Убийство в Диллоне (СИ) - "Элис Котова"

Даже спиной Эдвард ощущал ненависть шерифа. Он готов был задушить его собственными руками, если бы не присутствующие здесь свидетели.

– Мисс Денали, – обратился к девушке, что лежала на кровати, сержант Бирс. – Попытайтесь освободить руки.

Попытка длилась минут пятнадцать. Мисс Денали пыталась освободить руки, выворачивая их в узлах. Сначала она старалась вытащить обе руки одновременно, потом попробовала освободить по одной.

– Розали смогла это сделать зубами. – Шериф Хейл даже не старался скрыть враждебность, звучащую в его голосе. – И вообще этот ублюдок мог привязать её и не так крепко, как сейчас.

– Следов от зубов на ремне не было, иначе о них бы указал судмедэксперт в заключении,– отозвалась мисс Свон. Её голос прозвучал негромко, но уверенно. – Мистер Хейл, не вмешивайтесь в течение следственного эксперимента, иначе я буду вынуждена просить вас оставить помещение.

Если бы Эдварду позволили, он точно бы встал между мисс Свон и шерифом Хейлом. Видя испепеляющий взгляд шерифа, Эдвард уже не знал, кого шериф ненавидит больше: его или мисс Свон? Складывалось впечатление, что его адвоката сильнее.

Хейл что-то злобно процедил сквозь зубы, но прокурор Вольтури неожиданно поддержал мисс Свон.

– Действительно, мистер Хейл, мы понимаем, что вам тяжело, что изнасилована ваша дочь, потому не настаиваем на вашем присутствии во время следственного эксперимента.

Отец пострадавшей не покинул коттедж, но в дальнейшем не издал ни звука.

Ирина Денали сделала очередную попытку подтянуться на руках, чтобы зубами дотянуться до узлов на запястьях. Но руки были завязаны слишком высоко, и дотянуться ртом до узлов ей не удалось. Девушка покраснела от напряжения, на лбу выступил пот, но освободиться она не смогла.

– Спасибо, Ирина, – поблагодарил сержант Бирс, развязывая помощницу.

– Согласно протоколу, Розали Хейл утверждает, что она сама развязала узлы, с помощью которых её привязал к кровати мой подзащитный? – переспросила мисс Свон.

– Да, именно так, - подтвердил прокурор Вольтури.

Бирс бросил смущённый взгляд в сторону молча лютующего шерифа Хейла. Всё-таки зря он пошёл на уступку шерифу и разрешил ему присутствовать во время эксперимента. Прокурор Вольтури с интересом рассматривал мисс Свон, что вызвало странное неодобрение у подозреваемого.

Прокурор подошёл к адвокату.

– Мисс Свон, вы полагаете, что одновременно с потерпевшей и подозреваемым в коттедже находился кто-то третий?

– Я утверждаю это!

– В принципе, Розали Хейл могла развязать и хозяйка коттеджа, покойная мисс Дарт, – задумчиво протянул Аро Вольтури.

– Нет, – возразила Изабелла Свон. - Интересно, как могла добраться домой Розали, если у неё оказалась сломана нога?

Дальнейшую беседу адвоката с прокурором Эдвард не слышал, поскольку его вывели из коттеджа.

Садясь в полицейскую машину, подозреваемый подумал, что явно недооценил возможности своего защитника.

__________________

*Имеется ввиду г. Колумбия, столица штата Южная Каролина.

Часть II

На следующее утро, выходя из гостиницы, Изабелла в который раз прокручивала в голове отдельные эпизоды следственного эксперимента. Эдвард Каллен вёл себя адекватно и очень достойно, учитывая внешние обстоятельства. Подозреваемый не пытался делать что-то сверх того, что его просили; у него не дрожали руки, не бегали глаза, а, главное, он не стремился очернить потерпевшую, чтобы самому выглядеть в лучшем свете. Действиям Эдварда во время следственного эксперимента можно верить. Если он зафиксировал на кровати Розали Хейл такими узлами, значит, дочка шерифа освободиться сама не могла. Допустим, девушку освободила мисс Дарт, тогда почему на ремне не остались её отпечатки? Отпечатки пальцев Эдварда сохранились отлично, экспертиза это подтвердила.

Обдумывая результаты следственного эксперимента, Изабелла не могла не согласиться и с прокурором. Аро Вольтури небезосновательно утверждал, что результатов следственного эксперимента крайне мало для защиты. Каллен мог указывать, что он таким способом связал Розали Хейл, а Розали могла говорить, что узлы были намного слабее. И кто знает, кому из них поверит судья?

Изабеллу волновал и ещё один момент. Подозреваемый рассказал, что после секса с потерпевшей у него наступило состояние, по всем симптомам напоминающее сопорозное. Такое состояние возникает после применения клонидина** . Вполне возможно, что Розали подсыпала Эдварду порошок в стакан с виски. Почему-то именно стакана, из которого пил Эдвард, в коттедже не оказалось. Осколки обнаружили возле клумбы, но ночной дождь смыл все следы на стекле.

Проблема и в том, что сержант Бирс не назначил вовремя нужную экспертизу. Клонидин определить сложно, если он сочетался с алкоголем. Данных токсикологического исследования крови Эдварда недостаточно. Что делать сейчас, если клофелин могли выявить лишь в течение суток после его применения? Некомпетентность сержанта Бирса не вызывала сомнения. Или за его некомпетентностью кроется нечто большее? Например, желание помочь шерифу Хейлу? Именно к дому последнего сейчас и направлялась адвокат Свон.

Дом шерифа Хейла сравнительно небольшой, хотя и двухэтажный, окружал выгоревший от солнца зелёный забор. Возле калитки табличка: «Частная территория. Во дворе злые собаки. Если хотите войти, звоните». Изабелла отметила, что табличка новая и ещё не успела выцвести под палящим диллонским солнцем. Значит, собаки появились недавно?

Едва мисс Свон нажала звонок, как услышала лай сторожевых псов. Предупреждение оказалось правдой.

Ответа на звонок не последовало, пока сам шериф Хейл не отворил калитку.

– Чем обязан, мисс Свон? – Выражение лицо шерифа не вселяло надежд на приятную беседу. – Сейчас нерабочее время. Если у вас ко мне дело, приходите в управление.