Грязная Земля (СИ) - Окольнов Юрий

Вторая комната была залита вечерним солнцем. Она была сделана сразу из двух комнат на одном углу здания — поэтому ловила солнце весь день, от восхода до заката. Теплые желтые обои дополняли уютную атмосферу. У окна за столом сидела сухая скукоженная старушка и чинно пила чай из фарфоровой чашки. Её дорогое льняное платье было сверху прикрыто цветастой шалью. Инвалидная коляска вместо стула не сразу бросалась в глаза. К коляске были приторочены две палки — здоровенная клюка и обычная трость для пожилых.

— Добрый вечер, бабушка Миртрума, — вежливо произнес Рафик, склонив голову.

— Чего пришёл? — с любопытством спросила бабка, внимательно глянув на него. — Я тебя не звала сегодня. Выходной у тебя. Ешь, учись, люби…

И она захехекала лишь ей понятной шутке. А Рафик, конечно, замялся. Все боятся быть гонцами, приносящими дурные вести, особенно, когда получатель — человек опасный. Впрочем, Рафик в данной ситуации был как раз на стороне бабки и надеялся, что в её интересах не допустить его мать работать в школе. Точнее — не упустить место на рынке.

— Папа просил передать… Рынок переделывают, наш прилавок придётся свернуть.

Миртрума аккуратно поставила чашку на блюдце и лишь затем стукнула сухим кулачком по столу. Рафик вздрогнул. Фарфор звякнул и приятно зазвенел.

— Ах ты ж, Васька, жадоба ненасытная. — вполголоса высказалась бабка. — Таки сговорился с москвичами, значит? Будут у нас свои сети дальше раскидывать…

Рафик, уже привыкший к стилю бабки, сообразил, что речь может идти о мэре Василии Лисюкове. А бабка продолжала говорить — то ли Рафику, то ли сама себе:

— Ну что ж… Давно про это в узких кругах говорили. А чему нас учит коммунистическая экономическая теория на такой случай? — и глянула с подначкой на Рафика.

— Чему? — послушно спросил он.

— Учит — расширяйте каналы продаж! Заказала я себе компьютер, будешь мне интернет-магазин делать по травам, — она подмигнула. — Будем настойки на воде ключевой продавать по словам ключевым.

У Рафика голова пошла кругом, а рот раскрылся. Мир вокруг менялся слишком быстро — но не для этой бабки. Она приспосабливалась к изменениям, словно вирус, который замерз миллион лет назад в Арктике, вчера оттаял, но не пал духом, а наоборот — обрадовался, увидев обновленное меню в виде полярников.

Однако, главное Рафик понял — бабка ему не союзник, и завтра придётся вести мать в школу за руку. Всё, как десять лет назад, только всё абсолютно наоборот, и эмоции в том числе. Глаза Рафика потухли, он обреченно поглядел в окно. Завтра мать будет отмывать грязь, а Рафика будут смешивать с грязью.

— А ты чего буйну голову повесил, богатырь? — спросила Миртрума.

Она внимательно смотрела на Рафика. Хлюпнула чаем, поставила чашку и нажала кнопку на кресле. То зажужжало и повернулось к Рафику.

— И что это у тебя за царапины на шее? Никак, придушил кто? Ну ка, поди сюда! А теперь пригнись!

Рафик послушно выполнял команды бабки. Та покрутила его шею и поцокала языком:

— Кто тебя так?

— Хулиганы… В школе…

— А куда директор смотрит? — насупилась бабка. — Опять, небось, за школой курит вместо учебы, как сорок лет тому?

— Там сын мэра… Лисюков. Директор с ним, как с родным.

— Поняаааатно, — протянула бабка и глянула в глаза. — Ты поэтому такой смурной?

— Не только, — пробормотал Рафик. — Отец хочет мать уборщицей в школу устроить… Они мне тогда совсем житья не дадут.

Бабка неопределенно хмыкнула, чуть отвернулась, побарабанила пальцами по столу, глядя вдаль. Перевела взгляд на Рафика, снова хмыкнула:

— Я тебя чему учила, Рафаил?

— Много чему, — Рафик отвёл взгляд, не желая ощущать себя плохим учеником.

— Поюли мне тут ещё, — беззлобно сказала старушка. — Проблемы это что?

— Задачи, — буркнул Рафик.

— Проблемы надо что? — не остановилась Миртрума.

— Решать сразу, — Рафик ещё сильнее опустил взгляд.

— Потому что они что?

