Один (ЛП) - Арчер Дэвид

Она доехала до перекрестка с 15-й авеню, сделала разворот и подъехала к парковке у Метробанка. Припарковав и заперев машину, она вернулась к пешеходному переходу на 15-й авеню. Там она перешла дорогу среди хаоса автомобильного движения и поспешила мимо "7-Eleven" в Гарвард. Мужчины в лавке на углу наблюдали за ней, покуривая. Одна пара окликнула ее с плохо скрываемой наглостью: "Такси трайсикл! Вам нужен трайсикл? Американское? Американский?"

Она проигнорировала их. Она поспешила мимо кафе "Rapture" и быстро пошла по Гарварду мимо голых бетонных стен, зданий с облупившейся желтой краской и вездесущих пустых участков, заросших подорожником и каучуковыми растениями. Дальше было хаотичное изобилие тротуарных лавочек, зонтиков и вывесок на вывесках, на любой поверхности и любого цвета под солнцем: "стоянка запрещена", "продается", "голосуйте за Рамона Лусену", "ешьте здесь", "остерегайтесь электрических проводов". А владельцы магазинов и их семьи сидели на порогах и на пластиковых стульях, всегда в бермудах и шлепанцах.

Это было не то, что она часто видела за те годы, что жила в Маниле. Она и ее друзья, как правило, оставались в своем мире эмигрантов, общаясь в основном с англоговорящими, учеными и дипломатами, которые, как она с благодарностью подумала, были маленьким кусочком Калифорнии в Маниле.

Пункт проката автомобилей, как и предупреждал Джей, обнаружился не сразу. Он находился во дворе, через ржавую железную дверь в сырой бетонной стене. На каком-то этапе истории кто-то покрасил дверь в оранжевый цвет. Теперь оранжевая краска облупилась, обнажив оранжевую ржавчину под ней. Над дверью висела нарисованная от руки табличка с надписью "Автомобили".

Внутри она поговорила с мужчиной с тонкими, измазанными никотином губами, который, когда она назвала имя мужа, взял у нее сто долларов наличными за Volkswagen Golf. Он сказал ей, где припарковать машину, когда она закончит, и сообщил, что заберет ее на следующий день со стоянки аэропорта.

Оттуда она с нарастающим беспокойством поехала обратно по бульвару Аврора сквозь кишащий, клаустрофобный поток машин. На пересечении с Катипунан-авеню она проехала под мостом и мимо психоделического депо джипни "Сержант Пеппер", после чего ускорилась и выехала на проспект. Она понимала, что едет слишком быстро, и заставила себя сбавить скорость и двигаться вровень с потоком машин, пока не подъехала к детской школе. Там она свернула на парковку, нашла место вне поля зрения школьного офиса и тридцать секунд сидела в тихой панике, пытаясь взять под контроль свои дрожащие руки и дыхание.

Наконец она вылезла из машины и бодро зашагала внутрь. Хелен, заведующая, была в кабинете и разговаривала с Джудит, секретарем. Они обе подняли глаза и улыбнулись, когда она вошла. Хелен сказала.

"Глория, привет. Что мы можем для тебя сделать?"

Глория рассмеялась и покачала головой: "Хелен, мне очень жаль. Я совсем забыла, что у детей сегодня прием у доктора Хирша. А вы знаете, как он занят. Если мне придется отложить, неизвестно, когда он сможет снова их принять. Мне не хочется этого делать, но мне придется забрать их с уроков. Я принесу справку завтра утром".

"О, конечно. Мне знакомо это чувство. Этот парень - золотая пыль. Джудит, не могла бы ты взять детей Глории ради нее?"

"Конечно".

Джудит выскользнула из-за стола и поспешила за детьми. Хелен сказала что-то вроде: "Мы должны как-нибудь пообедать, прошло слишком много времени".

А Глория, благодарная за то, что хотя бы на несколько минут она могла притвориться, что все идет как обычно, улыбнулась и сказала: "Ты должна прийти к нам с Хэнком. Мы поужинаем. Джей очень хотел попробовать свое новое барбекю. Мы можем запустить детей в бассейн, заставить Хэнка и Джея поговорить об электроинструментах, а мы с тобой сможем расслабиться за бокалом джина с тоником!".

