Моя несносная девчонка - Рейн Елена

– Почему не ушла? – услышала голос Орлова, стоявшего позади.

Вздрогнула от неожиданности. И сколько он тут стоит?

– Задумалась, простите, – буркнула и пошла, чтобы он не передумал.

В ответ ничего не услышала, чему радовалась. Когда вышла на улицу, попала на момент, когда девчонка садилась в такси, смешно виляя бедрами. Перебарщивала. Через минуту машина исчезла за поворотом.

Вот так.

Столько фонарей освещало дом, и темнота не так бросалась в глаза, пока двигалась к посту. Но стоило покинуть территорию, почувствовала себя не в своей тарелке. Сегодня еще глухая ночь: без луны и звезд.

Ладно, главное – настроить себя на позитивную волну.

Шла я бодро, особенно когда вдали мелькнула молния. Сжалась вся, обхватывая себя за плечи. С детства. Ни перед кем так не дрожала и не боялась, как в грозу с ливнем. Прибавила шаг, то и дело спотыкаясь, нервно дергаясь во все стороны.

Похолодало. Как назло, ветер поднялся.

В общем, как-то не радовало.

Где-то громыхнуло и заморосил дождь. Минуту спустя уже лил.

Пискнула и побежала, когда вдруг меня ослепило фарами машины.

Рукой попыталась закрыться и начала отходить, не зная, чего ждать. Кто за рулем?

Там вдали лес. Но до него бежать…

Только развернулась, чтобы бежать, как вдруг услышала:

– Садись!

«Орлов? Вроде его голос…» – размышляла, медленно оборачиваясь, всматриваясь в черты мужчины. Да, он.

Юрий ждал, полыхая взглядом. Чего-то бесился.

На меня или на девчонку? Все равно опасно с ним ехать.

– Оглохла?! Садись!

– Я…

– Довезу тебя, мне все равно в ту сторону.

Прищурилась, но тут вновь где-то громыхнуло, и я быстренько помчалась к задней дверце, забывая, что там хотела или не хотела. Не под дождем.

Сидела и смотрела в окно. Ждала, когда доедем до остановки. Но Орлов проехал мимо, чему удивилась и пораженно воскликнула:

– Ты… – тут же поправилась, – вы проехали!

– Нет, не проехал. Довезу до дома.

– Я могу сама, – не знаю, вот совсем не нравилось, что Орлов решил сделать милость. Что за это потребует?

– Отсюда в это время ничего не ходит. Бесполезно. Будешь стоять до утра.

– Тогда вам нужно…

– И что же? Установить график в один час работы, чтобы через сорок минут сбежала? Не выйдет. Я тебе предложил вариант, соглашайся, и не придется так страдать. Тело в обмен на проблемы.

– Приелись партнерши, как я понимаю? – не удержалась от едкого комментария. Вот чего пристал?

– Не рассматривай себя на роль моей постоянной любовницы. Ты точно не тянешь, – резко отчеканил, словно сто раз перед разговором тренировался.

– Это хорошо, – выдала, заставляя себя не реагировать на его поганые словечки.

Вот же КОБЕЛИНА! Да сколько можно мне говорить о том, что я второсортная?

Нормальная! Ну, не умею я мило улыбаться, не знаю, как смущаться и бледнеть, красиво говорить, петь соловьем, а в остальном… такая же. Ручки, ножки, личико – все в нужном количестве. Хвоста нет… и, слава богу! Между прочим, у меня диплом есть. Отучилась и даже стипендию получала. Иначе ведь никак в моем случае. Инструктор по физической культуре – вот! Что не так?!

Да почему ведусь?!

Свободен!

Пусть шипит себе этот гусь под клюв и помалкивает.

В печенках сидит уже…

– И что же «хорошо»? – уточнил он ледяным тоном.

– Им подарки нужны, вот и терпят. А мне можно не скрывать своих истинных намерений к столь неприятному мужчине.

– Это ты про меня?

– Замечу, что отношения «повелитель-работодатель и работяжка» на сегодняшний день закончены и остались «мужчина и девушка». Так что уж извиняйте. Тешить ваше самолюбие не собираюсь.

– С чего решила, что во мне только деньги привлекают?

– А разве нет? Вы ведь тоже так считаете. Как там говорили про нас, корыстных женщин? – затянула паузу. – Уж напомните, а то самой неудобно.

