Алтарь Отечества. Альманах. Том 3 - Альманах

Так прошло четверть часа. И, будто сквозь сон, Пётр услышал разговор двух женщин. Он стал припоминать, где он. Разговор не унимался, женщины говорили между собой тихо, будто боялись кого-то разбудить. Пётр поднял голову, но какая-то сила резко рванула его на землю. Он опять потерял сознание.

Снова услышал разговор, он был не на русском языке.

– Кто вы, немки? – Спросил в тревоге Пётр, и опять могучая сила прижала его к земле.

– Нет, мы эстонки, – ответили женщины, но их ответ Пётр уже не слышал.

Две немолодые женщины стояли в недоумении, на лицах были страх и жалость. Они смотрели на окровавленного парня. Волнистая прядь густых волос выбилась из-под кожаного шлема на бледный лоб, пересохшие губы что-то шептали. Одна из женщин низко наклонилась и расслышала:

– Мама, мама, дай воды, хочу пить, пить… – шептали губы.

Женщина рассмотрела его лицо, нежную кожу с небритым пушком.

– Он совсем юный, – сказала она, вытирая слезу рукавом.

– Что будем делать? Его надо спасать. Сюда могут быстро прийти немцы или кайцелиты[3].

– Он тяжёлый, мы его не донесём.

– Надо попытаться. Грешно оставлять человека в беде беспомощного.

– Давай попробуем, берись за ноги.

Они подняли и понесли. Обвисшее тело было им не под силу. Остановились.

– Давай возьмём его за руки.

Подхватили под плечи, ноги волоклись, оставляя полосу на примятой траве.

– Вот уже пол пути прошли, – сказала женщина. Её разговор Пётр услышал и пришёл в сознание. Спасительницы облегчённо вздохнули, им стало легче. Теперь они его вели, поддерживая с обеих сторон. Пётр шёл с опущенной головой, едва переставляя ноги.

Привели на хутор, перевязали раны, напоили молоком, уложили спать. Через трое суток упорного лечения его переправили к своим. Надо представить себе радость однополчан, когда увидели Петра живым! Врачи направили его в госпиталь долечиваться. Из Курессаарского госпиталя его переправили на самолёте в глубокий тыл. В штабе подготовили документы. В них значилось, что лейтенант Сгибнев Пётр Георгиевич за время боевых действий Великой Отечественной войны успел совершить 186 боевых вылетов на самолёте «Чайка». В четырнадцати воздушных боях сбил четыре вражеских самолёта «Ме-109», уничтожил много разной боевой техники и кораблей противника вместе с людьми. Был дважды ранен. Его привезли в Саранский госпиталь Мордовской АССР. Молодой организм быстро шёл на поправку, Пётр почуял силу и стал скучать по своим боевым друзьях. Начал упорно осаждать госпитальное начальство, упрашивал послать на фронт. Врачи колебались, ещё бы надо подлечить, но убедились, что его не удержать.

– Герой Советского Союза – это врождённый сокол, – сказал Пётр Георгиевич Сгибнев лечащему врачу. – Его место в небе!

Петра Георгиевича направили на Северный флот. Там он совершил ещё 72 боевых вылета, в воздушных боях сбил ещё шесть вражеских самолётов.

В 1942 году ему, гвардии капитану Сгибневу присвоили высокое звание Героя Советского Союза. К трём орденам «Красного Знамени» прибавился ещё один, орден Ленина.

В том же 1942 году он вступает в должность командира Второго Гвардейского авиаполка имени Б. Ф. САФО НОВА (о нём глава в первом томе альманаха). Находясь на этой высокой должности, участвует в воздушных боях, постоянно совершенствует своё боевое мастерство. Его любимая фигура высшего пилотажа была «бочка».

Жизнь славного патриота нашей Родины, Петра Георгиевича Сгибнева оборвалась 3 мая 1943 года при выполнении боевого задания. Ему было отроду двадцать два года.

Он мечтал дожить до Великой Победы, поехать в Эстонию, там отыскать своих спасительниц и низко им поклониться.

Но ему не суждено было их отыскать, славные патриотки остались неизвестны и поныне.

Самолёт-истребитель И-153 «Чайка». Аэропорт Кронштадт. Весна 1942 года

Солдатов Алексей Михайлович

Алексей Михайлович Солдатов

Память военных лет. Фотографии помогут вернуть имена

Нина Лукина проводила мужа в последний путь и решила провести в квартире генеральную уборку. Заодно проверила все бумаги, альбомы, фотографии… И тут её ждал сюрприз! Удивлению не было предела: среди множества альбомов-альбомчиков, хранившихся в семье от родителей, и собственных, она обнаружила драгоценную реликвию. Альбомчик-блокнотик, из страничек, склеенных гармошкой, полный фотографий (форматом не более 3x4), можно назвать именно так! Почти на каждой пожелтевшей страничке по 9 снимков (правда, некоторые встречаются дважды). А всего страничек 33!

