Битва за мир (СИ) - Анна Бессонная

Несс изумленно подумала, что, кажется, вдруг обнаружила в себе дремлющие задатки авантюристки.

В общем-то Финли Кайо давно свыкся с ответственностью.

Привык, что нужно отвечать не только за себя, но и за свой экипаж. Привык постоянно выбивать повышения оплаты у государственного предприятия «Гелеон», в народе именуемого просто базой. Привык вечно быть крайним и у команды, и у начальницы «Гелеона»…

Ко всему этому оказалось легко притерпеться и не воспринимать всерьез.

Но иногда ответственность переполняла чашу даже его приправленного фаталистическим спокойствием терпения.

Например, как сейчас. Когда глубокой ночью Фина не терпящим возражений тоном вызвала к себе Тералит и сходу заявила:

— Твоего химика поймали в свободном квартале. Как ты это объяснишь?

— А я должен? — Фин потряс головой, пытаясь сообразить, что Ярем могла забыть в свободном квартале. Эти кварталы были вотчиной другого класса людей. Людей, не связанных нерушимыми обязательствами с властями-работодателями. Элиты Атлантического Союза.

Законы не менялись с двадцать шестого века. Каждый гражданин отрабатывал на государство не менее сорока лет. Некоторым предписывалось вступить в брак и произвести на свет детей. Чтобы ни у кого не возникало соблазна эмигрировать или перебиваться без работы, при рождении в запястье имплантировали тонкий малозаметный проводок-наручник. Меры пресечения зависели от проступка, но мягкие в их число не входили.

Свободным же людям когда-то посчастливилось собрать достаточную сумму для уплаты так называемого налога на досуг. За этим эвфемизмом скрывался банальный выкуп. Уплатив его, везунчик подвергался операции по удалению наручника и оказывался предоставленным самому себе. Ни он, ни его потомки уже не принадлежали к рабочему классу.

Со временем свободные начали сбиваться в отдельные поселения и кварталы. Простым работникам там были откровенно не рады. Эти два социальных слоя почти не пересекались.

Что могла Ярем делать в свободном квартале…

Некоторые, правда, часто проникали к свободным с целью подзаработать — на тот же налог или на что-то еще. Но основным занятием, за которое можно было получить деньги, была проституция в различных формах. Ярем едва ли пошла бы на это.

К тому же, если ее поймали… Воровство? Нет, невозможно. Наручник пресек бы это в корне. Закон могли нарушать только свободные. И это было еще одной причиной держаться от них подальше.

— Если против нее выдвинут хоть одно обвинение, ты пойдешь под суд вместе с ней, — злобно сообщила Тералит. — Тебе охота превратиться в бессмысленного солдата с…

— Тише, Тери, знаю, — перебил Финли. Осужденных в Атлантическом союзе принудительно подвергали серии усовершенствований. Потом они пополняли ряды регулярной армии. Жизнь солдата была вполне сносной, особенно когда не велись боевые действия, но от изначальной личности не оставалось ничего.

— А если знаешь, — зашипела начальница, — то почему ты еще здесь? Твоя Ярем на пятом ярусе, в участке на пересечении Пятидесятой улицы и бульвара Сун. По крайней мере, так мне сказал знакомый полисмен из свободных. И намекнул, что обстоятельства задержания… лучше о них не болтать. Он готов помочь тебе ее вытащить, пока нет обвинений, и не поднимать шум. Но если ты будешь сидеть сложа руки…

— С этого надо было начинать, — Финли прошелся по полутемной гостиной служебных апартаментов Тералит и дернул дверь, убеждаясь, что она закрыта. — Как найти этого полисмена и что он может?

— Он сам тебя узнает, у него программа распознавания лиц в импланте. Иди, он скажет, что делать.

— С какой стати ему рисковать?

— Старый долг. Я договорилась, что спишу ему все обязательства, если он поможет тебе выпутаться. Идиот, ненавижу, когда у тебя этот безмятежный вид, ты что, не понимаешь, что все серьезно?! По нашим законам…

— Спасибо, сестренка, — хмыкнул Финли, улыбнувшись краешком губ. Тералит давно уже перестала быть просто начальницей — что-то среднее между ворчливой мамочкой и старшей сестрой.

— Какая я тебе сестренка, щенок? — последовал сварливый ответ. — Иди в участок немедленно, достань свою работницу, всыпь ей… ладно, как хочешь… и выясни, за что ее задержали. Йон сказал, что дело темное и что она замешана в какую-то мутную историю с высшими армейскими чинами. Ума не приложу, почему ее наручник не сработал… И Аллонию с собой возьми. Так, на всякий случай.

— Успокойся, — Финли направился к выходу, ничего больше не добавив. Сам он не отличался нервозностью и не умел успокаивать других. Чем тратить время на бесполезные слова, можно сделать половину работы… И разбудить Аллонию, которая сейчас наверняка спит и ни о чем не подозревает.

— Удачи, — пробормотала Тералит вслед.

Оказавшись на корабле, Финли достал коммуникатор и принялся вызывать Аллонию. Они оба были консерваторами — никаких имплантов, кроме межпланетного переводчика. Но если Фину не хотелось лишней слежки, то Аллония родилась энерджиком. В их организме из-за усиленного энергетического поля не приживались никакие устройства, в том числе и контролирующие наручники.

Когда-то в прошлых тысячелетиях таких людей считали колдунами, экстрасенсами, ясновидящими — кем угодно в зависимости от преобладающих свойств индивидуального поля. Они рождались во все времена, но мало кто умел управлять своими способностями. И только в двадцать пятом веке разгадка была найдена, и усиленное энергетическое поле признали просто одной из особенностей организма. Энерджики обрели статус третьего, независимого, социального слоя.

Аллония состояла в экипаже Финли с тех самых пор, как случайно познакомилась с капитаном пару лет назад. Для космических перевозок команда требовалась совсем маленькая, но энерджиков любой работодатель принимал с распростертыми объятиями. Они никогда не были лишними.

А теперь, в явно рискованном предприятии по извлечению заблудшего штатного химика из лап правосудия, способности Аллонии могли понадобиться в любой момент.

Она появилась почти сразу, на ходу расчесывая пальцами одной руки растрепанные светлые волосы с прядями разной длины, а второй натягивая куртку. Как обычно. Пока другие раскачивались или препирались, Алли приходила и молча, не жалуясь, делала все, что от нее требовалось. Неважно что — помочь с ремонтом автопогрузчика, загипнотизировать поставщика, когда не было времени торговаться…

Финли предпочитал не спрашивать, чем ее привлекала эта ненадежная и не слишком высоко оплачиваемая работа. Он эгоистично побаивался, что Аллония задумается об этом сама и уйдет. Хотя, скорее всего, она все давно для себя решила. Энерджики никогда не совершали необдуманных поступков.