– Лучше молчи, пока не высадил на остановке.

Моментально сработало. Отвернулась, кое-как сдерживая улыбку. Вот! Не понравилось? И мне тоже неприятно слышать в свой адрес его тупые комментарии. Нашелся мне, красавец!

Остановился рядом с домом. Сразу поняла, что сюда подгонит, когда проигнорировал мою просьбу остановиться там, где забирал сегодня.

Молча выходить было неудобно. Спас от грома и молнии. Получается, он спаситель. Кусала губы, обдумывая, а потом тихо проговорила:

– Спасибо… – посчитав, что совесть чиста, только собралась смыться, как услышала:

– Ты права, так и будет: когда заканчиваются рабочие отношения, будем переходить на неформальные.

Напряглась. Это он о чем?

– Уточните, – тут же сказала, желая понять его мысль.

– Как только я тебя отпускаю, ты женщина, а я мужчина.

«Женщина! Просто… без издевательских прилагательных? И за это была благодарна!» – подумала, понимая, что он не просто так сказал. Уточнять не стала. Быстро открыла дверь и выпрыгнула из машины, попадая под дождь.

«Ничего! Это пустяки! Главное – быстренько удрать от… мужчины».

Через пять минут сидела у двери, как ни печально. Пришла пораньше, только вот в дом не могла попасть. Закрылись изнутри. Прислонилась спиной к стене и закрыла глаза, ощущая себя бомжихой.

Надо же…

И ничего не получалось: стучала и долбила ногами. Звать – это первым делом. Бесполезно.

И что обидно, я четко слышала, что кто-то ходит, но все равно не открывали. Батя. Только он мог так.

Матери нет? Что-то случилось?

Если вскрыть замок, нужно будет менять. А замки сейчас нормально стоят. Да и этому года нет.

Посидела и вновь начала тарабанить, не понимая, в чем проблема. В свою квартиру не могу попасть. Что за беспредел?

– Надоело! Я вызываю полицию! – закричала, проклиная все на свете. Честное слово, да сколько можно издеваться?

И тут чудо! Послышался шорох, и дверь открылась.

Стремительно вошла и увидела батю. Злого, то есть, трезвого.

– Что орешь как полоумная? Голова трещит… – раздраженно рявкнул он.

– Почему закрылся? – как-то сдавленно получилось сказать. Меня трясло.

Час! Я целый час сидела под дверью своей квартиры.

– Я не закрывался, сама не заходила, – буркнул он и поплелся в кухню.

Я за ним. Это же надо! Не закрывал он…

– Я слышала, что ты ходил!

– Я не ходил… – злобно выдал он.

– Где мама?

– Где ей быть? На диване… – бросил он, яростно откидывая грязную посуду в раковине. – Что за бабы живут в доме? Чистой тарелки не найдешь. И жратвы нет. Воспитали неблагодарную тварь, только орать может.

Видела, что он с каждой секундой все больше свирепеет и решила уйти. Так недалеко до драки. Его трезвого увидеть редко можно, но он еще хуже, чем когда пьяный. Бешеный.

Как понимала, хотел выпить, а нечего. Злился. В том случае, если все же зацепится удачно, все крушит и ломает. Помню, один раз влезла и получила. Со сломанной рукой несколько месяцев ходила. Не могла работать, занимала у начальника. Батя толкнул со злости, и я улетела на ванну. Поэтому в таком состоянии не сталкивалась.

Обняла себя за плечи и посчитала до пяти. Нужно успокоиться.

Да как тут успокоишься?! Никак!

И когда мой личный ад закончится?

Все же нужно уйти…

Направилась в зал. Подошла к дивану и присела на корточки. Хотела дотронуться до плеча матери, но застыла на месте, услышав покашливание. Поднялась и притронулась ко лбу.

Температура.

– Мам, ты как?

– Ничего страшного, – сдавленно проговорила она. – Голова болит. Дай таблетку.

Кивнула и пошла в свою комнату за аптечкой, вспоминая, что есть из таблеток и препаратов.

Через сорок минут мама спала, а я стояла у раковины и мыла посуду. От сиропа и жаропонижающего ей стало легче, а после теплого супчика, который заставила съесть, она даже улыбнулась.

В кастрюле еще остался куриный суп, приготовленный из последней грудки. Решила все убрать, а потом поужинать. Наконец-то!