Волшебство хрустального шара - Роберт Стайн

— К ортодонту? На сегодня? — закричала я. — Но я не могу!

— И тем не менее придется, — твердо сказала она, потянув за рукав моего жакета. — Ты же знаешь, как трудно попасть на прием к доктору Стоуну.

— Но я не хочу носить скобки! — завопила я, понимая, что визжу совсем как маленький ребенок.

— Может быть, они тебе и не понадобятся, — заметила мама, подталкивая меня к двери. — Может быть, ты обойдешься фиксатором. Мы поступим так, как посоветует доктор Стоун.

— Но, мам, я… я… — Мне нужно было придумать повод, чтобы не идти. — Я не могу поехать с тобой. Мой велосипед здесь! — в отчаянии закричала я.

— Так пойди и привези его. Мы положим в багажник, — не раздумывая, ответила она.

У меня не оставалось выбора. Мне придется ехать с ней. Тяжело вздыхая, я настежь распахнула дверь и торопливо прошла мимо нее к велосипедной стоянке.

Оказалось, что мне придется носить скобки по крайней мере шесть месяцев. Меня назначили на следующий прием к доктору Стоуну через неделю, чтобы их поставить.

Я предполагала, что расстроюсь из-за этого. Но моими мыслями владели Джудит, Анна и другие девочки, так что трудно было думать о каких-то скобках.

Я представляла, как они худеют, становясь тоньше и тоньше, слабее и слабее. Перед моими глазами стояла ужасающая картина. Я в зале, стучу мячом, быстро бегая взад-вперед. А в это время Джудит, Анна и остальные лежат на спине на открытой трибуне, пытаясь наблюдать, но не могут приподнять и головы.

В тот вечер я испытывала такое чувство вины, что решила позвонить Джудит узнать, как она себя чувствует. Кажется, я звонила ей впервые в жизни.

Подошла миссис Бэллвуд. Голос у нее был усталым и напряженным.

— Кто это? — спросила она.

Я внезапно захотела повесить трубку. Но удержалась и ответила:

— Это Саманта Бёд. Школьная приятельница. Некая приятельница.

— Не думаю, что Джудит сможет подойти к телефону, — сказала миссис Бэллвуд. — Она так слаба.

— Доктор сказал, что… — начала я.

— Я спрошу Джудит, хочет ли она поговорить, — прервала она меня.

Я услышала крик младшего брата Джудит и музыку из мультфильма, который крутили по телевизору.

— Не говорите слишком долго, — проинструктировала миссис Бэллвуд.

— Алло? — послышался слабый голос Джудит.

— О, привет, Джудит. Это Саманта, — сказала я, пытаясь не выдать волнения.

— Сэм? — снова донесся еле слышный голос, почти шепот.

— Сэм Бёд, — запинаясь, повторила я. — Я… я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь.

— Сэм, ты на нас наслала порчу? — спросила Джудит.

У меня перехватило дыхание. Как она узнала?

15

— Джудит… что ты хочешь сказать? — прокричала я.

— Все девчонки заболели, кроме тебя, — ответила она. — Анна болеет. И Арлин. И Криста.

— Да, но это не означает… — начала я.

— Так что я думаю, что это ты наслала на нас порчу, — прервала Джудит.

Шутила ли она? Я не могла понять.

— Я просто надеялась, что ты поправляешься, — неловко промямлила я.

До меня донесся голос миссис Бэллвуд, которая говорила Джудит, что пора заканчивать.

Я распрощалась и положила трубку. Хорошо еще, что разговор был короткий. Но я не могла понять, шутила Джудит или нет по поводу порчи.

Голос у нее был действительно слабым. Он был таким усталым и безжизненным.

Я разозлилась из-за того, что она стала обвинять меня — неважно, шутка это или нет. Это было вполне в ее духе.

Выискать повод, чтобы разозлить меня, когда я звоню из лучших чувств.

Но одновременно я ощущала себя виноватой. Догадалась Джудит или нет, но я таки наслала порчу на них всех.

А теперь мне надо найти способ снять колдовство.

На следующее утро два места в нашем классе опять пустовали. Не было ни Джудит, ни Анны.

За ленчем я спросила Кори, пойдет ли он со мной после школы разыскивать ту странную женщину.

— Ни за что! — крикнул он, мотая головой. — Она еще превратит меня в лягушку!

— Кори! Ты можешь отнестись к этому серьезно? — завизжала я.

Несколько ребят оглянулись.

— Отстань, — пробормотал он, краснея.

— Ладно, извини, — сказала я ему — Я действительно выбита из колеи, понимаешь?

