Линка (СИ) - Смехова Ольга

Глава 4

Лекса хрустел чипсами за моей спиной. Оранжевые пластины методично исчезали у него во рту, а он пялился в толстую книгу. Оную ему подарила девушка, а потому он гордо поклялся самому себе, что прочтет её от корки до корки. Даже если не интересно будет. Стоило мне только спросить у него о избраннице, как он тут же расцветал лицом, в мыслях представляя её лик. А вот показать фотографию отказался, сославшись на то, что у него её нет. Ну, нет так нет, я не против.

Телевизор работал только для меня. Под меня Лекса заботливо сунул свернутый носовой платок, аргументировав тем, чтобы мне помягче было. Помягче мне не было. Никак вообще не было, но я поблагодарила его за заботу. В конце концов, когда за тобой ухаживает кто-то такой сильный, большой и заботливый — очень приятно. Я с удовольствием смотрела абсолютно всё, что показывали. Компьютер и телевизор уже успели обогатить мои знания о мире и стране, в которой мы находимся. С каждой секундой, стоило мне увидеть текст, я жадно глотала его целыми абзацами. И не понимала, как Лексе могут нравиться чьи-то чужие выдумки, когда собственный мир полон… я не знаю чего! Всего и сразу! Странностями и необычностями, банальностями и обыденностями. И все — все они мне интересны.

Впрочем, чужие выдумки оказались не так уж и плохи. После того, как Лекса проснулся — не бросился строчить продолжение приключений маленькой эльфы, а объявил, что сегодня у него — выходной и он, следовательно, будет отдыхать. Он долго объяснял мне, почему не хочет сегодня писать, будто бы я его в этом обвиняла. Успокоившись, он запустил игру. Я ожидала увидеть некое подобие тех человечков на тонких ножках, а увидела чуть ли не настоящее кино. Лекса объяснил мне, как делают подобные игры, а я вместе с ним с головой ушла в борьбу с инопланетянами. До того самого момента, как он потерял половину группы в одном из боев.

Тройка синих коней тащили за собой телегу без ямщика, чтобы через секунду рассыпаться кучей квадратных пикселей. А они, в свою очередь, нырнули под днище телеги, обратились в надпись «Вести», приподняли её над собой.

— С вами Игорь Лушеев на телеканале «Телега» с последними известиями за сегодняшний день! — бодро возгласил корреспондент, то и дело подглядывая в лежащий на столе лист. За пять минут я успела узнать, что войска на юге соседней страны столкнулись с отчаянным напором сепаратистов. Землетрясение в стране цветов и больших, желтых ягод локализовано и обошлось почти без жертв. Одетый в накидку из волчьей шерсти, размахивал лапкой на цепи священник Белого Лиса, благословляя народ и желая всем доброго утра и дня.

Белый Лис — я вдруг вспомнила, что частенько и сама поминала его, вот только не знала, кто он на самом деле. Правитель этой страны? Вождь, может быть, мудрый шаман?

— Лекса, а кто такой Белый Лис? — я словно бы забыла о том, что он занят чтением.

— Бог, — спокойно и, я уверена, не отрывая глаз от книги, ответил он.

— Бог?

— Ну, существо, которое стоит выше над всеми людьми. Якобы, он создал нас всех и вообще всё.

— И… и это правда? Он правда всех нас создал?

— Нет, конечно же, — почти обиженно отозвался писатель. — Глупо верить, что где-то под облаками сидит большой волк и раздает людям радости и благодати.

— А он раздает? — словно не слыша всё то, что он сказал до этого, вновь поинтересовалась я. Мир — не душный ящик шкафа, мир — бесконечность. Бесконечность, которую мне никогда не познать, даже если я научусь ходить и двигаться. Стоит ему сказать о вчерашнем успехе, подмигнуло мне сознанье. Я подумала, что не стоит. Говорить или делать вид, что разговариваешь с куклой — один вид сумасшествия. Но если вдруг увидишь нечто совсем из ряда вон выходящее — испугаешься. Мне вспомнился ужас, когда перед моими глазами из мрака и тьмы явилась Повелительница. Не хочу пугать Лексу.

