девственница, но нет. Как и всегда я использовала научную теорию. Я сформулировала гипотезу – могу ли я наслаждаться сексом? Я видела Дениэла с одной из его подружек в сарае на ранчо моих родителей, и они выглядели так, будто безумно наслаждались сексом. Поэтому я тоже захотела попробовать. Я выбрала одноклассника в колледже, который казался мне приятным на вид, и спросила его после уроков, не хочет ли он со мной переспать. Он хотел, и мы пошли в номер в гостинице. Меня так расстроили одеяла и микробы, которыми был полон тот номер, что мне сложно было сосредоточиться. Мои воспоминания о том сексе ограничиваются тем, что он несколько раз схватил меня за грудь, а потом воткнул в меня член. Мне было больно. Когда он закончил, из него вылилось много выделений, которые больше всего беспокоили меня. Я накричала на него за то, что они могли просочиться в меня, и убежала в душ.