Отец Нины, Алексей Михайлович СОЛДАТОВ (о нём глава в первом томе альманаха), был танкистом. Почерку него был каллиграфический, его назначили писарем. Видимо, это и сыграло свою роль: во имя с охранения образов однополчан в людской памяти, стал собирать фотографии. Жаль, что не успел восстановить все фамилии – 270 фотокарточек фронтовиков! Они дышат историей, свидетели тех памятных событий… Они могут рассказать нам о многом и многих солдатах Великой Отечественной войны. Вглядитесь пристальнее в их лица! Возможно, вы узнаете своих родных? Назовёте их имена и фамилии?

Сегодня можно только догадываться, с какой целью Алексей Солдатов собирал фотографии друзей. Три фотографии в три ряда… Назвал альбомчик «Память военных лет». Под некоторыми фотокарточками фамилии отчётливо написаны – читаются легко. Под другими – едва угадываются. Некоторые из них ещё следует «разгадать»: вся фамилия или её окончание написаны неразборчивы. Многие фамилии отсутствуют. Всего их 145.

Возможно, кто-то из родных узнает на любительских снимках своих родных. Большая просьба ко всем, кто восстановит фамилии и имена солдат на снимках 1941–1945 годов, сообщить по адресу [email protected] Хорошо бы узнать и назвать всех солдат поимённо. Спешите: время беспощадно-стремительно несётся в безграничность! Ведь солдаты, освободившие мир от коричневой чумы, не были безымянными. Они кровью своей вписали страницы истории Родины в общую историю мира и подписали их! Вернём их имена!

Чтобы удобнее было ориентироваться в «альбоме», фамилии приведены в таблице постранично.

Обложка

Боевые машины СУ-100 в парке 3 танк. Батальона. На переднем плане зам. к-ра б-на – Гвардии Капитан КОТОВ.

Город Самбатель, Венгрия, XI. 1945 год

Справа – Гвардии Полковник, Зам. Командира Бригады Кашурников М.Н. и Командир Третьего Танкового батальона, Герой Советского Союза, Гвардии Капитан Ждановский Л.А.

Стр. 5–6

Стр. 7–8

Стр. 9-10

Стр. 11–12

Стр. 13–14

Стр. 15–16

Стр. 17–18

Стр. 19–20

Стр. 21–22

Стр. 23–24

Стр. 25–26

Стр. 27–28

Стр. 29–30

Стр. 31–32

Стр. 33

Хопёрский Мирослав Алексеевич

Мирослав Алексеевич Хопёрский

Американец с русской кровью

«Мёртвого имя назвать – всё равно, что вернуть его к жизни».

Ночью в июне 1943 года самолёты союзников бомбили Нюрнберг.

Первыми шли истребители, вызывавшие огонь на себя, за ними волна за волной шли тяжёлые американские и английские бомбардировщики.

Тёмное небо содрогнулось, раскололось, вспыхивая новыми яркими звёздами – взрывами снарядов. Завывание городских сирен слилось с рёвом моторов, резким хлопаньем зениток. Огненным вихрем пронеслись самолёты союзников над огромным городом бараков за колючей проволокой и сторожевыми вышками международного лагеря – лазарета «Лангвассер» на восточной окраине Нюрнберга.

Но «люди – номера» не имели права свободного выхода из бараков ночью. Тысячи глаз смотрели сквозь решётки окон. Тысячи голосов, на всех языках, радостно кричали, словно лётчики услышат их: «Так его, гада!», «Смерть Гитлеру!».

Радостно бились сердца. «Смерть Гитлеру!», «Давай! Давай! Давай, брат!».

Нюрнберг – «гнездо нацизма» горел. Казалось, горит багровое небо.

Самолёты союзников прошли ещё раз над «Лангвассером». Рёв моторов покатил в удаление.

Вдруг внимание военнопленных привлекли лучи прожекторов, направленных в одну точку. Мощные потоки света слились в один огромный луч, казалось, осветивший полнеба. Все прожектора Нюрнберга метнулись в эту точку. Американский истребитель, пойманный прожекторами, кувыркнулся словно человек, споткнувшийся со всего размаха на бегу.