Позывной «Хоттабыч» 3 - lanpirot

Отметив краем глаза, что свечение, родившееся внутри прозрачного шара, усиливается, азиат приготовился завершить Формулу третьим иероглифом, самым сложным и требующим от Мага немалой концентрации. Он уже начал его выводить, как почувствовал резкую боль в левой ноге и стремительно навалившуюся тяжесть. Судорожно сжав зубы и прикусив губу, так, что подбородку побежала тонкая струйка крови, он стойко продолжал вписывать в Формулу третий, последний компонент Магического Конструкта, чувствуя, как стремительно утекают из раны на ноге жалкие остатки его Живительной Энергии. И только завершив процесс, он бросил взгляд на подлого врага, подобравшегося к нему сзади.

Этим подлецом оказался еще один «проклятый Мам», нашедший воплощение в форме толстого злобного Гуся с зубастым клювом, которым он сейчас с упоением и терзал многострадальную ногу послушника. Для полного развертывания Портала требовалось время, пусть и невеликое, но все же. И за это время легко можно умереть. Поэтому азиат не стал ждать завершения процесса, а ударил по толстому Духу чистой и «незамутненной» Заклинаниями Энергией – сформировать которые он просто не успевал. Но и сырой Силы хватало вдосталь, поэтому мощный удар, доставшийся Гусю, смял его визуальное воплощение, словно пластилиновую фигурку и отбросил к ближайшим деревьям. Правда, в зубах «проклятого Мама» остался солидный «кусок» Тонкого Тела азиата, вырванный буквально «с мясом». По ноге побежала теплая струйка – серьезная рана Тонкого Тела сказалась и на физической оболочке – штанина мгновенно пропиталась кровью.

Реакции старшего послушника замедлились еще сильнее, теперь он, наверное, ничем не отличался от обычного неподготовленного смерда-крестьянина. Он чувствовал, как из раны нанесенной зубастым Гусем, широкой струей вытекают остатки Праны, которые мгновенно подчищаются мелкими Духами-паразитами, в изобилии скопившимися на месте схватки, словно полчища гнуса. Почему они до сих не навалились на него всем скопом, азиат не знал, но и размышлять над этой странностью у него не было ни сил, ни времени.

Мгновения, оставшиеся до полного развертывания портала, тянулись словно столетия. Старший послушник уже едва держался на ногах. И это, видимо, чувствовали и его противники. И когда, наконец, они решились его «дожать», Портал неожиданно развернулся, скрывая фигуру азиата в потоке Магического света. И когда он погас, на прежнем месте остался только хрустальный Артефакт.

Место, куда выбросило старшего послушника, ничем не напоминало Портальный павильон Орденского замка, где постоянно дежурила пара-тройка желторотых послушников и один сильный Адепт-Медик. На всякий случай… И сейчас Медик бы, ох, как пригодился! Но мрачное окружение, пока еще просматриваемое в свете еще несвернувшегося Портала, говорило о том, что о Медике не стоит даже и мечтать! Из-за нанесенной проклятым Мамом раны, и практически полного истощения сил, старший послушник все никак не мог сообразить, куда его занесло. Еще ни разу за всю историю практики использования Портала, древний Артефакт никогда не сбоил! Ну, вот ни разу! Он всегда приводил из любой точки пространства в Орденский замок, к которому был Магически привязан.

Портал схлопнулся, оставив старшего послушника в кромешной темноте. Но это его не испугало, поскольку он, подобно настоящим Шаманам, мог видеть одновременно на двух планах бытия – «Духовном» и «Вещественном». Поэтому темнота не стала для него особым препятствием. В глаза тут же бросились многочисленные человеческие следы, отпечавшиеся на пыльном полу. Тибетец понял, что Портал несолькими минутами ранее вывел сюда и его подопечных, и это именно их следы. Остатки Жизненных сил стремительно таяли – рана, нанесенная нечистым Духом Тонкому Телу послушника, никак не желала закрываться. И азиат слабел. Слабел с каждой секундой, теряя драгоценную Прану! У него оставался единственный шанс на спасение, но для этого нужно было догнать ушедших вперед бывших спутников. Старший послушник залез в кармашек вещмешка, из которого вынул и зажал в кулаке Магический прибор с желтоватым кристаллом-Накопителем и толстым коротким штырем. Любой из Осененных, да и не только, с легкостью бы узнали в этом приборе обычный полевой Малый Пранотранфузер, широко используемы в регулярных частях Вермахта.

«Только бы хватило Энергии… – мелькнула мысль. – Только бы хватило…»

Закатав рукав подрагивающими от недостатка сил руками, азиат воткнул толстую иглу Пранотрансфузера в собственное предплечье и, совершенно ослабнув, опустился на пыльный каменный пол пещеры. Кристалл заполошно заморгал, переливая остатки Жизненной Энергии в обессиленное тело диверсанта. Руки тибетца мгновенно перестали дрожать, тусклые глаза заблестели, а из его груди вырвался вздох облегчения – Энергия в кристалле-накопителе еще оставалась. Немного, но её хватило, чтобы затянуть прореху в Тонком Теле, нанесенную нечистым Духом. Кристалл мигнул еще раз и потух – закачанная в него Прана закончилась. Слишком много Жизненной Энергии потратил диверсант, нарезая без устали круги возле городских стен Абакана. Но самое главное сделано – в ближайшее время он не умрет от истощения.

Продев руки в лямки, азиат закинул вещмешок за спину и, подволакивая ноги и загребая пыль, потащился вдоль четко прослеживаемых следов. Где-то там, в конце темного коридора, падали на стену какие-то светлые мерцающие блики, словно отсвет горящего пламени. Тибетец постарался прибавить скорость – силы утекали стремительнее, чем он рассчитывал. Подлый укус зубастого Духа-Гуся оказался коварнее, чем диверсант рассчитывал – он запустил в организме старшего послушника еще и какую-то неведомую «болезнь», которая постепенно распространялась по его Тонкому Телу. Когда азиат уже почти добрался до поворота, за которым что-то явно горело, раздался выстрел, прозвучавший оглушительным грохотом в тихом и замкнутом пространстве пещеры. Старший послушник изо всех сил рванулся на звук.

– Твою мать! – Неожиданно прозвучавший выстрел, заставил меня вздрогнуть и втянуть голову в шею.

Тонко взвизгнула пуля, отрикошетившая от вороненых доспехов неведомого мертвого великана, и вся «неустойчивая конструкция», состоящая из сидящей на костяном троне усохшей донельзя мумии, и сохраняющая равновесие хрен его знает сколько тысячелетий, неожиданно резко навернулась об пол. А вот его великанский меч, покоящийся на коленях хозяина подземелья, со свистом вспоров воздух, легко, словно палку молочной колбасы, перерубил шею Вревского, неудачно оказавшегося не в то время, и не в том месте – только голова, словно детский мячик, весело поскакала по пыльной пещере, разбрызгивая брызги крови по сторонам.

Пока мы с командиром и Харманом тупо стояли, пораскрывав рты, пялясь на кровь, выплескивающуюся толчками из обрубка шеи, пытаясь осмыслить и уложить произошедшее в своих головах, из темноты к бьющемуся в конвульсиях безголовому телу выметнулся какой-то неопознанный субъект.