Великий малыш - Виктор Рыбин

— А здорово я вмазал по витрине! — глотая смех, выпалил Четага. — Ка-ак дал! А она ка-ак бабахнет! И на мелкие осколочки! И в разные стороны... — На скуластом лице Четаги было такое умиление, будто он тысячу кордоб на дороге нашел.

Луис приподнялся с кучи щебенки. Острая боль пронзила локоть левой руки. Рука, на удивление, припухла.

Левую руку ему особенно старательно выкручивал агент-крепыш. Поначалу в горячке побега Луис не почувствовал боли. А теперь вот понял, что не зря агент старался.

Все же Луис решил не подавать вида, что повредил руку.

— А торговец-то гад! — не унимался Четага. — Сонный такой сидел. А как я гранату швырнул, он сразу ко мне! А тут Луис... Ну, он к нему... Потеха!.. Торговец тоже шпиком был... Они потом за тобой, Хосе, рванули... И толпа...

— Я в толпе чуть очки не потерял... — просипел Виалес. В одной руке очки, в другой газета. И люди со всех сторон... Никакой больше конспирации! В очках всегда буду! — Хосе с вызовом посмотрел на Луиса.

Но Луис промолчал. Он думал о своем. О том, в частности, почему агенты охранки решили все-таки его арестовать. Да еще сфотографировать — не зря же усатый побежал за фотографом... Ренальдо, выходит, ошибался? Что-то не предусмотрел?.. И почему усатый шпик все чаще появляется на пути Луиса?

Хуан нарвал травы, сделал себе подстилку, Потом сдернул майку и повязал ее вокруг головы. Проделав все это, он лег на спину и вперился глазами в небо.

— Луис, а ты кем бы хотел стать? — спросил вдруг Четага.

— Офицером.

— Офицером? — удивился Четага. А я думал, художником. Ты же здорово рисуешь!..

— Есть дела поважнее, чем рисование, — серьезно сказал Луис. — Мне товарищ Ренальдо говорил, что, даже когда сбросят Коротышку, сандинистам долго еще придется держать в руках оружие. И еще он говорил: вместо сомосовской армии убийц и грабителей у нас будет народная, революционная армия!

А я буду моряком, — заявил Четага так, будто его долго уговаривали, и он наконец согласился. — Буду плавать на кораблях по всем океанам! Кра-асивая жизнь!

— А я пойду учиться на агронома. Как мой дядя, буду агрономом, — пропыхтел Виалес.

Вопрос, кем быть после победы революции, взбудоражил мысли. Вообще-то для Луиса вопрос этот давно решенный. Вот только долго ждать, когда мечта сбудется... Но самое главное — сбросить бы поскорее Сомосу. Тогда все будет хорошо. Тогда все пойдет гладко, без задержки. Сначала Луис закончит школу, потом военное училище. Ему присвоят офицерское звание и назначат командиром в какой-нибудь гарнизон. Ему дадут офицерскую форму с погонами и портупеей. И конечно же, личное оружие...

Луис поморщился. Поврежденная рука все чаще напоминала о себе. Сейчас бы сунуть ее под струю холодной поды! Сколько у него было ушибов, сколько всяких синяков и вывихов... И спасала холодная вода!

Мысль о холодной воде вытеснила скоро все иные мысли. С этой мыслью он встретил сумерки.

Наскоро попрощавшись с друзьями, Луис во весь дух помчался домой, провожаемый недоуменными взглядами Четаги и Виалеса: их вожак против обыкновения покидал развалины пекарни первым.

Уведомляю об исключительной опасности...

Луис Альфонсо Веласкес.

Антигосударственная деятельность:

Март — апрель 1979 года. Распространял клеветнические листовки у кафедрального собора, в районах Альтамиро и Дон Боско... Подозревается в нападении на военный патруль 2-го пехотного батальона в Типитапе 12.03.79... Неоднократно замечен в сборе порожних бутылок, которые, вероятно, передает террористам для изготовления самодельных гранат...

Из полицейского досье.

20.04.79

Секретно

Начальнику управления Службы национальной безопасности

Настоящим уведомляю об исключительной опасности агента террористов Луиса Альфонсо Веласкеса, 1969 года рождения, проживающею в Манагуа. Все попытки пресечь или изобличить преступника не дали результата. Прошу Ваших санкций в соответствии с объявленным в стране чрезвычайным положением.

Шеф полиции Восьмой зоны.

Апрельское солнце неистово сушит землю. Кусты жимолости и акаций почернели и потрескивают, будто вот-вот займутся огнем

Трава пожелтела. Налет красной пыли делает ее похожей на какую-то неземную оранжевую траву.

Пронзительно верещат цикады. День ото дня их голос суматошнее, будто конец света грядет.