Но он все-таки отказался составить мне компанию. Он придумал отговорку: его маме срочно требовалось помочь чистить подвал.

Кто, интересно, чистит подвал посреди зимы?

Кори притворился, что не верит в мою историю о женщине и трех желаниях. Но у меня было такое ощущение, что он побаивается. Я тоже боялась. Боялась, что не найду ее. После занятий я вскочила на свой велосипед и помчалась в сторону Джефферс Вудз. День был серый и непогожий. Огромные темные тучи неслись по небу, угрожая дождем или снегом.

«Так похоже на тот день, когда я наткнулась на Клариссу», — подумала я. Почему-то это воодушевило меня.

Некоторые мои одноклассники махали и окликали меня. Но я проехала мимо, наклонясь к рулю, переключив шестерни на макси-мадьную скорость.

Через несколько минут Монтроуз-авеню свернула от домов, стоявших по бокам, и на горизонте показалась линия леса.

Высокие деревья казались темной, мрачной стеной на фоне черного неба.

— Она должна быть где-то здесь, должна, — нажимая на педали, ритмично повторяла я.

Должна быть где-то здесь! Должна быть где-то здесь!

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидела ее, жавшуюся к краю дороги. Ожидающую меня.

— Эй! — прокричала я. — Эй! Это я! Почему она не откликалась?

16

Сердце радостно колотилось. Подъехав поближе, я увидела, что женщина стоит спиной ко мне.

Она была одета по-другому. На ней был пурпурный шерстяной берет, длинное черное пальто доходило почти до пят. Я притормозила возле насыпи позади нее, колеса забуксовали на покрытой гравием дороге.

— Мне нужно загадать второе желание! — обратилась я к ней, задыхаясь.

Она обернулась, и я открыла рот от удивления. Я смотрела на веснушчатое моложавое лицо, обрамленное короткими вьющимися светлыми волосами.

— Прости, что ты сказала? — переведя на меня взгляд, с беспокойством спросила она.

— Из… извините, — пробормотала я, заикаясь и чувствуя, что мое лицо горит. — Я… я обозналась.

Это была другая женщина. Я хотела умереть со стыда. Мой взгляд упал на двух малышей, перебрасывающихся летающей тарелкой позади нее на опушке.

— Томми, не кидай слишком сильно: твоя сестра не может ее поймать, — сделала она замечание.

Затем она вновь повернулась ко мне.

— Что ты там сказала насчет желаний? Ты потерялась? — спросила она, озабоченно глядя мне в лицо.

Я знала, что стою красная как рак, но ничего не могла поделать.

— Нет, просто я приняла вас за… — начала я.

— Томми, иди сам ее лови, — крикнула она своему сынишке.

Дети стали ссориться. Она поспешила к ним, чтобы помирить их.

— Простите, что побеспокоила вас, — крикнула я. — До свидания.

Развернув велосипед, я стала быстро крутить педали в направлении дома.

Мне было неловко, что я ляпнула такую глупость совершенно постороннему человеку. Но главное, какое разочарование!

Я действительно ожидала увидеть там ту странную женщину.

«Где еще она может быть?» — думала я. Я вспомнила, что вывела ее на Мэдисон-роуд. Может быть, мне повезет и я отыщу ее там?

Мной овладело отчаяние.

Я развернула велосипед и поехала к Мэдисону. Поднялся ветер, кожа на холодном лице задубела. Я ехала против ветра, глаза слезились от жгучего холода.

Даже сквозь дымку я могла увидеть, что никакая женщина вовсе не бродит в ожидании меня по Мэдисону.

Две грязные бурые собачонки перебежали улицу. Они были единственными живыми существами, которых я встретила.

Я несколько раз прокатилась взад-вперед, водя глазами по разбросанным вокруг старым домам. Пустая трата времени.

Я продрогла до костей. В ушах и носу кололи миллионы иголочек. По щекам текли слезы.

— Брось, Сэм, — приказала я себе вслух.

Небо потемнело. Казалось, что штормовые тучи неслись по верхушкам дрожащих деревьев.

Несчастная и побежденная, я повернула к дому. Я ехала по середине улицы, яростно крутя педалями и противостоя сильным порывам ветра.

Я остановилась, когда впереди замаячил дом Джудит. Это был длинный-предлинный красного дерева дом, стоявший поодаль от дороги на широкой размокшей лужайке.

Я решила на минуту сойти с велосипеда и проведать Джудит.

«К тому же отогреюсь», — подумала я. Мой нос совершенно онемел. Вся дрожа, я проехала подъездную дорожку и положила велосипед на землю. Затем, пьггаясь хоть как-то растереть свой бедный нос, я пробежала к дому и позвонила.