Они рассмеялись, и через пару минут Марк, которому было десять лет, и Элизабет, которой было восемь, а ей сейчас исполнилось сорок, появились с сумками и держали Джудит за руки.

"Мамочка, - говорила Элизабет, - почему ты не сказала нам, что мы идем к доктору Хиршу?"

"Потому что взрослые не все рассказывают своим маленьким деткам. А теперь идемте, поторопитесь, а то мы опоздаем".

Она вывела детей, помахав на прощание рукой, и они пробрались сквозь машины на стоянке к белому "Гольфу". Там Элизабет пожаловалась, что это не их машина. Мама сказала ей, что папа взял ее специально для них, чтобы они могли отправиться на поиски приключений.

Они забрались назад, пристегнулись ремнями, и Глория выехала со стоянки и направилась в аэропорт.

Глава Четвертая

Я взял Toyota Fortuner у Avis в аэропорту Ниной Акино и совершил получасовую поездку по Маниле до отеля Grand Hyatt на 8-й авеню. Поездка была познавательной и напомнила мне строчку Тома Уэйтса из "Вальсирующей Матильды": "Все сломано, никто не говорит по-английски, и я сегодня на коленях". Тот факт, что английский был официальным языком, наряду с тагальским, казалось, не имел большого значения. Так же как и тот факт, что эта страна считалась одной из самых динамично развивающихся экономик на Востоке, не повлиял на крайнюю нищету, очевидную в разросшихся трущобах, разбитых тротуарах и запущенной инфраструктуре города.

Я забронировал номер в отеле Grand Hyatt, где все говорили по-английски и ничего не было запущенным, убогим или сломанным, и отнес свои вещи в номер. Вознаградив посыльного, я разделся и двадцать минут стоял под горячим душем, время от времени переключаясь на холодный. После этого я переоделся в свежий льняной костюм, заказал кофейник крепкого черного кофе и завтрак и уселся на террасе, снова просматривая досье и запоминая факты.

Похоже, последним, кто видел человека из ОДИНа в Маниле, был полицейский по имени Даниэль Алькантара, который входил в команду, возглавляемую инспектором Герардо Баккеем. Согласно досье, Баккей был таким же склочником, как продавец подержанных автомобилей, баллотирующийся в президенты. Я мысленно отметил, что Баккей - хорошее место для начала.

Очевидно, управляющий Джеймс Каноса был другом ОДИНа и был готов организовать любые необходимые мне интервью. Я снял трубку и позвонил ему. Его секретарь соединил меня с ним.

"Мистер Мейсон", - сказал он, как будто мое имя было для него забавным: "Я ждал вашего звонка только завтра. Это долгий перелет из Вашингтона. Большинству людей нужно хорошо выспаться после прилета".

"Никогда за счет компании, инспектор. Не стоит терять время".

"Очень достойно восхищения. Скажите, чем я могу вам помочь?"

"Как вы знаете, мы обеспокоены исчезновением американского гражданина..."

"Да", - сказал он, и в его голосе снова послышалось веселье: "Мы полностью осознаем вашу озабоченность, мистер Мейсон".

"Хорошо. Поэтому мне было бы очень интересно поговорить с инспектором Херардо Баккеем, а также с офицером Даниэлем Алькантарой. Вы можете организовать это для меня?"

"Конечно, мистер Мейсон. Я попрошу инспектора Баккея позвонить вам в течение следующего часа. Алькантара - один из его парней, так что он все устроит".

Мы немного поболтали о погоде и золоте, и он сказал мне, что я должен увидеть его перед отъездом на барбекю. Я сказал, что так и сделаю.

Звонок Баккея раздался не через час, а через пятнадцать минут, когда служба обслуживания номеров доставляла мне в номер кофе и круассаны. Я дал парню десять баксов и ответил на звонок, когда он уходил и закрывал дверь.

"Мистер Мейсон, это инспектор Баккей. Чем я могу вам помочь? Вы были другом доктора Хэмптона?".

"Инспектор". Я сел и налил себе демитассе очень крепкого черного пива: "Спасибо, что связались со мной. Уверен, вы поймете, что это не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать по телефону. Может быть, мы могли бы встретиться где-нибудь? Я уверен, что это не будет пустой тратой вашего времени, инспектор".