Герой ее романа - Элла Дэниелс

И Маркус был уже близок к тому, чтобы обезопасить сестру, – но все разрушили в последний момент соблазнительная мошенница и очкастый клерк – они увели невесту у него из-под носа. Черт бы побрал отца и его завещание! Черт бы побрал Анну. И, разумеется, черт бы побрал мисс Дани Грин.

Плеск воды и чей-то отчаянный вопль вырвали Маркуса из задумчивости. Какой-то слуга выскочил из комнаты, облитый содержимым одного из ведер с горячей водой. Тотчас же послышались извинения Уэллера, но убийственный взгляд, брошенный слугой из-за двери, красноречиво свидетельствовал о том, что сожаления камердинера не были приняты.

Маркиз проигнорировал ссору. Неуклюжего камердинера постоянно преследовали неприятности. Слугам следовало бы обходить его стороной. Маркус снова принялся ходить по комнате. Но головная боль не отпускала, и он со стоном рухнул в ближайшее кресло. Горечь нарастала, сжимая сердце, и он ужасно злился, хотя и понимал, что оказался в подобном положении отчасти по собственной вине. Таким уж он был идиотом.

Мисс Грин одурачила его! И мисс Анна Ньюпорт – тоже. Маркус был потрясен ее ночным бегством с возлюбленным. Предварительно заручившись поддержкой ее отца, он все же полагал, что она хоть немного к нему расположена. Да, конечно, ему было известно, что отец Анны желал этого брака больше, чем она. В конце концов семья как бы обретала титул в обмен на приданое. Простое деловое соглашение, никаких чувств.

Как он мог верить отговоркам Анны и ссылкам на плохое самочувствие, когда она не позволяла навещать ее в последнее время? Он должен был догадаться, что что-то не так. И если бы судьба две ночи назад не привела его в нужное место, то он никогда не узнал бы об агентстве «Гретна-Грин».

Предъявляя мисс Грин ультиматум, Маркус чувствовал угрызения совести. Разумеется, не в отношении этой расчетливой женщины, а из-за “невесты”, по существу – жертвы. Он не хотел так поступать, – но какой у него был выбор? Он должен был сделать это… Ради Каро.

– Желаете свой обычный бокал бренди?

Маркус поднял взгляд. Перед ним стоял камердинер.

– Да-да, Уэллер. И, пожалуйста, постарайтесь сегодня ничего не разбить.

Проигнорировав это указание, камердинер споткнулся о персидский ковер по дороге к буфету и, зацепившись за поднос с утренним чаем, уронил на пол и его, и себя самого. Маркус тяжко вздохнул. Голова, казалось, заболела еще сильнее.

Осколки фарфора тихо позвякивали, когда камердинер поднимался на ноги. Поднявшись, наконец, он неуверенно осмотрелся, дабы избежать новых опасностей. Каролина, сестра Маркуса, считала, что ее брат безумец, раз держит столь неуклюжего камердинера. Но Маркусу почему-то не хотелось с ним расставаться.

– Я вам сколько раз говорил: смотрите вокруг, прежде чем делать шаг. Вы бы мне целое состояние на посуде сэкономили.

– Я смотрел. Только не вниз.

Несмотря на головную боль, Маркус рассмеялся.

– А-а… фатальный изъян в вашем зрении?

Уэллер прервал свои перемещения по комнате и в задумчивости пробормотал:

– Просто верх тоже доставляет мне неприятности.

Маркиз в изумлении уставился на камердинера.

– Верх?

– О да. Вы не поверите, как часто на моем пути оказываются ветки деревьев.

Маркус со стоном обхватил руками голову и пробормотал:

– Господи, ну почему я вас при себе держу?

Уэллер налил в бокал щедрую порцию бренди, затем ответил:

– Вы не держите меня, милорд. Полагаю, прошлой ночью вы опять меня уволили.

– Так что же вы здесь делаете?

Камердинер с кроткой улыбкой передал хозяину бокал.

– Без меня вы не сможете функционировать, сэр.

Маркус медленно выпил. Уэллер же, шагнув к ванне, спросил:

– Ночью вам снилось что-то плохое?

Маркус нахмурился. Он не обсуждал свои сны. Никогда.

– Да.

Столь краткий ответ не предполагал дальнейших разговоров, и Маркус погрузился в горячие недра ванны. Сны, мучившие его по ночам, и тени, преследовавшие днем, – все это, черт возьми, не касалось никого, кроме него.

Маркус со вздохом прикрыл глаза. Тепло проникало в мышцы, расслабляя напряженные суставы и старые шрамы, уплотнившиеся за ночь. Он чувствовал себя гораздо старше своих тридцати с небольшим. И он ужасно устал. Устал от жизни, от бремени, от которого, казалось, невозможно было освободиться. Устал от постоянной битвы с собственным рассудком. Устал… очень устал.

Маркус погрузил голову под воду, и теплая вода омыла его изуродованное лицо. Вынырнув, он осмотрелся. Перед глазами появился кусок светлого мыла. Он принял его и мочалку из рук Уэллера, потом молча подождал, когда камердинер покинет комнату, после чего начать мыться. Он делал все возможное, чтобы скрывать свое искалеченное тело от прислуги, но давно понял, что это удается не всегда.

Его мысли снова вернулись к мисс Грин. Как странно, что столь прекрасная женщина была вовлечена в такие темные дела… Какие у нее могли быть для этого причины, кроме жадности? Будь он игроком, поставил бы на жадность. Никто ведь не станет помогать другим людям, не ожидая ничего взамен.

Его размышления были прерваны возвращением Уэллера с теплым полотенцем в руках. Маркус напоследок еще раз погрузился в воду, затем покинул ванну. Вытираясь, он последовал за своим неуклюжим камердинером. Уэллер подошел к шкафу, чтобы достать одежду хозяина, умудрившись по дороге врезаться только в чиппендейловский столик.

– Вы все еще намерены осуществить свой план, милорд? Мне кажется, похищение невесты – не самый разумный поступок.

Маркус пожал плечами. Последние несколько дней Уэллер не переставал ворчать по этому поводу, хотя и знал: решение принято и останется неизменным.

– Даже Анну было чертовски сложно уговорить. Я был глупцом, раз считал, что она могла испытывать ко мне хоть какие-то чувства.

– Вовсе нет! Все эти красотки играют в игры, чтобы поймать приз побогаче. По крайней мере, так мне говорили.

Маркус невольно улыбнулся; преданность ему – еще одна черта камердинера, которой он восхищался и которой были лишены прочие слуги. Большинство из них дрожало от страха, боясь гнева «Зверя», – еще одно ужасное наследие его отца.

А Уэллер между тем продолжал:

– Что, если вас поймают? Стоит ли похищение невесты таких хлопот?

Маркус промолчал. Он почти всю жизнь защищал сестру от отца и не мог сейчас остановиться. Негодяй был мертв уже целый год, но по-прежнему преследовал их с сестрой.

Увы, пока что он не мог помочь сестре, так как был одурачен невестой. Жаль, что он не предвидел этого, когда посылал клерка мистера Хесслера с брачным контрактом в дом Ньюпортов. И очень жаль, что он не смог догадаться о коварных планах отца.