Князь Мышкин и граф Кошкин - Ирина Курбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Малость покумекав, я пришла к выводу, что лучший вариант, если мне удастся собрать народ на майские праздники. Вопрос где? И тут, я вспомнила про дядькину дачу в Химках.
***
Строго говоря, это была наша общая дача. Покойный дед завещал ее сыну и дочери, я тоже там была не чужая, но матушка так активно ковала личную жизнь, что глаз туда не показывала уже лет десять, и все заботы по сохранению фамильной усадьбы легли на дядю Володю.
Моему приезду дядька был рад от души, тем более что, никаких неприятностей я ему теперь не доставляла. Зам декана во мне души не чаял: «Ах, Владимир Иванович, ваша племянница такая умница, такая разумница….» Ясное дело, почему бы перед начальством не прогнуться, если повод есть. Принимали меня родственники душевно. Тетушка сотворила свое фирменное блюдо, фаршированную утку, а после обеда дядька угостил меня коньяком и предложил перевестись обратно на дневное отделение. Я его вежливо поблагодарила, но, сославшись на то, что работа интересная, а Г.А. замечательный руководитель, отказалась. Старик расплылся в довольной улыбке. Дальше все прошло без проблем. Мне торжественно выдали запасной комплект ключей, и позволили приезжать в Химки когда угодно и с кем угодно. Теперь оставалось самое главное, найти человека, который бы вырвал Кузину из печали.
Легко сказать. То, что я плела Наташке, про кучу свободных мужиков было, мягко выражаясь, неправдой. Все не так просто. Юра Гусев с кем–то шифруется, по всем приметам видно. Борька Грищук отпадает. У этого чела пубертатный возраст до сих пор не прошел. Ему подавай либо старуху лет под сорок, либо блядь профессиональную. Севка вообще не катит…. А, что, если Макс? Ну, с ним–то я договорюсь, а как мне это Котову объяснить?
Сережке я рассказала все как есть, правда, без подробностей.
Он поморщился,–Вряд ли что–нибудь стоящее получится.
–А никто на это и не рассчитывает. Кузину просто отвлечь надо, хотя бы на время. Макс как раз для этого очень даже подходит.
Котов на секунду задумался, потом согласно кивнул,–Ну, попробуй.
Макса я, разумеется, уговорила.
В Химки мы с Котовым приехали накануне праздников. Малость потоптались по территории, и стали приводить в порядок дом. Перво–наперво распахнули все окна и затхлость, копившаяся всю зиму, с энтузиазмом рванула наружу, потом взялись за тряпки. Провозились долго, закончили, когда уже совсем стемнело и стало не по–весеннему холодно. Было решено затопить печь.
Пока Котов ходил за дровами, я соорудила некое подобие ужина. Устроились прямо на полу. Электричества не было, дядька боялся пожара, и когда уезжал всегда вывинчивал пробки.
Печь быстро разогрелась и даже начала издавать монотонный гул. Еще бы! В топке так яростно стреляли дрова, что через открытую дверцу искры фонтаном сыпались на железный лист, приколоченный перед печкой. Мы с Сережкой сидели в метре от того места, где приземлялись огненные иголки. В середине нашего лежбища на островке из газет стоял высокий стакан, а в нем зажженный фонарик «мордочкой» в потолок. Мы сидели лицом к огню, крепко обнявшись, в мою спину напряженно стучалось Котовское сердце, первый раз со дня знакомства слова нам были не нужны. Огонь, тишина и покой. Как же страшно нарушить эту гармонию!
Котов решился первым,–Поздно уже. Завтра ребята в десять приедут. Проспим,–я тяжело вздохнула,–А это что такое?– его палец указывал на затерявшийся в газетном ковчеге бутерброд.
–Бутерброд. По–моему, с сыром.
–Это я вижу. А чей? Всего было два с сыром и четыре с колбасой. По три на каждого. Лично я свои все съел.
–Я больше не хочу.
–Что еще за разговорчики? Нечего продукт переводить.
–Раз ты такой экономный, то сам его и съешь.
–Это будет неправильно,–он взял с газеты бутерброд и протянул мне. Я отрицательно замотала головой,–Ах, так?! Ну, держись!
Через секунду я уже была обездвижена каким–то мудреным захватом, а несчастный бутерброд замаячил у меня перед глазами,–Давай, давай! Нечего отлынивать!–я обижено запыхтела и попыталась высвободиться,–Ладно, пополам,–сжалился Котов,–Ты кусаешь с одного конца, я с другого. Только одновременно. Идет? Три, четыре…
Мы вцепились в злополучный кусок и, дурачась, начали тянуть его каждый в свою сторону. В конце концов, не выдержав натиска, он раскрошился, а мы расхохотались. Сережка снова сграбастал меня в охапку и поцеловал, а потом…., потом все случилось. Легко и просто. Казалось, что мы занимаемся любовью, уже целую вечность, а ведь это был наш первый раз…..
В печке мерцают затухающие головешки, рядом человек, которого я люблю, а в окно, лопаясь от зависти, тычутся лупоглазые звезды. Господи, счастье–то, какое!!!....
Проснулась я от холода. Котов, голый по пояс, делал какие–то замысловатые упражнения напротив открытого окна. Двигался он медленно, от бугристых напряженных мышц поднимался молочный пар. Казалось, что отвлечь от этого занятия его не смогут ни события внешнего мира, ни суета окружающих, ни даже собственная боль.
Я наблюдала за ним, как завороженная. Поворот вправо, потом влево, еще раз и еще…., вот руки описали полный круг и замерли на груди, глубокий вдох, выдох, глаза закрыты…..
–Привет. Давно наблюдаешь?
–Ага. Здорово. Ты, что каждый день это делаешь?
–А как же! Форму по любому надо поддерживать,–он достал из сумки полотенце,–Вставай, лежебока! Проспишь все царствие небесное.
–Хо–о–о–о–лодно! Закрой окно.
–Зачем? Свежий воздух бодрит,–в ответ я глубже закопалась в одеяло,–Вылезай, сейчас ребята приедут.
Ребята приехали только в половине первого.
–Блин! Чтоб я так жил! Два часа просидеть в чистом поле, да еще в запертом наглухо вагоне. Полный отстой!–Андрюха стянул с плеч огромный рюкзак и плюхнулся на землю. Остальные последовали его примеру.
–Молчал бы лучше,–Маришкин рюкзак спланировал точно на Андрюхин живот,–Ты же дрых все время, как сурок. А мы с Танькой не знали, куда от твоего храпа деваться.
–Кто храпел? Я храпел?!! Да это у тебя глюки были!
–Кончай перекур,–Серега поднял Андрюхин рюкзак и потащил в дом,–Дел навалом.
Дальше пошла обычная суета. Кто мангал для шашлыков ставил, кто дрова добывал. Девчонки занялись инвентаризацией съестного. Выяснилось, что забыли купить хлеб. Тащится в магазин, а ближайший был у станции, никому не хотелось. Женская половина сразу заявила, что мучное вредно, а лишние калории им ни к чему. Мужскую часть компании такая постановка вопроса не устраивала, но, при этом, каждый ссылался на крайнюю занятость.
«Ладно, я схожу,–Макс отложил в сторону топорик и поискал глазами Кузину,–Наташ, поможешь мне?» Та едва заметно кивнула. Народ посмотрел на них, как на спасителей. Тут же кто–то вспомнил, что неплохо бы купить еще пачку чая, да и спички, пару коробков, на всякий