— Пожирают твою душу день за днем, — прошептал Рафик.

— Верно! — хлопнула ладошкой по столу бабка. — С теорией у тебя всё в порядке. Подкован ты, аки конь красного комиссара. А на практике — как будешь решать?

Рафик кинул взгляд на бабкину клюку. Та верно истолковала немой вопрос:

— Нет уж, силовой вариант не для тебя. Кровная месть — для тех хвастливых гордецов, что вначале создают проблемы. А потом прячутся в деревне, где сто рыл с ножами.

— Тогда… Сбежать? — прошептал Рафик.

— Никаких побегов. Все твои побегушки принадлежат мне! — и старушка захихикала.

Взгляд Рафика задвигался вместе с его мыслями. Он понял, что старушка видит решение, и уже ощущал смутную надежду вместо глубокого отчаяния. Но по опыту знал — подсказок не будет и догадаться придется самому.

Рафик огляделся. Жесткая кровать, старый телевизор, радио, книжные шкафы… Полка со склянками… Неужели…

Рафик неуверенно поглядел на бабку.

Лёшик и лук

Лёшик, затаив дыхание, ждал, пока зашедший в подъезд отец поднимался домой после работы. Вообще он считал, что у отца — лучшая работа в мире.

Ведь тот целыми днями делал луки.

Нет, конечно же Дмитрий Робертович Сумаков не заканчивал Институт Лукостроения. Он был столяром-плотником в местной мебельной мастерской. Но однажды — сделал лук для маленького сына. Лёшик просил купить настоящий лук, а отец посмотрел цены, пожал плечами: «Проще самому сделать!».

И сделал хорошо, обстоятельно. А главное — сын был в восторге и стал заядлым лучником. Ну а отец, посмотрев цены ещё раз, начал делать луки на заказ.

И вот сегодня Лёшик ждал подарок отца, приуроченный к новому учебному году. Конечно же — новый лук!

Укороченный рекурсив с небольшим вырезом-полочкой для стрел, анатомической кожаной рукояткой и быстрой тетивой фаст-флайт. Лёгкий натяг за счёт рекурсивных плечей, отличный график накопления энергии и её высвобождения. Да, рекурв более своенравен, чем, например, длинный английский лук — но зато даёт высочайшую скорость стрелы и возможность стрелять почти прямой наводкой. И тянется легко!

Круче рекурсива по мощности — только блочные луки с колёсами. Но этот тип луков скорее для понтовых охотников, наряду с «прокачанным» внедорожником, камуфляжным нарядом, кемпинговой палаткой с туалетом и душем, дорогой удочкой и прочими мужскими радостями.

Петя, конечно же, шутил, называя укороченные рекурвы «укурвами». Ну пусть язвит, у него латентная зависть к чужой хорошей жизни. Лёшик знал — Петя бы тоже такой лук хотел. Но пока — ходит с фабричным сборным «Боумастером», который для него урвал за полцены Лёшик на лучной барахолке в Интернете. Терпимый для начинающего лук, и позировать для фоток можно. И уж точно лучше, чем перерожденный лук Рафика, ранее бывший зимним спортинвентарем… При этом воспоминании Лёшика передёрнуло.

Дверь, наконец, открылась и отец — высокий, полный мужчина — вошёл в квартиру. Лёшик был уже в прихожей, подпрыгивая от нетерпения. Отец широко улыбнулся, и достал из за спины длинный тканевый чехол:

— На! Владей, береги, наслаждайся!

— Уиииии!!! — восторженно воскликнул Лёшик, бросаясь вперёд.

А потом — сразу отскочил назад с чехлом в руках, уже вытаскивая новый лук под яркий свет окна кухни. Отец довольно улыбался, глядя на счастье в глазах сына.

Лук был тонким и изящным, словно детским. Покрытый прозрачным гибким стеклом, демонстрирующим естественный цвет и текстуру светлой древесины. Лёшик провел пальцами по гладкому стеклу, покрывающему тонкую ламель. Прикрыл глаза, вдохнул свежий запах лака. Улыбнулся… Кайф!

— Спасибо, пап! — Лёшик бросился обнимать отца.

На шум с кухни вышла мать — коренастая, полная, милая женщина. Вытирая руки полотенцем, она довольно улыбалась, глядя на отца и сына:

— Как насчёт вкусного ужина по такому случаю?

— Щас, мам, я только лук положу! — и пухлый Лёшик неловко убежал в комнату.

Отец и мать улыбались ему вслед.