Проект «Вальхалла» - Леонид Млечин

Он не заметил ничего подозрительного. Прошелся вдоль низенького заборчика. В пору повернуться назад и идти на станцию. Но дом с темными окнами, куда три дня назад вошел Хартунг, притягивал к себе Кристиана. Он ухватился рукой за калитку. От легкого нажима та распахнулась. Кристиан осторожно двинулся к дому. Ничего не происходило, ничто не нарушало тишину, от которой уже звенело в ушах. Он подошел к самому дому. «Обойти вокруг, посмотреть, что там», — мелькнуло у него в голове. Но вдруг Кристиан почувствовал, как внезапный холод пронизал его — дверь медленно приотворилась, словно приглашая войти.

Около побережья, почти перед самой посадкой самолет попал в грозовое облако. Автоматически поворачивая штурвал, чтобы уйти от опасности, Мэрфи не испытывал обычного облегчения при мысли, что долетел. Он вымотался за этот перелет. Проблема состояла в том, что он не мог перелететь через Латинскую Америку и по прямой добраться до аэродрома, где его ждали. Ему приходилось делать большой круг, огибать континент и садиться со стороны Атлантики. Совершать такие полеты одному, без штурмана, — самоубийство.

Маленький аэродром затерялся в глубине густого леса. Его почти невозможно было заметить, но Мэрфи садился здесь десятки раз. Аэродром был спроектирован и построен безукоризненно, взлетно-посадочная полоса позволяла принимать даже тяжелые транспортные самолеты.

Далеко внизу оператор диспетчерской службы увидел на локаторе приближающийся самолет. Специальное устройство показало на экране «я — свой», оператор связался с пилотом по радио. Его ждали. Когда, гася скорость, самолет пронесся мимо служебного здания, от подъезда отъехал микроавтобус и устремился вслед за самолетом.

Пилот, отдуваясь и вытирая рукой пот, выбрался из кабины. Как ни было жарко в Токио, здесь он попал просто в пекло. Вылезшие из микроавтобуса люди сразу бросились к грузовому люку. Мэрфи, заинтересовавшись, подошел поближе.

Четверо крепких мужчин, одетых в одинаковые зеленовато-серые брюки и рубашки, выгружали из самолета ящик. Не обращая внимания на остановившегося рядом пилота, они быстро отодрали верх и вытащили оттуда бледного, без кровинки в лице человека. Пилот сделал непроизвольный шаг вперед: вот, значит, какой скоропортящийся груз он вез!

Неизвестный был без сознания, его положили на сиденье машины. Один из четырех поднес к его лицу пузырек с нашатырным спиртом, похлопал по щекам.

Хартунг — а это был он — медленно открыл глаза.

Мэрфи стало не по себе. Еще никогда он так явно не участвовал в преступлении. Его замутило, и, чтобы удержаться на ногах, он прислонился к дверце микроавтобуса. Человек, нагнувшийся над лежащим, оглянулся на пилота. Этого человека Мэрфи знал. Нитце, руководитель службы безопасности института.

Нитце нахмурился:

— Вам пора зайти в диспетчерскую службу, приятель. Поторопитесь.

Пилот кивнул и медленно побрел к зданию.

Даже когда он летал над Лаосом и сбрасывал там оружие, он не испытывал страха, хотя и рисковал быть сбитым и попасть в руки к коммунистам. Но вывозить из страны человека в деревянном ящике!

Он проклинал своих начальников, втравивших его в такое дело.

Нитце подозрительно посмотрел вслед пилоту и кивнул шоферу: «Поехали». Машина развернулась и, набирая скорость, исчезла в лесу, по которому была проложена расчерченная белой краской дорога.

Дверь сама закрылась, и Кристиан оказался в темноте. Он замер, ощущая, как бешено колотится сердце, и несколько секунд прислушивался. Тишина. На ощупь он двинулся вперед. Никаких признаков присутствия людей. Пройдя три шага вперед, он уперся в стену, вытянув руки, пошел вдоль нее. Ему стало жутко. Один в кромешной тьме в этом загадочном доме. Зачем только он полез сюда? Не предупредив никого, не сообщив в полицию. Он опять уткнулся в стену. Провел по ней руками и наткнулся на ручку двери, повернул, и в лицо ему брызнул ослепительный сноп света. Кристиан, зажмурившись, инстинктивно отпрянул. Его тут же схватили за руки. Он бешено рванулся, но сзади его держали железной хваткой. Вдруг Кристиан почувствовал что-то мокрое, мерзкое у своего лица. Острый резкий запах одурманивал его. Кристиану показалось, что он задыхается, он плевался, крутил головой, но все было напрасно. Острый запах заглушил все, мысли стали путаться. Он перестал сопротивляться, тело его обвисло.

