Байки старого боцмана - Сергей Стеблиненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым, кого обнаружил Киреев на борту, был кочегар-орденоносец Гранитов. Он сидел на корме в компании с судовым кобелем ПЖ. Найдя достойного слушателя, кочегар делился с ним воспоминаниями о тов. Кагановиче, периодически демонстрирую кобелю справки за подписью замполита и врача. Судя по гардеробу, Гранитов пребывал в состоянии душевной эйфории не менее трех дней. Портретное сходство с прежним орденоносцем еще угадывалось, но с каждым последующим рассказом все больше отдалялось от оригинала. Состояние кочегара насторожило Киреева. На этом судне, как в тылу врага, его могла поджидать очередная предательская ловушка, но единственный человек способный оказать помощь был самым подлым образом выведен из строя.
В каюте старшего механика сидел Петрович и молча ел до боли знакомую жареную картошку. Ни сковорода, ни ломтики хорошо прожаренного сала, как прежде, Киреева не возбуждали, но желание победить врага на его территории было так велико, что рука сама потянулась к вилке.
При правильной организации общественного питания завтрак необходимо съесть лично, обедом поделиться с другом, а ужин – отдать врагу. Но этого шанса старшему механику Киреев решил не оставлять. Поглощение картошки давалось ему с трудом. Собираясь комками в районе гортани и тяжело падая в пищевод, картофель явно противился процессу пищеварения. Организм отвечал ему тем же, препятствуя проникновению продукта внутрь тела, но благодаря героическим усилиям воли первые две сковороды медленно опустели. Непочатая бутылка водки сиротливо маячила в углу стола. Петрович хищно смотрел на пломбиратор, кокетливо выглядывающий из нагрудного кармана Киреева, но ответная реакция не наступала.
При появлении второго механика с очередной сковородой, Киреев посмотрел на часы:
– Вы пока не убирайте, – впервые заговорил он, – вернусь из театра – договорим…
Часы показывали без четверти шесть. Конечно, в театр с женой Киреев успевал, но ходовые испытания котла без пломбы заканчивались не начавшись. Оставшись в гордом одиночестве, Петрович схватился за голову. Поза старшего механика не претерпела никаких изменений вплоть до возвращения инспектора Регистра.
– На чем мы остановились? – иронично спросил Киреев.
Петрович откупорил бутылку и наполнил прозрачной жидкостью два стакана.
– Твоя взяла, – обреченно произнес он, – Буксир, дай пломбиратор…
Последний раз «Буксиром» Киреева называли еще до войны, на выпускном вечере мореходного училища. Голос, походка и ухмылка возвращались к нему из далекого прошлого.
– Ты кто?!! – растерянно спросил инспектор.
– Крикунов, – на глаза Петровича накатили слезы, – Степан я…
– Но ведь ты… там…
– Там – Гришка, а я – здесь…
Не вписывающаяся в наш рассказ сцена встречи двух старых друзей имела длительное продолжение. Скажем только, что к утру, Петрович пытался вернуть Железному с таким трудом полученный Акт, а инспектор – подарить другу номерной пломбиратор… Так, благодаря крепкой мужской дружбе, судно своевременно вышло в море, взяв курс на Новороссийск. Пенящиеся черноморские волны уносили наших героев к новым веселым приключениям.
Между прочим, кочегар-орденоносец Гранитов из запоя так и не вышел. В состоянии ручной клади его отправили обратно пассажирским теплоходом. Придя в сознание, он лицом к лицу столкнулся с местным буфетом. Человеческий облик был утрачен окончательно до полного прободения язвы. Операция была проведена судовым врачом под естественной анестезией. Успеху хирургии способствовало полное отсутствие в желудке остатков пищи и продуктов её разложения в сочетании с постоянной промывкой пищевого тракта крепкими антисептическими веществами.
ИЗ ЖУРНАЛА ПРИЕМА ПО ЛИЧНЫМ ВОПРОСАМ
«Председателю парткома
управления флотом
тов. Сидорено К.К.
Служебная записка.
11.08.54 г. на судне в праздничной обстановке вручен партбилет матросу Пронько Г.Г. Мероприятие имело продолжение в кают-компании, после чего виновник торжества был доставлен в каюту для отдыха.
Утром 12.08.54 г. вышеупомянутый Пронько Г.Г. прибыл в мою каюту для тайной принципиальной беседы. Выяснилось, что матрос Пронько Г.Г. приходит в состояние сна только в голом виде. Проснувшись утром, он обнаружил себя голым, а номерную Клаву сидящей на нем в положении, принятом при академической верховой езде. В силу душевного состояния, вызванного проведенным вчера мероприятием, а так же по причине значительной симпатии, вызванной действиями номерной Клавы, матрос Пронько Г.Г. не сумел сбросить с себя движущегося галопом седока, и вынужден был продолжить гонку рысью до самого финиша.
Матроса Пронько Г.Г. волновал вопрос согласованности его поступка с Уставом партии, на который ни я, ни члены месткома ответить не смогли.
Просим Вас уточнить правомерность действий коммуниста Пронько Г.Г. в данной ситуации. Какие шаги должна принять первичная партийная организация при выявлении подобных фактов?
В плане дальнейшей практической деятельности, считаем необходимым направить во все первичные парторганизации инструкцию, регламентирующую действия коммуниста в случае возникновения ситуаций, близких к вышеизложенной.
Замполит Бережённый Р.Т.»
Байка третья
КАК МОРЯКИ СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО ПОДНИМАЛИ
Часть первая
Сестры Семитяжко
Если вам кто-то скажет, что кроме водной стихии, моряки нигде не водятся – ни в коем случае не верьте. Как и людей других, не менее романтических профессий, их можно было встретить в различных непригодных для судоходства местах. Например, на полях подшефного колхоза. Разнарядка спускалась сверху в период страды, когда стонущие хлеборобы допивали прошлогодние запасы самогона, выползали на поле и искренне удивлялись рекордному урожаю сахарной свеклы. Первоочередной задачей передовых полеводческих бригад была подготовка к уборке, т. е. закваска браги. Телефонируя в район о необходимости помощи горожан, передовики уходили в запой, из которого не возвращались до окончания страды.
Получив указание управления флотом, руководство судна собралось на экстренное совещание. Добровольных последователей Паши Ангелиной не нашлось, но кандидатуры, предложенные замполитом, утвердили быстро. Естественно, что на такой горячий участок работы были направлены самые ценные кадры, испытанные временем – боцман Будько, машинист Семен и кочегар-орденоносец Гранитов.