Луис прислушивается к атому однообразному треску за окном, улыбается. Не конец света грядет, а дождливый сезон в свои нрава вступить собирается. Верная примета! По ночам уже доносятся отдаленные раскаты грома. Скоро сюда придут ливни. И тогда все вокруг зазеленеет и зацветет. Земля превратится в благоухающий цветник. В такой, какой он видел у хозяйки этого особняка, куда пришел с матерью... А вот и сама хозяйка, легка на помине. Толстая. Важная. В красивом шелковом халате. С веером в руке.

— Доброе утро, сеньора! Как ваша голова, не болит? Вчера, помнится, вы жаловались на голову. Но сегодня, слава богу, выглядите замечательно, сеньора!

Луис удивленно глядит на мать: полчаса, как они драят полы и чистят мебель в гостиной, и мать ни звука. А тут вдруг...

— Ты не одна, донья Валентина? — Толстая сеньора прошлась по гостиной, провела пальцем по подоконнику. Не найдя там пыли, вскинула брови. Не то обрадовалась, не то обиделась. — Какой славный у тебя помощник! Твой сын?

— Младшенький. Луис.

— А почему он не в школе?

— Ходил, сеньора, ходил в школу. И учителя хвалили. Говорили, что смышленый. Математика ему легко давалась. И рисует хорошо. — Валентина огорченно развела руками. Да вы же знаете, сколько денег на них, сорванцов, идет... А достаток наш известно какой... Вот и решили, пока Луис будет мне да отцу помогать, до лучших времен...

Хозяйка особняка небрежно обмахнула лицо веером, прищурилась.

— До каких времен?

Луис заметил, как мать сразу смутилась и в волнении стала теребить тряпку, которой только чти вытирала пыль с подоконников.

— Сыну моему... другому... Роберто обещали хорошую работу... Вот тогда, может, полегче будет

И мне обещали работу, сеньора! затараторил Луис, угадывая, что толстая сеньора не очень-то поверила матери. — Замечательную работу! Я давно мечтал о такой, сеньора! Знаете, меня обещали взять помощником механика и автомастерскую. У меня будут свои деньги. Я даже смогу кое-что откладывать. Хозяин мастерской сказал, что если хороню работать, то можно скопить на велосипед!..

Не слушайте его! — улыбнулась Валентина. Обещать-то могут сколько угодно, да навряд ли возьмут. Какой из него работник! Вон сегодня опять рука разболелась. Видите, как вздулась?

Испуг тенью скользнул по лицу хозяйки особняка, забился в складках губ,

— А это не заразно?

— Что вы, сеньора! — успокоила Валентина. Разговаривая с хозяйкой, она ни на минуту не прекращала работу. Переставляла с места на место стулья, двигала стол, перекладывала всякие безделушки, ловко обмахивая их мягкой фланелью. — Это ушиб у него...

Толстая сеньора что-то проворчала себе под нос и вышла из гостиной.

Странная сеньора, подумал Луис. Мать давно уже подрабатывала у нее. И всегда жаловалась, какая строгая хозяйка. А Луису она показалась совсем не строгой. Рассеянной показалась, не в себе Будто напугал ее кто. Она вот разговаривала с матерью, а думала о чем-то своем... Впрочем. все они. богатеи, встревожены сейчас. Чем лучше у повстанцев, тем хуже настроение у дам и господ «Эль Дорадо» 17. Хотя и здесь есть хорошие люди, беднякам не гнушаются помочь и сандинистам сочувствуют.

— Что это за грузовичок крутится здесь?.. — настороженно сказала Валентина, мельком глянув в окно.

Луис подскочил к матери

— «Тойота» -пикап... Наверно, чей-то дом ищет.

— Странно ищет... — задумчиво проговорила мать, уже более внимательно наблюдая за проползающим мимо пикапом. — То в нашем квартале все утро рыскал, теперь вот в «Эль Дорадо»... А когда мы шли сюда, дважды нас обогнал... Луис пожал плечами.

— Разве этот пикап?

— Кузов приметный. Старый, весь в ржавчине... а номера новенькие. Будто только-только намалевали

Луис ничего на это не сказал. Он и сам давно приметил пикап. Только вида не подавал.

Чтобы отвлечь мать от гнетущих мыслей. Луис обнял ее за плечи, отстранил от окна

— Что тебе дался этот пикап?! Расскажи лучше, о чем вы вчера говорили с доном Лрмандо?

Мать испуганно поглядела на дверь, сердито зашептала:

Ты же знаешь, дон Армандо передавал привет от Роберто... Жив-здоров наш Роберто, воюет. В Сан-Мигеле он...

Дон Армандо, одинокий старик, жил по соседству с Веласкесами. Неделю назад он ездил к родственникам в деревню Сан-Мигель, что затерялась где-то в сельве на севере. А вчера вернулся и сразу нагрянул к Веласкесам, рассказать о встрече с Роберто. Роберто уже три месяца как сражался в партизанском отряде,