— Готов, — прошептал тот, кто держал его. — На улице все чисто?

— Да.

— Давайте в машину.

Немного приоткрыв дверь, один из троих, державших Кристиана, быстро осмотрелся и кивнул:

— Пошли.

Втроем они быстро вынесли Кристиана через черный ход на маленькую улочку, где стоял микроавтобус «Скорой помощи» с потушенными фарами. Уже в автобусе один из японцев при свете фонаря вынул из аптечки ампулу, завернутую отдельно от других, и шприц. Задрав рукав куртки Кристиана, сделал ему инъекцию. По телу пробежала нервная дрожь. Японец выбросил использованную ампулу на мостовую и рывком захлопнул дверцу. Микроавтобус мягко двинулся.

Минуты через три из темноты появилась неясная фигура. Посвечивая себе небольшим фонариком, постоянно оглядываясь по сторонам, неизвестный долго шарил по асфальту. Наконец нашел то, что искал, выключил фонарь и вновь растворился в темноте.

Получив приказ в очередной раз лететь в Японию, Мэрфи вздохнул с облегчением. И раньше-то он с трудом выдерживал атмосферу института, где отдыхал между рейсами, а теперь — после истории с деревянным ящиком — не мог дождаться, когда сможет покинуть этот скрытый от внешнего мира лесной городок.

Мэрфи дал себе слово никогда больше не участвовать в подобных операциях. Правда, пилот не очень представлял себе, как ему это удастся. Но решение было твердым. Всему есть предел. Участвовать в преступлении — нет уж, увольте. Угодить на скамью подсудимых как-то не входило в его планы. Естественнее всего расторгнуть контракт с «Си-эй», но не хотелось остаться без привычной уверенности, которую дает плотно набитый бумажник.

Эдвард Малькольм поднял глаза на своего помощника. Ворвавшийся в кабинет Джексон оторвал его от чтения важного доклада.

— В чем дело?

— Началось!

Джексон протянул Малькольму стандартный бланк расшифрованной телеграммы. Отправитель — резидент ЦРУ в Мадриде.

«Сегодня в 17.30 большая группа (около 200 человек) вооруженных гражданских гвардейцев под командованием подполковника Техеро захватила помещение нижней палаты парламента в тот момент, когда проходило голосование по вопросу о доверии главе правительства.

Угрожая оружием, они заставили депутатов, находившихся в зале, и членов бывшего правительства лечь на пол. Спустя несколько минут всем было разрешено занять свои места, однако гражданские гвардейцы приказали им положить руки перед собой на пюпитры.

Каких-либо дополнительных данных о положении в парламенте пока нет, так как вся связь со зданием прервана. Известно лишь, что гвардейцы разрешили покинуть здание всем журналистам и приглашенным на заседание.

По распоряжению министерства внутренних дел к зданию парламента стянуты подразделения национальной гвардии. Полиция заняла помещение радиостанции».

Малькольм поднял глаза на Джексона.

— Это все, что он передал? Какие болваны сидят у Фергюсона в ключевых точках Европы! У нас кто-нибудь сейчас есть в Мадриде?

Джексон кивнул утвердительно.

— Немедленно связывайтесь с ним. Пусть сообщает как можно скорее, что там происходит и есть ли у путчистов шансы на успех.

Малькольм снял трубку аппарата прямой связи с директором.

— Надеюсь, Фергюсон уже доложил вам?.. А госсекретарь уже спрашивает, что ему отвечать? Лучше всего не комментировать события, пока не ясен исход. — Прикрыв ладонью телефонную трубку, Малькольм шепотом приказал Джексону: — Собирайте людей ко мне, Пусть подберут все, что у нас есть по этой проблеме.

Через несколько минут в кабинете Малькольма уже сидело несколько человек, ответственных за тайные операции в Европе. Малькольм напряженно просматривал принесенные ему бумаги, откладывая в сторону все, что могло сейчас представлять интерес.

Почти двадцать пять лет Малькольм прослужил в системе управления планирования, и тайные операции были его стихией. Анализ разведывательных данных, составление справок и докладов Малькольм презирал. Поэтому его назначение на пост заместителя директора расценили как стремление Вашингтона сделать упор не на пассивный сбор разведывательной информации, а на активное вмешательство в ход событий на мировой арене.

Сенатская комиссия по разведке единогласно одобрила его назначение. Выступая перед сенаторами за закрытыми дверями, Малькольм клятвенно обещал предпринять максимум усилий для «стабилизации» положения в мире, в первую очередь — в Западной Европе.