— Кто его знает. Честно говоря, я не верю. Но это еще не означает, что его нет. Точнее сказать — я предполагаю его существование как таковое, но не верю, что он такой, каким его так щедро расписывают служители логова. Ответ показался мне неопределенным, словно Лекса сомневался в собственных словах и не знал, как их правильно сформулировать. Мне в голову пришла мысль о том, что когда-нибудь, когда я смогу двигаться, я буду в тайне от Лексы включать компьютер и искать, искать, искать информацию в интернете. А через семь дней он уедет — едко напомнила мне память. Через семь дней всё закончится.

— Ты возьмешь меня с собой? — в очередной раз, позабыв про телевизор, спросила я.

— Не знаю. Может быть. Я подумаю над этим завтра, — нехотя, после недолгого молчания отозвался парнишка. Интересно, что ему мешает? Ведь я же… я же маленькая кукла, не займу много места — ни в сумках, ни у него дома. Тогда почему он не хочет меня забрать, чего боится? И почему не может сказать прямо, отделываясь от меня обещаниями подумать завтра?

— Нет, нет и еще раз нет! — мордастый и бородатый мужик тряс свернутой газетой в руках. Побагровев от негодования он, верно, готов был проглотить собственный галстук. Я продолжила смотреть новости. — Работники службы ОНО нарушают права человека! Доколе, я вас спрашиваю, доколе они будут издеваться над нами? Красть наших детей и проводить над ними бесчеловечные опыты, допросы, тестирования? И каждый раз, каждый раз, когда мы выглядываем в окно — что мы видим? Вооруженный отряд из трех человек, в масках, патрулирует улицы. Они работники правопорядка? Нет! Может быть, у нас военное положение, чтобы ходить с штурмовыми винтовками наперевес? Нет! А вы только посмотрите на их начальников! Сытые и довольные рожи! В прошлом году финансирование здравоохранения и образования уменьшилось на пять процентов. Зачем? Чтобы передать дополнительные средства в службу ОНО!

Репортер молчал, лишь часто моргая и не смея вставить даже слово в этот проницательный монолог. Наконец, свирепый бородач успокоился, сделал несколько глотков из стакана с водой.

— Но что вы скажете о том, что они защищают нас от аномалий? — набравшись смелости, поинтересовался репортер. — Только за последний год им удалось спасти свыше миллиона человек от всевозможных аномальных ситуаций. Вспомните инцидент в…

— Я ничего не буду вспоминать! — мне казалось, что мордастый сейчас вскочит со своего места и попытается придушить. Неважно кого — лишь бы выплеснуть свою злобу. Но вместо этого он продолжал поливать ядом: — Эти так называемые аномалии — тщательно проработанные мистификации. Скажите, зачем нужен был королю Анхурсу инквизитора, когда ведьмы исчезли? Ответ очевиден и инквизиция была распущена, что послужило уроком для всех остальных. Угроза — истинная или мнимая должна быть всегда! И не важно, как она будет называться — ведьмы. Драконы или же аномалии.

— Да, но, позвольте, есть свидетельства людей, которые пострадали от этих самых аномалий и…

— Именно! ОНО не только занимается тем, что врет нам в глаза, выкачивая деньги из карманов честных граждан и бюджета страны, они еще и калечат нас за это!

Он говорил что-то еще, но я больше не слушала. Аномалии. Что это такое и как они выглядят? Обыденность этого мира вползала в моё сознание новыми красками. Когда кажется. Что ты видела уже почти всё — внезапно появляется что-то новое. Интересное, необычное, захватывающее.

— Я скоро вернусь. — Лекса уже влезал в свою куртку — я за своими размышлениями и не услышала, как он начал собираться на улицу.

— А… когда ты вернешься?

— Скоро. Знаешь ли, людям надо что-то есть. — словно в упрек ответил он мне. Телевизор моргнул на прощание и покрылся черной пеленой потушенного экрана. Оставлять включенной какую-либо технику писатель не хотел.

***

Одиночество и тишина — прекрасные учителя. Только что ты готов был разливаться соловьем, радуя разговором собеседника, а вот уже сидишь — молча, задумываясь над каждым сказанным словом. Сколько слов мы умудряемся сказать зазря? Выболтнуть, вытолкнуть из себя, сорвать с языка, пустить конфетным фантиком по ветру. Словно выбрасываем мусор. Знаете, если у вас не получается найти слова — то это лишь потому, что они теряются в потоке своих товарок. Помолчите, окунитесь с головой в тишину и может быть тогда вам улыбнется удача.