Наше шаткое равновесие - Мария Николаевна Высоцкая

— Жень, тут такое дело, у меня малышка будет, у тебя же тоже девочка, — делает выжидающую паузу. — Я подумала, что мы могли бы пройтись по магазинам, поболтать, расскажешь мне немного, к чему готовиться.

— Хорошо, давай сегодня, часа через два….

— Отлично, тебя забрать?

— Нет, я сама доберусь. В «Детский мир» у нас здесь пойдем?

— Да, давай, заодно кофейку попьем забежим…

— Договорились.

Скидываю звонок, еще несколько секунд постукивая большим пальцем по экрану смартфона.

И зачем мне все это надо? Еще и в пятницу вечером. Ладно, сама же согласилась, придется ехать. Пока пячусь с парковки, телефон просто разрывается.

— Черт!

Чуть не задеваю бампер рядом стоящей машины.

— Спокойно, Лунгу! Спокойно!

Убью этого настойчивого абонента. Точно прибью. Насмерть, блин.

Наконец выезжаю, останавливая машину у тротуара. Копаться в телефоне и смотреть на дорогу — явно не мое. Точно влечу куда-нибудь.

На нервах смотрю на незнакомый номер, и внутри селится дрожь и непомерный холод. Сильнее сжимаю пальцы на ярко-красном корпусе айфона, решая, перезванивать или нет. Но выбор делает кто-то за меня.

Телефон начинает орать вновь.

— Да, — и совсем непугливым голоском.

— Привет, директор, ты ничего не забыла?

Его голос вводит меня в ступор, но я буду не я, если не возьму ситуацию в свои руки.

— В понедельник пусть твой человек подойдет, я ему все передам.

— Мне завтра нужно.

— Завтра меня не будет в городе. Позвони… те Роману, он все решит.

— Все вопросы я решаю через тебя, поэтому будь добра отдать мне все завтра.

Сволочь!

— Хорошо, — сквозь зубы.

Ругаться я с ним точно не буду. Ничего не буду. Просто заеду ненадолго в ресторан, отдам деньги и вернусь домой.

— Умница.

Дальше не слушаю, скидываю звонок и блокирую его номер. Через пару часов верну все как было, а сейчас мне просто нужно это придуманное право выбора.

Трогаюсь, медленно вливаясь в небольшой поток машин.

На парковке торгового центра вижу Ленку. Она почти не изменилась. Все те же короткие юбки, все те же пережженные белые кудрявые локоны. Поправив ворот белой рубашки, торчащей из-под пальто, подкрашиваю губы матовой помадой и выхожу на улицу. Ленка видит меня не сразу, скорее не узнает. Я махаю ей рукой и, закрыв авто, шагаю в ее сторону.

Кошелева, а ныне Симонова, немного странно смотрит мне за спину, потом очень оценивающим взглядом проходит по моей фигуре, не сразу возвращая глаза к лицу. У меня складывается впечатление, что то, что она видит, ей явно не нравится.

И дело не в том, что я выгляжу плохо, а в том, что ее совсем не устраивает, что я выгляжу хорошо. Мы не виделись с ее свадьбы, а там я старалась держаться от всех подальше. Так что разглядывать меня у нее ни времени, ни возможности не было.

— Привет, — слегка улыбаюсь.

— Привет. Ничего себе! Ты… хорошая машина. Кто подарил? Признавайся.

— Сама. Заработала и купила.

Ленка хмурится.

— Ох, конечно-конечно, — угрюмость пропадает, и она начинает ржать.

Отвечать я ничего не собираюсь. Оправдываться тем более. За годы работы с людьми я поняла одну вещь — если человек хочет так думать, не переубеждай, хуже от этого будет только тебе.

— Может, уже войдем?

— Ах да. Жень, я так рада тебя видеть. Как дела?

— Хорошо. Работа-дом…

— Замуж еще не вышла? Хотя у тебя же Полька… — поджимает губы.

Но я вижу в ее глазах удовольствие. Ей нравится все это говорить. Она уверена, что задевает меня. И делает она все это, потому что в нашей разрушенной дружбе винит меня. Только вот я, если и виновата, то точно не без ее помощи.

— Да я и не собираюсь. Замуж…

— Ты меня прости, конечно, за откровенность… но в твоем положении, еще и с ребенком… ох, не завидую я тебе, подруга.

— А говоришь так, будто очень…

Сама не понимаю, как это произношу.

Лена впивается в меня недовольным взглядом.

— Нервы, — пожимаю плечами, — много работы, мужика нет, дочь одна воспитываю, вот и несу чушь.

Пусть думает что хочет. Если ей так нравится считать меня пропащей, пусть. Мне все равно, что она думает. А то, что думаю я… к сожалению, сейчас не совсем удачное время это озвучивать. Я сюда не ради ее и нашей старой дружбы перлась. Мне очень нужно поговорить с ее мужем.

Под общее молчание мы проходим в кофейню. Я окидываю помещение строжайшим взглядом… дурацкая рабочая привычка. Нужно расслабиться, я здесь гость. Посетитель.

— Жень, ты не обижайся, если что, гормоны у меня…

Киваю, высматривая официанта.

— Все хорошо. Тебе когда рожать?

— После Нового года, на середину января срок ставят.

— Скоро уже. А по животу не скажешь.

— Крошечка будет.

Наконец-то официант соизволил доползти до нашего стола. Семь минут. Я засекала.

— Американо и яблочный штрудель, — делаю заказ.

Ленка же берет себе целую гору еды. До «Детского мира» мы, кажется, не дойдем. Хотя мне нужно купить что-то к Полиному приезду.

Мы минут срок говорим ни о чем. Точнее, говорит в основном Ленка, я тут в качестве слушателя.

— Жень, а ты меня домой не подкинешь? А то я на такси приехала, муж на машине не разрешает теперь ездить. А меня тошнит от этих таксистов. Вечно вонь какая-то в салоне стоит…

— Хорошо. Пойдем, поднимемся в игрушки только…

— Точно, я совсем о них забыла.

В детском отделе я иду прямиком к LOL, эти куклы у нас вообще отдельная история. Забрав с полки золотой коллекционный шар, иду на кассу. Когда-нибудь эти куклы в шарах-сюрпризах нас точно разорят.

Из торгового центра мы выходим под начинающийся снег. А еще с утра был дождь. Вот она — питерская погода.